Перелетная птица 3

— Вам не понравилось положение раба? Странно. Вы столько поколений порабощали другие народы, где-то огнём и железом, где-то хитрыми неравноправными договорами.

— Понимаю ваш сарказм и согласен: когда с нами, считавшими себя господами, поступили так же как до сих пор обходились лишь с неграми и индейцами, мы почувствовали себя… гм… неуютно.

— Майор, каким же ваше руководство видит выход из сложившегося положения?

— Откровенно говоря, мое руководство в паническом ступоре и по сей причине внятных инструкций я не получил.

— В сущности, я ожидал услышать что-то такое. В таком случае благоволите изложить свой личный взгляд на сложившееся положение.

— Позвольте, ваше сиятельство, я всего лишь армейский майор!

— Открою вам страшную тайну, уважаемый гость: все без исключения премьер-министры когда-то были мелкими клерками, а некоторые майоры дорастут до фельдмаршальских орлов.

— Хорошо сказано, ваше сиятельство. Коль скоро вы желаете услышать мое мнение, изложу его. Начну с того, что при взгляде со стороны, положение русских и японских войск в Маньчжурии и Квантуне выглядит угрожаемым. У русских тут чуть более пятисот тысяч войск, у японцев чуть менее двухсот тысяч. Вам противостоит Индийская Туземная армия численностью в миллион человек. Китайцы выставили семьсот тысяч штыков, то есть, перевес в силах достигнут, и продолжает нарастать. Что по поводу конфигурации фронта, то десять лет назад русская армия на тех же позициях потерпела поражение.

Майор не успел закончить свою мысль, поскольку раздался звонок в дверь.

— Федор, кто там пришел?

— Начальник контрразведки армии, полковник Журавлёв.

— Проходите, Сергей Иванович, знакомьтесь с моим гостем: майор Джером Гондолин-Сеймур, личный посланник генерал-полковника Ламберта.

— Как же, знаю! — сказал входя в комнату моложавый, сухой и гибкий офицер в камуфляжном костюме без знаков различия — Майор Гондолин-Сеймур в нашей среде личность известная, даром что фотографий его до сих пор раздобыть е удалось. Позвольте засвидетельствовать вам своё почтение! — полковник протянул для рукопожатия руку вставшему навстречу разведчику.

— Присаживайтесь, господа! — предложил Александр — Для начала предложу вам чай или кофе. Федор великолепно готовит и то и другое.

— Кофе. — решил Журавлёв, а майор согласно кивнул.

— Итак, майор Гондолин-Сеймур начал излагать своё личное видение на ситуацию, сложившуюся на театре военных действий. Продолжайте, мы слушаем.

— Благодарю, ваше сиятельство. Я закончил на том, что со стороны видно подавляющее превосходство Индийской армии над русско-японскими войсками, к тому же, находящимися на большом удалении друг от друга. Добавлю к сказанному формальное превосходство британского флота над флотами России и Японии. По корабельному составу — ровно в четыре раза, это по всем типам кораблей кроме подводных лодок.

— Это правда, майор. Ещё у нас равенство по авианосцам.

— Это верно. Британское Адмиралтейство до сих пор недооценивало мощь подводных лодок, и это показал недавний бой в Восточно-Китайском море, недалеко от Формозы, когда одна-единственная лодка утопила кунардовские лайнеры «Карманию» и «Лузитанию» вместе с войсками и грузами, перевозимыми на них. Кроме того она тяжело повредила линкор, лёгкий крейсер и сухогруз с продовольствием. Потом лодка, на которой кончились торпеды ушла за горизонт и вызвала подкрепление. К конвою подтянулись ещё шесть субмарин и довершили разгром. Из шестидесяти грузовых пароходов в Шанхай дошли только пятнадцать. Убежали и укрылись в гавани Цюаньчжоу одиннадцать, остальные утоплены. Особенно показательно поведение экипажей танкеров и двух судов с боеприпасами: они вывесили белые флаги, остановили машины и сбежали на спасательных шлюпках. Причём в обоих случаях японская субмарина, а может там была не одна, дождалась отхода шлюпки на безопасное расстояние и только после этого пустила торпеду.

— Не знал таких подробностей. — сказал Александр — Мне любопытно, о чём говорит такое поведение ваших моряков?

— Разумеется, о крайне низком моральном состоянии. Никто, буквально ни один человек, не пытался исполнить свой долг перед нанимателем.

— И в чём вы видите причину?

— Я вижу целый комплекс причин, делающих эту войну непопулярной среди нас, ваших противников. На поверхности — письма, которые вы разослали всем английским офицерам и всем морякам военного и грузового флотов, сосредоточенных против вас. В этой связи показательно молчание возрождённой Ост-Индской компании, которая даже не пытается как-то переиначить ситуацию.

— Гм… А что, по вашему мнению могли бы они предложить?

— Например, по опыту старой Ост-Индской компании назначить пенсии инвалидам и семьям погибших. Такие пенсии назначались немногим, но времена меняются… Но похоже, в руководстве компании воцарился страшный раздрай и хаос. Не забываем, что при всей громаде и массивности сил и средств, сосредоточенных здесь, азиатский театр военных действий является второстепенным по сравнению с европейским.

— Ну да, Ост-Индская компания всего лишь инструмент в руках мировых игроков. Хорошо, майор. Мы обдумаем, так сказать, переговорную базу и завтра к полудню приступим к деловому разговору.

Александр повернулся к Журавлёву:

— Сергей Иванович, надеюсь, вы разместите нашего гостя в удобстве и комфорте?

— Разумеется! И группу его сопровождения тоже.

* * *

С утра Александр прибыл на приём к командующему и был принят без промедления.

— Присаживайтесь поудобнее, разговор будет обстоятельный. О визитёре из штаба неприятеля мне доложили ещё ночью, излагайте подробности. — махнул рукой Гурко — И обойдёмся без чинов, и без того обстановка тревожная, напряжённая. Что думаете о текущем моменте?

— Положение нашего противника, прямо скажем, нерадостное. Я говорю об офицерском составе. Для нижних чинов, набранных из туземцев, положение практически такое же, как и в регулярной британской армии, то есть, для туземцев очень хорошее. Здесь, Василий Иосифович, я приведу историческую аналогию из раннего русского средневековья. Вы позволите?

— Из столь отдалённых времён? Да, было бы крайне интересно.

— Проходят века, меняется оружие и очертания границ, а люди, вернее народы, не меняются. А потому исторические сюжеты повторяются с завидным постоянством.

Александр помолчал, про себя выстраивая речь и продолжил:

— Все мы помним пушкинские стихи о Вещем Олеге, но мало кто задавался вопросом, за что собственно мстил русский князь.

— Это правда. И насколько вескими были причины для мести?

— Более чем вескими были те причины, уж поверьте. Суть в том, что в те времена совпали два никак не связанных друг с другом исторических процесса. В одном случае на Ближнем Востоке возникла и пала довольно любопытная и крайне разрушительная идеология маздакитов. Одним из последних актов этой трагедии стало восстание Бабека.

— Кажется, я что-то слышал об этом восстании, оно было на севере Персии, да?

— Совершенно верно. Так вот, ведущей силой маздакитов, вернее носителями этой идеи были евреи. После разгрома, особенно после подавления восстания Бабека, евреев стали ловить, и убивать. Впрочем это происходит везде, где этот народ задерживается надолго. Вы служили в Польше, в Малороссии и знаете как народ, включая и образованные сословия, относится к «богоизбранным». Но речь о временах давно прошедших. Тогда в дельте Волги жил тюркоязычный народ под названием хазары. Они бы жили и до сих пор, кабы одному их важнейших вельмож каганата, его звали Обадия, не пришла в голову идея пригласить евреев к себе. С виду идея вполне здравая: каганат получает множество образованных людей, сведущих в дипломатии, торговле, государственном управлении, причём людей, обладающих деловыми связями во всём цивилизованном мире того времени.