Перелетная птица 3

— С-с-союзнички, маму их пятнадцать раз! Но ты не отвлекайся, пан офицер.

— Да что там дальше. Короче, приехал к нам в лагерь англичанин, коммодор Огастус Перкинс. Он объявил набор в особую группу. Ну, для особых поручений. Набирал только тех, кто отлично знает русский язык. И чтобы говорили без акцента. А из них выбрал тех, кто хотя бы недолго служил в русской армии.

— Говори быстрее! Что ты цедишь по слову в час!

— Как умею, так и говорю. Короче наша задача поймать вас, ваше сиятельство. А не получится поймать, то убить. Нас подготовили целых пять групп по десять человек. Группу Анджея Скосаря вы ополовинили, нашу тоже.

— Где ваша база и штаб?

— Да в Харбине, не знаю как тот район зовётся по-китайски. Ваши его называют Тархановка. Там на речке островок, на нём особняк с крепким забором. Хороший кирпич, не саман. Из пушки только и возьмёшь. Вот там и обитает мистер Перкинс, чтоб его. Нас он заставлял называть его лордом, но хрень это. Он безродный, даже не джентри. Короче: из дома на правый берег ведёт подземный ход. Выход в крепком домике, приметном. Там на китайский дом приделаны русские резные наличники.

— Ну что я вам скажу, панове! — убирая пистолет в карман, сказал Александр — Коли вы ко мне по-людски, то и я к вам по-человечески. Живите, только в следующий раз выбирайте себе достойных хозяев. А ещё лучше — подумайте, а нужны ли вам хозяева вообще.

Развернулся от ошеломлённых налётчиков и пошел по дороге. Дошел до следующего поворота, тоже хорошо задекорированного зарослями и, укрывшись за ними, углубился в лес. Там он изменил направление и пошел в обратную сторону, вдоль дороги. Его задача — поскорее добраться к своим.

В попавшемся по дороге хуторе из трёх домов, Александр нанял повозку с довольно бодрой парой гнедых кобылок, а себе купил халат и шапку. Халат он накинул поверх одежды, а шапка пригодилась вместо утерянной фуражки. Китайцы (или-таки маньчжуры?), зыркали недобро, но продемонстрированный парабеллум внушил им должную осторожность, так что до железнодорожной станции добрались без происшествий, а там Александр отправился в полицейский участок. Представившись, он первым делом выставил полицейских за дверь, а затем позвонил в контрразведку.

— Александр Вениаминович, дорогой, вы живы и на свободе!?! — пораженно ахнул в трубку первый заместитель начальника — Где вы сейчас?

— В полицейском околотке на станции. Сейчас куплю билет, да и приеду в штаб.

— Нет-нет! Ни в коем случае! Сидите в околотке, я сейчас же возьму охрану и примчусь за вами. И не возражайте, ваше сиятельство! Злодеи, чтобы добраться до вас вырежут весь поезд! Себя не жалеете, так хотя бы пожалейте цивильных!

Спустя час к станции примчались три бронетранспортёра и два вездехода с солдатами. Александр встретил их на привокзальной площади, сел в кабину вездехода и поехал в такую родную ставку командующего армией. И то: службу нужно исполнять, несмотря на всякие мелкие неудобства вроде толп диверсантов, так и норовящих стырить тебя из-под носа родимых охранителей.

— Докладывайте, что с вами опять стряслось? — под ворчанием Гурко прятал искреннюю тревогу за Александра — Да вы присаживайтесь, голубчик, чай и выпечку, как вы любите, приготовили.

— Летучий отряд по месту обитания диверсионного отряда отправился, думаю, что вскоре получим самые свежие известия.

— Бог с ними, с похитителями, хотя я с удовольствием полюбовался на них у расстрельной стены. Лучше скажите, у вас всё готово к намеченной операции?

— Всё готово.

— Ну, тогда обсудим оставшиеся мелочи, да и приступайте с богом.

* * *

С утра, только лучи солнца озарили аэродромную вышку, на старт стали выруливать транспортные самолёты, с десантно-штурмовым батальоном на борту. На десятке других аэродромов готовились к взлёту бомбовозы, чьей задачей является уничтожение складов боеприпасов неприятельской армии.

Транспортники, под охраной полусотни истребителей неторопливо преодолели три сотни километров и один за другим стали приземляться на поле, где для них даже подняли полосатый конус указателя направления ветра. Из крылатых машин выгрузились десантники, выкатили мотоциклы. Моторизованная передовая группа рванула к штабу Индийской Туземной армии, чтобы перекрыть входы-выходы из расположения. Пешие штурмовики разбились на колонны и, чередуя быстрый шаг с бегом рысцой, двинулись в том же направлении. Кое-где постреливали, но для подавления огневых точек оказалось более чем достаточно гранатомётов, изготовленных по образцу памятных Александру РПГ-7. Разумеется, оружие требовало доработки и совершенствования, но и сейчас оно показало себя с лучшей стороны. С дистанции в пятьдесят метров, пусть и с третьей попытки, можно засадить надкалиберную осколочную гранату в пулемётную амбразуру? Можно. А по нынешним временам и такой результат верх совершенства.

Генералы и старшие офицеры сдались без особого удивления, а уж сопротивления не было совсем. Правда, несколько генералов принялось кричать всякие оскорбления в сторону Ламберта, но штурмовики очень быстро, причём без рукоприкладства и особой грубости, отсекли их от основной толпы и быстренько загрузили в отдельный самолёт. С этими людьми будут работать отдельно, отдельно по каждому будут принимать решение: отпустить их, в конце концов, или пусть умрут от нечаянной инфекции. В самом деле, зачем нам на свободе столько недоброжелательно настроенных профессионалов от войны?

Остальных генералов с почётом проводили к самолётам и даже разрешили захватить личные вещи, включая необходимые медикаменты. А что? Тут все люди взрослые и даже пожилые, каждый являет собой клумбу с букетом всяческих заболеваний. Ещё разрешили взять денщиков или камердинеров, уж у кого что есть. Во-первых, таким образом подчёркивается уважение к статусу пленника, а во-вторых, и это немаловажно, решается тьма бытовых проблем.

Бойцы-штурмовики, после отправки самолётов тщательно обыскали штаб, собрали все документы изо всех сейфов, профильтровали оставшихся офицеров и чиновников, при этом сверяясь с имеющимися списками. Десять человек, выявленных в ходе фильтрации, несмотря на их попытки затеряться в общей массе, тоже забрали с собой, когда самолёты прилетели снова.

* * *

На следующий день все ведущие газеты мира вышли с сенсационными заголовками: «Русские обезглавили Индийскую Туземную армию!»

На первой полосе «Русского инвалида» была напечатана статья корреспондента, лично участвовавшего в операции по захвату неприятельского штаба. В статье живописалось кровопролитное сражение, развернувшееся на сопках Маньчжурии: бомбардировщики и истребители-штурмовики яростно атаковали неприятельские позиции, но враг оказался необыкновенно силён! Сотни зенитных орудий и пулемётов заливали небо огнём, сталью и свинцом. Сквозь огонь пробивались наши воздушные бойцы, платя кровью и жизнями за каждый шаг продвижения вперёд. На земле десантников встречали злобные монстры в тюрбанах, вооружённые смертоносными кукри и самым совершенным британским оружием. Бесчисленные толпы потомственных воинов-кшатриев, опьяненные магическими заклинаниями и опиумом, бросались на наших солдат. Подчас количество врагов достигало двадцати, а то и полусотни на каждого нашего героя, но все израненные, покрытые своей и чужой кровью, русские богатыри превозмогли всех.

В других газетах также описывались страшные сражения эпического размаха, но что удивительно, в нарушение сложившегося обычая, газеты не публиковали списков погибших офицеров. Объяснялось это соображениями секретности, и упомянутая мера вызывала глухое раздражение части общества, что проявилось в виде публикации нескольких фельетонов. Но раз в семьи офицеров не поступали свидетельства о смерти, а напротив — приходили письма от братьев, мужей и отцов, то реальный уровень недовольства был невысок.