Переполох в Драконьем имении

Перед мысленным взором встала вдруг комната из видения. Та самая, что я в кафешке увидела. Спорю на что угодно – это была та самая комната, что я видела сегодня из Пагоды! За спиной Джейме!

Узнаем, где это – и Лёлька спасена!

И она в том видении такая красивая была...

– Ладно уж, – кивнула я кошкам. – Подожду ещё немного.

– Верховная Леди позволит пригласить её на танец?

Обернувшись, я поспешно присела в книксене. Вот, пожалуйста. Отвлеклась на котеек, утратила бдительность. И позволила императору приблизиться со спины. Шерсть на загривке так и встала дыбом, фигурально выражаясь.

Его Алмазное величество склонился в галантном поклоне, приглашая на танец и пришлось, вздохнув, расшаркиваться снова. Мельком взглянула на мужа – и ничуть не удивилась, когда увидела рядом с ним Глисс. Возникнувшая будто по мановению волшебной палочки золовка смотрела на меня с таким видом, мол, только попробуй отказаться. Сама же уверенно взяла Эша под руку и направилась в центр зала.

Совместив обречённый выдох с радушной улыбкой хозяйки, я вложила пальцы в ладонь его величества.

Оркестр сходу задал озорной ритм и нас закружило среди остальных пар.

Танец был лёгкий, весёлый, сочетание поворотов и прыжков. Каждую четвёртую смену такта происходила и смена партнёра. В итоге после первых четырёх фигур с императором в следующий раз мы встретились только на втором круге, когда танец с каждым тактом становился всё более размеренным, близясь к завершению.

Я уже порадовалась, что так вот ровно всё и закончится, как император вдруг проговорил:

– Не стоит злиться на мужа, Ия, ведь это я поломал его планы.

– Вот как? И по какой причине? – Не стала даже делать вид, что не понимаю о чём он, я.

– По той простой причине, что я император.

«И друг детства!» – хотела я добавить, но не стала.

– Ия! Ия, ты здесь? – Прозвучал вдруг вдалеке Лёлькин голос.

Лёля!!!

– Простите, ваше величество! – я поспешно присела перед опешившим императором прямо во время танца и… бросилась на утёк.

К счастью, одна из сирен быстро скользнула в круг танцующих на моё место. Показалось на миг, что у её полураскрытых в улыбке губ проступила лазурная дымка. Была ли то пресловутая Песнь Сирены или что-то другое, главное, не забыть потом Лагуне спасибо сказать. Потому что на его величество подействовала – а большего мне и не надо.

***

Нестись в бальном платье через добрую половину Имения – сомнительное удовольствие. Потому я воспользовалась портальным залом.

Неактивированными бытовые порталы напоминают овальные окна, висящие прямо в воздухе в тяжёлых зеркальных рамах. Зрелище фантастическое, учитывая, что за каждым из «окон» свой ландшафт. В основном Имение, а оно большое, но и не только. Есть несколько «зеркал» с совершенно иной местностью, климатом и временем суток…

После активации кристалла в раме стекло исчезает.

Выбрав нужное «зеркало», я мигом оказалась у Пагоды.

– Лёлька!!!

– Ия!

Здесь Лёлькин голос зазвучал отчётливее и я облегчённо выдохнула.

Оказавшись, наконец, в центре Пагоды, я будто на невидимую стену налетела: Лёлька, моя дорогая подружка Лёлька была цела и невредима и… выглядела вполне довольной жизнью.

– Иечка! Вааау! Вот это платье! Восторг!

– Эм, – брякнула я от неожиданности, как бы совсем иного ожидала.

Не кандалов, конечно, но точно не настолько цветущего вида подруги. Назовите меня сентиментальной, но в груди защемило от нежности и облегчения, а глаза защипало.

– Как сказал мне давеча любимый муж, ты на себя посмотри.

Зардевшись и став оттого ещё краше, Лёля огладила плотную, цвета индиго ткань своего платья и раскинув руки в стороны, закружилась на месте. Из-под верхней юбки с разрезами взмыла и заструилась в воздухе тонкая, небесно-голубая паутинка нижних юбок. Из той же ткани были рукава платья и отделка лифа. Пепельные кудри подруга убрала в низкий пучок, под сетку с синими камнями. Всё это Лёльке шло. Очень.

– Платья и всё остальное тут уже было. К моему появлению. – Смущённо сообщила она. И с грацией истинной принцессы опустилась в кресло с высокой спинкой за своей спиной.

Рассеянно попросив у Духов-Хранителей и себе креслице, я плюхнулась в него, не переставая часто моргать.

– Лёёёль… –– Ошарашенно прошептала я. – Только не говори, что это он… Тот самый…

– Нууу... – с загадочной и немного растерянной улыбкой протянула подруга. – Мы знакомы всего ничего, поэтому говорить о чувствах пока рано…

– Который следил за тобой, Лёль! Мне следовало догадаться раньше, что это МакДракул! Эш потому ничего не обнаружил тогда, в нашем мире, помнишь? Потому что имел дело с магией Первого!

И Лёлька… Лёлька отвела взгляд.

– Кажется, через эти штуки не только созваниваться можно, но и порталами друг к дружке передвигаться. – Пробормотала она, разглядывая перед собой невидимую мне панель. – Надо будет как-нибудь так и сделать…

Я хмыкнула.

– А сегодня ты обещала своему чудовищу вернуться вовремя?

Лёлька бросила на меня взгляд из-под густых пепельных ресниц и, запрокинув голову, звонко расхохоталась.

– Что-то в этом роде, – тряся выбившимися из причёски кудряшками, подтвердила она и я Лёлькиным смехом тоже заразилась.

Напряжение было снято. А когда Лёлька раз десять клятвенно меня заверила, что с ней всё хорошо, только ведёт немного после перехода, я почти совсем успокоилась.

– У нас тут, между прочим, целый двор придворных драконов, так что хорошо подумай. – Продолжала дурачиться я.

А что? Раз уж начала изображать искусителя-аниматора, нужно отыгрывать свою роль до конца. В каждой шутке, как известно, только доля… шутки.

– Каких только нет, серьёзно! И все, как один жаждут алкать и всячески пускать слюни на дракониду, не сделавшую выбор!

Лёля скривилась, и, прыснув, расхохоталась снова.

– Сомневаетесь, дамочка? Вам не по душе когда вас алкают? Вы предпочитаете стихи и сонеты? Только намекните о своих предпочтениях, всё остальное наша фирма сделает за вас! Любой чешуйчатый каприз!

– Ия, прекрати!.. – держась за живот, простонала Лёлька.

– Если бы всё было так просто! – Патетически возражала я.

Отсмеявшись, Лёлька сделалась серьёзной.

Немного виновато мне улыбнулась и заговорила.

На этот раз подруга не отводила взгляда, но при этом взвешивала каждое слово.