Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк
Шрифт:
Москва,
5 апреля 1880 г.
Тысячу раз благодарю Вас, мой милый, несравненный друг, за Вашу готовность помочь мне в деле, связанном с экзаменом Влад[ислава] Аль[бертовича], но, подумавши и поговоривши с ним об этом, я пришла к тому решению, чтобы не просить об ускорении экзамена, и поэтому мне, вероятно, придется пробыть май в Москве, т. е. в Сокольниках, и поехать в Браилов на одну только неделю....
Как мне Вас жаль, мой бедный, милый друг, что Вам не удалось и отдохнуть после петербургских мытарств. Эта судьба, она бывает очень злая и в особенности любит указывать людям, что все их планы и проекты ничего не значат против ее каприза. Ведь придумала же наслать на Вас великого князя. А как я рада, что Вас в Петербурге так чествовали. Пора нам ценить свое великое, хотя, я думаю, этого свойства нельзя будет
Как идет предмет постановки к будущему сезону Вашей “Jeanne d'Arc”, Петр Ильич, обещают ее поставить или сперва еще какую-нибудь Гpоссмановскую “Тень” будут показывать публике? Вот эти-то всякие китайские тени и заслоняют действительных талантов русских. Дай бог, чтобы общественное мнение пришло на помощь “Jeanne d'Arc” и защитило бы ее против этой возмутительной дирекции....
Пожалуйста, милый друг мой, не отвечайте мне здесь на мои письма и не пишите мне их. Я понимаю, что Вам и времени мало и расположение духа дурное, и потому убедительно повторяю свою просьбу не писать мне совсем, пока Вы в Москве.
До свидания, милый, дорогой друг. Всем сердцем безгранично Вас любящая
Н. ф.-Мекк.
237. Мекк - Чайковскому
Москва,
8 апреля 1880 г.
7 часов утра.
Очень, очень благодарю Вас, мой милый, дорогой друг, за присылку мне вещей, купленных Вами для родных. Все эти вещи очень хорошенькие, но это не та работа, о которой я говорила, что она очень дорога. Я подразумевала mosaique и образцы такой работы я пришлю Вам показать через Пахульского. Теперь попытаюсь угадать цены вещей: 1) браслет с cornaline стоит 200 L[ires], 2) крест с сапфирами-также около 200 L, 3) крест с голубою mosaique и жемчугом-150 L, 4) золотой pendent cuvrage filigrane-60 L, 5) колечки с бирюзою и жемчугом-по 40 L и 6) самые маленькие колечки, одно из них-15 и другое (с висюльками)-10 L. Близко ли я угадала или нет? Если я дурно оценила, то простите мне, друг мой, Верно я знаю только то, что эти вещи очень, очень миленькие, не знаешь, которой отдать предпочтение, которую смотришь, та и лучше.
А у меня все дела, расчеты, разговоры. Вчера я должна была говорить и делать самые сложные расчеты четыре часа сряду и хотя я устала ужасно, но так как этот разговор шел с Володею, то я вынесла из него самое [конец письма не сохранился].
238. Мекк - Чайковскому
Москва,
8 апреля 1880 г.
Петр Ильич! Я в отчаянии от своей неудачной оценки, но скажу в свое оправдание вот что. Во-первых, Вы сами поставили меня на такую почву, на которой я тщательно старалась держаться: Вы мне писали, что такие вещи, как Вы купили, очень дешевы в Риме, и это было моим point de depart [точкой отправления] при оценке вещей; во-вторых, скажу Вам, что я никакого толка не знаю в камеяхине отличу никак antique [старинной] от самой новейшей, тем более, что в Париже теперь так великолепно работают всякие antiquites [старинные вещи], что надо изучать предмет специально для того, чтобы распознавать старые камеи. Я к тому же их и не люблю. У меня есть парюра из четырех камей, стоящая шесть тысяч франков, и я никакой прелести в них не нахожу, а купила только для коллекции. По всем этим причинам Вы извините меня, милый друг мой, что я так неумело оценила Ваши покупки, но они во всяком случае очень хороши.
Мне сказал Пахульский, что Вы хотите завтра ехать. Неужели уж так скоро? Как я завидую Вам, что Вы можете ехать, да еще и в Киевскую губернию. Как бы и полетела туда. Сегодня, должно быть, очень тепло, но я простужена и опять не могу выходить.
Петр Ильич, не прислать ли Вам человека, чтобы уложить вещи в дорогу, а то ведь без Алеши Вам трудно с этим справиться, а я бы вам прислала Ивана Васильева; он сумеет уложить и отправить багаж. У меня же так много народа, что я не нахожу, что им давать делать. Пожалуйста, не церемоньтесь в атом случае, право, не к чему.
У меня идет отделка комнат, которые сгорели, а также и убранство Браилова. На днях должен приехать из Парижа поверенный того дома, которому я заказала мебель, чтобы взять размеры стен,
окон и дверей.Они очень педантичны, французы....
До свидания, милый друг мой. Всем сердцем горячо Вас любящая
Н. ф.-Мекк.
239. Чайковский - Мекк
Москва,
9 апреля [1880 г.]
Милый друг! Ваша ошибка в оценке вещей совсем не так велика, как Вам кажется, ибо если она и есть действительно ошибка (в чем еще можно будет усумниться), то это потому, что Вы не знали, что каме античное! Почему знать, впрочем! Может быть, с меня взяли за все это дороже, как с человека, очевидно, не знакомого с ценами. А главное, милый друг, мне хотелось Вашей апробации хорошего качества вещей и моего вкуса, а раз что Вы их хвалите, мое самолюбие совершенно польщено, и я очень доволен.
Я решительно еду послезавтра и, как Вы легко можете понять, жду не дождусь счастливой минуты приезда в Каменку.
Как бы мне хотелось, чтобы Вы как можно скорее могли тоже отлучиться из Москвы, которая, как по всему видно, причиняет Вам много забот и горестных минут.
Завтра напишу Вам, милый друг мой, подробнее. За предложение Ваше прислать мне Ив[ана] Вас[ильева] очень, очень благодарен, но не воспользуюсь им, ибо я велел прийти брату Алексея, Михаиле (который также у меня прежде служил), именно с целью уложить мои вещи.
Будьте здоровы и, главное, по возможности покойны душой, милый и дорогой друг мой.
Ваш бесконечно Вам преданный
П. Чайковский.
240. Чайковский - Мекк
Москва,
10 апреля [1880 г.]
Хотелось написать Вам сегодня по душе, т.,е. свести итоги всего мною пережитого за последнее время, но суета последнего дня пребывания в Москве такова, что приходится ограничиться сухим изложением фактов. Я очень устал от Петербурга и Москвы. Много было тяжелых и неприятных минут, но в результате я, кажется, не должен жаловаться. Хорошо, если человек исключительно занятый одним предметом и вечно готовый работать в одной и той же сфере, иногда невольно. выведен из своей колеи. Как ни странно это, но я начинаю думать, что меня освежит и придаст новые силы мое петербургское и московское пленение. Как обоятельна мне теперь покажется моя деревенская свобода! С каким рвением я буду теперь работать!
Думаю прожить в Каменке до 1 декабря. Милый друг! скажите мне откровенно: в случае, если Вы лишь на неделю поедете в Браилов или даже решитесь вовсе миновать его, можно мне будет провести недели две-три в Симаках? Признаюсь Вам, что отказаться от счастья пожить в этом милом уголке было бы для меня большим лишением. Не скрою от Вас, что хотя и в Браилове мне было бы донельзя приятно, но Симаки более удовлетворяют всем условиям для моего полнейшего благополучия. Возможно ли исполнение моей просьбы?
Теперь позвольте мне вмешаться в Вашу жизнь и предстать пред Вами в качестве советчика. Уж если решено, что Вы едете за границу в начале июня и что ранее конца мая уехать не можете, то мне кажется, что поездка в Браилов лишь на одну неделю не принесет Вам ничего, кроме утомления. Как ни грустно мне подумать, что если я и буду наслаждаться Симаками, то без Вашего соседства, но я все-таки посоветовал бы Вам приехать в Браилов лучше осенью месяца на два. От души желаю, чтоб. так или иначе Вы поскорее освободились бы от всех Ваших московских забот и огорчений. Счастие мое и спокойствие никогда не может быть полно, когда я знаю, что человек, которому я обязан всеми благами жизни и свободой, страдает и томится! Дай бог Вам найти поскорей отдохновение и ничем не смущаемое счастье тихой и светлой жизни вне утомляющей Вас среды деловых и всяческих столкновений с людьми Вам чуждыми или не безусловно Вам преданными.
Я получил известие, что сестра с двумя старшими дочерьми на Фоминой неделе едет за границу. Это довольно грустно, но я рад, что она начинает серьезно заботиться о своем здоровье.
Вы не забыли каменский адрес? Фастовская ж. д., ст. Кам[енка], П. И. Ч.
Я и забыл поблагодарить Вас за “Русскую старину”.
Желаю Вам приятно провести праздники. Безгранично любящий, преданный и благодарный
П. Чайковский.
Юлье Карловне, Милочке приношу заранее мои поздравительные приветствия по случаю праздников.