Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк
Шрифт:
Это обстоятельство, а также то, что через два дня сестра с старшими племянницами уезжает за границу, а Лев Васильевич-ненадолго по делам, и для них было бы большим успокоением, уезжая, знать, что я до некоторой степени заменю их в надзоре за младшими детьми,-повлияют, к сожалению, на осуществление моих планов. Я почти уверен, что ранее 15 июня мне нельзя будет уехать в Симаки с спокойным сердцем. Жить там, оставив здесь больного брата (он собирается около пятнадцатого числа в деревню Конради) и тоскующих по родителям племянников, не будет для меня удовлетворением той потребности к уединенному отдыху, который я только и испытываю в такой полной мере в гостях у Вас. Таким образом, дорогой друг, я буду лишен счастия побыть в Симаках в то время, как Вы будете в Браилове. Вы поверите мне, если я скажу
Не причиняет ли это какого-нибудь затруднения? Можно ли мне будет между пятнадцатым и. двадцатым числами июня водвориться в Симаках? Надеюсь, что можно, но если бы почему-либо Вы бы нашли нужным, чтобы я приехал позднее или даже оказалось бы вообще неудобным в нынешнее лето дать мне у Вас столь желанное убежище, то надеюсь, Надежда Филаретовна, что Вы не стеснитесь откровенно отклонить на нынешний раз мое посещение Симаков. Впрочем, скажу откровенно, что это будет для меня невыразимо тяжелым лишением.
Корректуры свои я окончил и отослал вместе с итальянской фантазией в Москву. Теперь, покамест, никакой спешной работы у меня нет, и это очень кстати, так как мне приходится помогать Модесту в занятиях с Колей. Есть еще одна причина, почему мне нельзя будет на днях уехать отсюда. Сестра взяла для своих мальчиков на лето студента из Киева. Он приедет в конце будущей недели, и мне хотелось бы заменить отсутствующих родителей при первом знакомстве его с детьми и руководить его первыми шагами в надзоре за ними. И сестра и зять очень бы желали этого. Здесь живут бабушка и тетки племянников, которые на время отсутствия сестры берут на себя высший надзор за ними, но они живут в другом доме, а нужно, чтобы и поближе было кому посмотреть, как молодой человек примется за свои обязанности и способен ли он оказать детям пользу.
Итак, милый друг, простите и пожалейте меня, но, ради бога, напишите мне несколько успокоительных слов, дабы я не мучился мыслью, что Вы недовольны изменчивостью моих планов.
Маленькому Юрию, слава богу, совсем хорошо. Оказывается, что у него было нечто вроде соup dе sоleil [солнечного удара], т. е. прилив крови к голове, к счастью, вовремя захваченный.
Таня, кажется, питает серьезную симпатию к своему претенденту. Я это заключаю из того чудного выражения молодого счастия, которым озарено ее красивое личико.
26 мая.
Экзамен Алексея должен состояться через три дня, т. е. тридцатого числа, и я почти уверен, что он его выдержит. Что касается жребия, то он будет тянуть его лишь в ноябре у себя в Клинском уезде, так что нужно еще ждать несколько месяцев, пока окончательно определится его судьба. Вообще близкое будущее меня пугает: будет ли поставлена моя опера, где я буду зимой, все это вопросы, меня беспокоящие!..
Программа Вашей заграничной поездки превосходна, но переезд из Неаполя в Россию действительно пугает меня. Впрочем, кто знает! быть может, на этот раз и погода и состояние Вашего здоровья будут благоприятнее для переезда, чем в прошлом году. Я не могу вспомнить без ужаса, в какой ужасный мороз Вам пришлось в прошлом году выехать из Парижа.
28 мая.
Вчера старшие представители семейства сестры уехали. Я остался на время чем-то вроде главы оставшейся части семьи. К счастью, можно быть покойным; во-первых, они все здоровы, во-вторых, можно положиться на почтенную англичанку и ее помощницу, приставленных к детям. Но как пусто и грустно в доме!
Получил Вашу телеграмму. Я радуюсь от всей души при мысли, что Вы едете в Браилов, в свое любимое и уютное гнездышко, но вместе и сокрушаюсь, что придется попасть к Вам, когда милой хозяйки моей уже не будет поблизости!
Модест сегодня бодрее. Коля начинает свыкаться с мыслью об утрате матери!
Будьте здоровы, дорогой друг!
Безгранично преданный
П. Чайковский.
От души поздравляю
Влад[ислава] Альбертовича с окончанием экзамена.253. Чайковский - Мекк
Каменка,
2 июня [1880 г.]
Тридцать первого числа в здешней школе состоялся экзамен в присутствии инспектора народных училищ и ассистента. Алексей отвечал хорошо, но, увы, инспектор сказал, что по закону аттестаты из народного училища могут выдаваться только мальчикам не старше восемнадцати лет, проведшим не менее трех лет в школе. Лица же более зрелого возраста должны держать экзамен в уездном городе перед нарочно назначенной для того экзаменационной комиссией. Таким образом, Алексей должен ехать в уездный город Чигирин и там держать экзамен двадцать четвертого и двадцать пятого числа нынешнего месяца, причем инспектор, который будет там присутствовать, обещал, ввиду его хороших здешних ответов, поддержать и облегчить ему экзамен. Но, несмотря на все мои просьбы, он решительно отказался выдать ему аттестат теперь. Приходится подчиниться и еще на несколько дней отложить поездку в Симаки. Лишь двадцать шестого или двадцать седьмого числа мне можно будет выехать отсюда. Позволите ли Вы мне, милый, дорогой друг, это невольное уклонение от назначенного срока? Думаю, что да, но все-таки мне совестно перед Вами за то, что так часто меняю свои решения.
У нас, слава богу, все благополучно. Только Володя сильно напугал нас. После одной большой поездки в дальний лес он вернулся домой страшно утомленный обилием впечатлений (он страстный любитель природы) и слег в сильном жару, целую ночь бредил и метался. Тотчас явились тетушки, доктор, были приняты все меры, и теперь уж он здоров. Нужна большая осторожность с этим чудным ребенком: он болезненно впечатлителен и нервен. Мне кажется, что из него выйдет артист.
Модест стал принимать железо и чувствует себя лучше, но все еще слаб. Если не ошибаюсь, он, подобно сестре, страдает малокровием, и ему тоже следовало бы полечиться железистыми водами. От наших заграничных путешественниц мы не имеем еще никаких известий.
Думаю, что Ваши правоведы уже в Браилове. Воображаю, сколько у Вас теперь веселья и от присутствия в Браилове и от предстоящей поездки за границу. Дай бог только, чтобы ко дню Вашего выезда не было так мучительно жарко, как теперь. У нас страшно жаркие дни с перемежающимися грозами.
Мне так много приходится теперь бывать с детьми, что мои собственные музыкальные занятия приходится откладывать. Думаю заняться после корректур вокальной музыкой.
Будьте здоровы, друг мой, и счастливого пути Вам.
Безгранично преданный
П. Чайковский.
254. Чайковский - Мекк
Каменка,
5 июня [1880 г.]
Вы пишете, дорогой мой друг, что разрешаете мне свободный выбор времени для приезда в Симаки и Браилов. Мне хочется спросить Вас по этому поводу, какое из этих двух мест Вы находите более удобным для моего пребывания? Хотя в Симаках мне как-то уютнее, но и Браилов имеет для меня бесконечно много соблазнительных сторон. Быть может, менее хлопотливо будет для Вашей прислуги, если я поселюсь в Браилове? В таком случае я бы мог частенько навещать Симацкий домик и таким образом соединил бы оба удовольствия. Попрошу Вас, милый друг, разрешить этот вопрос согласно Вашему взгляду и имея в виду, что мне одинаково хорошо будет в обоих местах.
Лев Васильевич вернулся, и у меня на душе покойно. Без него у нас была все-таки маленькая анархия. От сестры мы получили письмо из Вены. Она очень утомилась от пути и ужаcно тоскует об оставленных младших детях, особенно о маленьком Юрии, которому действительно еще очень нужны постоянные материнские заботы. Поедет ли она на морские купанья и куда именно, это еще вопрос. Аркашон ее очень соблазняет, но разные обстоятельства мешают ей теперь же принять определенное решение. Курс во Франценсбадене продолжается шесть недель, и только к концу его, смотря по тому, насколько она будет здорова и в какой мере нужно будет младшим детям ее возвращение, она решит вопрос о купанье в море, которое было бы и ей и дочерям чрезвычайно полезно.