Переполох в Академии Граней. Это кто ещё попал!

В голове вереницей пролетают моменты из школьных и студенческих времён, когда скандалы-интриги-расследования были обычной частью жизни. Всегда находился тот, кто обожал манипулировать и стравливать других, идти по головам, лишь бы достичь своей цели. Так было в моём мире и, судя по дневнику Дэль, так есть и в этом мире. Сущность людей везде одинакова.

– Скучная ты, – резюмирует напоследок Флоренс и замолкает.

И правильно делает, потому что лекарь уже смотрит на нас, одновременно убирая планшет в специальный клапан, что приторочен к её ремню.

– Что-то случилось? Кому-то нужна помощь?

Заверяю настороженную работницу, что всё в порядке, и выведываю у неё расположение палаты, где разместили Рика и команду. Нас направляют в дальний от входа угол, и уже в спину мне прилетает рекомендация:

– Проверьте вашего пирима на сканере. Такие тёмные всполохи в ауре не типичны для стражей. А после вчерашнего вторжения и вовсе подозрительны.

Мы с Фло одновременно оглядываемся на работницу, тут же переглядываемся друг с другом, и снова смотрим на замершую девушку.

– Э-э, кхм, – откашливаюсь я, – обязательно. Но мой куратор Интегра Раманюк считает, что это норма для новорожденного пирима.

– О, – только и проговаривает лекарь. – Тогда вопросов нет. Удачи!

Она скрывается в ближайшем боксе, а я перевожу на рыжулю прищуренный взгляд.

– Спасибо, – вместо препирательств говорит та. – Я тоже не вижу в себе ничего паранормального.

– Господи, – выдыхаю я, закатывая глаза. – Как я устала от всех этих загадок. Поговорим позже. Сейчас надо узнать, что с командой.

Нужную палату я нахожу быстро. По хохоту Хуча, который разносится на добрых несколько метров вокруг.

– Всем привет! – я захожу внутрь и останавливаюсь на пороге.

Мне тут не рады. Это понятно по затихшему разговору и напрягшимся ребятам. Перевожу взгляд с одного бледного лица на другое, попутно отмечая большое количество ссадин и синяков. Да, им тоже досталось, как и мне. Но то, что они все тут, живы, окатывает волной успокоения. Живы – это самое главное.

Один только Рик смотрит на меня расслабленно и можно даже сказать – дружелюбно. Пять коек стоят вдоль стен, центральную как раз и облюбовал для себя комнадир. А рядом с ним, на табуретке, устроилась Кери!

И то, как трогательно она заглядывает ему в глаза, почему-то меня выбешивает. Даже больше, чем общая враждебность со стороны парней, которую мы вроде как преодолели.

– Коготь! – вскрикивает Фло над ухом, чем моментально разряжает обстановку.

Лисица срывается с моего плеча и устремляется в угол, справа от входа. Там, в чём-то похожем на гнездо, восседает грифон. Такой же чёткий и реальный, как и моя Флоренс. И этот факт куда более интересный, чем наличие у Рика фанатки в виде Кери.

Ошибка.

В моей нынешней ситуации первым делом надо изучать обстановку, а не в душевные терзания погружаться.

– Фло… – делаю попытку вернуть влюблённую дурёху, но та меня не слышит.

Мне боязно, что Коготь отпихнёт рыжулю или ещё как-нибудь её обидит. Но, вопреки моим ожиданиям, крылатик встречает её радостным возгласом, похожим одновременно на птичий крик и мурлыканье. Распахивает крылья, позволяя лисе прижаться к его груди.

– Нихрена ж себе, любовь, – в полном недоумении выдаёт Хуч.

– Хуч, осторожнее с выражениями, тут девушки, – одёргивает здоровяка Кери.

Медленно скольжу взглядом по лицам парней – они все в таком же шоке, как и я. Одна лишь Кери недовольно поджимает губы.

Что такое, красотка, не нравится, что внимание к твоей персоне утеряно?

И тут же получаю укол совести. Нельзя так о ней думать. Кери единственная, кто ко мне адекватно относится, а я сливаю на неё свою злость от непонятно откуда взявшегося чувства ревности.

– Ну, прости! – тем временем не особо искренне извиняется Хуч. – Может, мне просто завидно. Может, я своему Братцу тоже такую рыжую красотку хочу!

– Это ты про Брана сейчас?! – злюсь я.

И очень надеюсь, что моё предположение неверно. Потому что братец у него один, а рыжая красотка тут, помимо Фло, ещё и я.

– Да Всевидящий с тобой, Дэль, – с секундной заминкой начинает ржать Хуч. – Братец – это мой страж. Единственный, кого я могу так назвать без желания уе… кх-х… отлупить!

Через секунду, когда идиотизм ситуации доходит до остальных, начинают смеяться все. Даже Кери, выступающая сегодня в амплуа буки, широко и искренне улыбается. И в этом смехе чудится какое-то истеричное облегчение. Будто бы все шутки, над которыми они смеялись прежде, не могли разрядить тех пружин, что всё это время держали ребят в напряжении.

– Хорошо, что ты пришла, – отсмеявшись, резюмирует Рик. – Эти хоть и не признаются, но тоже переживали, что с тобой.

– Больно надо, – тут же выдаёт Арчи, поворачиваясь к нам спиной и укрываясь пледом с головой. – Живая и ладно.

– Я тоже рада тебя видеть, – отвечаю ему любезностью на любезность. И, оглядывая всех остальных, добавляю: – Я в принципе рада, что все мы остались живы.

– Почти, – кисло ухмыляется Клифф и откидывает одеяло, демонстрируя мне свою перевязанную до колена ногу. – До меня всё-таки добрались.

Я неосознанно дёргаюсь к парню, ловлю себя уже у его койки. Судя по контурам наложенной повязки, голень парня высушена так же, как нога девушки, которую мы спасли во время боя.

– Мне очень жаль, – с искренней болью за товарища, проговариваю я.

Гляжу в удивлённо распахнутые глаза Клиффа, при этом ловя цепкий взгляд со стороны Рика.

Я опять веду себя нехарактерно? Хотя, о чём я? Конечно! Настоящая Дэль никогда бы не проявила такого сочувствия.

– Да брось ты, – заливаясь краской, проговаривает Клифф. – Пару дней под восстановительными чарами и в реконструкционном компрессе – и буду как новенький. К отбору точно успею прийти в форму.

Последние слова он говорит уже скорее для командира, потому что смотрит именно в его сторону.

– Клифф, мы об этом поговорим позже. Никакого отбора не будет, если ты достаточно не восстановишься. Мне важнее команда, а не Турнир, – чётко чеканя каждое слово, выговаривает Рик. И, не давая другу возразить, добивает: – Я так сказал.

– Он у тебя такой строгий, просто улёт, – доносится комментарий Фло и одобрительный курлык Когтя.

Я закатываю глаза, понимая, что дальше лисицу может понести. А это чревато раскрытием тайн, о которых я пока предпочту умолчать.