Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк

Погода несколько изменилась, но Каменка как будто заколдована, и дождя все-таки нет. Кругом везде ходят тучи, и в окрестностях перепадают хорошие дожди, но бедную Каменку они минуют. По крайней мере, теперь есть надежда, что очарование скоро кончится и что несчастные каменские поля дождутся влаги с облаков. До чего они в ней нуждаются! Нельзя без слез смотреть на истощенную жаждой растительность!

Вчера уехал брат Анатолий. Он начинает свою службу в Москве с большой неосторожности. Вместо того, чтобы остаться здесь полторы недели, на что имел законное право, он остался целых три, и я очень боюсь, что его дебют в Москве будет служебною неприятностью за произвольное продление отпуска. Дай бог, чтобы его служба пошла успешнее. Анатолий вообще меня очень беспокоит.

Как я рад, милый друг, что Вы часто видите таких милых детей, как те, про которых Вы мне пишете! Нет в мире ничего более отрадного, как созерцание детских милых лиц, и я здесь постоянно ими наслаждаюсь, так как маленький Юpий и его старшие братья-восхитительные дети! Мой любимец Володя, вероятно, будет артистом; он беспрестанно обнаруживает признаки очень богатой артистической фантазии. Собственно к музыке у него больших способностей нет, хотя и по этой части он делает успехи. Вероятно, из него выйдет или живописец или поэт.

6 мая.

Слава богу, засуха кончилась. Вот уже несколько дней сряду периодически падает дождь. Зато началось другое бедствие- жучки. Об этом ужасном насекомом, пожирающем, как саранча, свекловичные плантации, у Вас в Подольской губернии еще не имеют понятия, и дай бог, чтобы он не дошел до Вас. Здесь с каждым годом они плодятся все более, несмотря на все предпринимаемые меры. Приходится все свекловичные поля пересевать. Можете себе представить, милый друг, сколько страдает от этого свекловица!

У меня теперь две работы и обе спешные: 1) инструментую фантазию на итальянские темы, которая непременно должна быть окончена в самом непродолжительном времени, чтобы быть напечатанной к будущему сезону, и 2) делаю корректуру первого акта “Оpлеанской девы”, которую тоже хочу непременно приготовить к августу, хотя я до сих пор еще не имею положительных сведений о том, пойдет ли она в Петербурге.

Алешу я устроил очень хорошо. Здесь есть двухклассная школа, в которой экзамены на льготное свидетельство происходят в конце мая или начале июня. Чтобы иметь право держать в ней испытания, он должен был поступить в списки учеников, в противном случае ему пришлось бы ехать в июле в уездный город и экзаменоваться там. Теперь он каждое утро отправляется в школу и возвращается лишь к обеду. Я надеюсь, что экзамен состоится никак не позже 1 или 2 июня, и тогда по окончании его я тотчас же, если позволите, отправлюсь в Симаки.

Сестра в последние дни опять нехорошо себя чувствует. За границу она думает выехать между пятнадцатым и двадцатым числом.

7 мая.

День невеселый. Дождь льет, не останавливаясь ни на минуту, но так как для хозяйства это хорошо, то нужно утешаться этой мыслью. Для жучков дождь, к сожалению, не вреден. Они только прячутся, но, как только выглянет солнце, принимаются есть с удвоенной прожорливостью.

Сирень теперь в полном цвету, и, смотря на кусты ее, я беспрестанно вспоминаю Браилов, где два года сряду мне приходилось быть как раз во время расцвета сирени. Как там должно быть хорошо теперь!

Полагаю, что Вы уже в Сокольниках. Дай Вам бог хорошей погоды. Сокольники с их чудным лесом могли бы быть прелестным местом, если бы были подальше от Москвы. Я очень хорошо знаю место, где Ваша дача.

Будьте здоровы, милый, дорогой друг.

Безгранично преданный Вам

П. Чайковский.

Юлье Карловне, Пахульскому и Милочке поклон.

248. Мекк - Чайковскому

[Москва]

10 мая 1880 г.

7 часов утра.

Милый, дорогой друг! Пишу Вам сегодня только несколько слов, потому что уже написала два деловые письма. У нас холод ужасный, несколько раз шел снег. Я совсем была готова переехать на дачу в Сокольники. Все было уложено, и в доме все убрано и приведено в положение отсутвующих хозяев, как в тот же день, когда я должна была переехать, пошел снег, термометр упал на четыре градуса, и мне пришлось сидеть в комнатах, где вся мебель, люстры, часы находятся под чехлами, где нет даже-достаточного количества пепельниц, и ждать погоды....

Владислав Альбертович занимается усердно к экзамену. Вчера он, бедный, был огорчен: получил известие, что отец болен, а он ужасна привязан к своему отцу, и тем более огорчен этим, что не может и поехать к отцу по случаю экзамена. Поэтому послал вчера туда своего брата. Его отец служит на нашей железной дороге помощником начальника участка и живет в Либаве.

В Браилов хочется мне выехать двадцать восьмого, не знаю, как удастся. Послала туда Ивана Васильева приготовить что можно. До свидания, мой дорогой, несравненный друг. Всем сердцем Ваша

Н. ф.-Мекк.

249. Чайковский - Мекк

Каменка,

1880 г. мая 12-14. Каменка.

12 мая

Только что окончил инструментовку итальянской фантазии. Не знаю, какую собственно музыкальную ценность будет иметь это произведение, но заранее уверен в том, что оно будет хорошо звучать, т. е. что оркестр эффектен и блестящ. Теперь примусь за переложение его в четыре руки и постараюсь, чтобы оно было как можно легче.

В последнее время чувствую себя нехорошо: дурно сплю, без всякой причины ежеминутно раздражаюсь, о чем-то неопределенном беспокоюсь, чего-то неопределенного же страшусь, ну, словом, нервничаю, но воли себе не даю и в борьбе с своей нервностью остаюсь победителем. Вообще же у нас здесь все благополучно, и все здоровы. Погода стоит невеселая, холодная и хмурая.

14 мая.

Мое неопределенное состояние нездоровья разрешилось очень пустяшной, но весьма скучной болезнью, т. е. крапивной лихорадкой, замечательно назойливой и мешающей мне спать.

Сегодня я получил письмо Ваше, милый друг. Радуюсь от всего сердца, что экзамены сыновей Ваших идут благополучно. Меня очень трогает милое внимание Сони или, вернее, Софьи Карловны, ибо она уже почти взрослая барышня. Потрудитесь ей передать, что в pendant к Сербскому маршу, при звуках которого она хочет умирать, я написал теперь веселую и светлую итальянскую пьесу и весьма желал бы, чтобы эта последняя, наоборот, возбуждала бы в ней жажду жизни, охоту танцевать, веселиться. Все это гораздо больше идет к ее хорошенькой молодой особе, чем мысль о смерти, связанная с Сербским маршем.