Перепутья Александры

Впрочем, удариться в панику я не успела. Девице, наскучило гнать прочь носатого, и она переключилась на мою скромную персону, продолжающую лежать на траве.

– Ты кто?
– она нахмурила бровки и уперла тонкие руки в худые бока.

– Саша, - дала я совершенно ничего не проясняющий ответ и, дабы общаться на равных, попробовала подняться. Сделать это с достоинством не получилось. Меня слегка занесло, левая лодыжка подвернулась, но я каким-то чудом устояла на ногах. Девицу неуклюжесть не смутила. Похоже, в отличие от перепачканного парня, меня она посчитала приемлемым собеседником.

– Варвара, - она протянула ладошку, оказавшуюся холодной, но на удивление крепкой.

Память о предыдущих событиях напрочь отшибло не только у меня. Варвара тоже недоумевала, почему, собираясь утром на репетицию (не поверите, она была балериной!), очутилась на незнакомом поле.

– Я отчетливо помню, как вышла на улицу, поздоровалась с тетей Томой и ее болонкой, - на распев перечисляла Варя.
– Завернула за угол и... Нет, я точно доехала до театра! Я уверена, что разговаривала с Алексеем!
– за совсем небольшой отрезок времени Варвара успела просветить нас, что Алексей - ее жених и самый лучший танцор на свете, который непременно обязан стать звездой мирового балета.

Пока моя новая знакомая пересказывала события утра и кое-какие личные подробности, с досады топая ножкой, чумазый парень стоял в сторонке, косился на нас и обиженно шмыгал носом.

– Я тоже помню только утро, - не выдержал он и попытался рассказать свою историю, пока Варя на мгновение закрыла рот.
– Меня зовут Михаил, кстати, - на этом рассказ носатого прервался. Балерина кинула на парня испепеляющий взгляд, и тот демонстративно принялся разглядывать сапожищи.

Впрочем, скоро Варваре пришлось примириться с присутствием Михаила. Не могли же мы вечно торчать посреди поля неизвестно где, а действовать, удобнее сообща.

"Сообща" - это я, конечно, загнула. С недопониманием и нежеланием слушать друг друга, мы сталкивались на каждом шагу. Даже направление выбирали не меньше получаса.

– Идти нужно вперед, - раздраженно уверяла Варя.
– Даже шаг назад - проявление слабости.

– Еще бы понять, где это "вперед", - ворчал Михаил, оглядываясь. Туман рассеиваться явно не собирался, и где именно заканчивалось поле, для нас, по-прежнему, оставалось загадкой.

– Вперед, это вперед!
– уверенно изрекла Варя, показывая рукой прямо перед собой.
– Я так решила, и хватит пререкаться!

– Нужно хорошенько все обдумать, - категорически не соглашался Михаил.
– Может, следует идти "вперед" не от вас, а от меня или Александры!

У меня сложилось впечатление, что ему безразлично, в какую сторону отправляться. Возражал он исключительно в отместку за Варино пренебрежение.

– Может, монетку подкинем?
– не выдержала я.
– А что? Я часто так делаю.

Варвара смерила меня презрительно-сочувственным взглядом.

– Нужно учиться самостоятельно принимать решения, - назидательно высказала она и, не дав нам опомниться, зашагала вперед. В смысле "вперед" от себя...

Вероятно, Варя все-таки ошиблась в выборе направления, или же это покрытое туманом поле оказалось бесконечным, но мы брели уже больше часа, а конца пути не предвиделось. Картина вокруг не менялась - все та же однообразная нудная равнина. Я то и дело поглядывала на спутников, в надежде заметить хотя бы намек на усталость. Потому что мои забрызганные грязью ноги (обутые, кстати, в удобные кроссовки) уже отваливались. Но где там! Михаил шел, сурово хмуря брови, и даже не замечал хлюпанья коричневой жижи под сапожищами. Варвара по возможности обходила лужи, и, хоть основательно изгваздала туфельки, останавливаться тоже не собиралась. Только едва заметно морщилась - видимо, каблучки давали о себе знать.

Первым сдался Михаил, но обставил все так, что это дамам необходим отдых. Естественно, дамы не возражали. Я устало села на траву, совершенно не заботясь о чистоте джинсов, Варя плюхнулась рядом и, покусывая губу, стянула заляпанные глиной башмачки.

– Что же это за место?
– раздраженно спросила она, растирая ступни.

– Может, чистилище?
– не слишком уверенно предположил Михаил. Он успел улечься и закинуть руки за голову.

– Интересное предположение, - протянула я, ежась, ибо мне такой расклад не подходил категорически. Варваре, кажется, тоже. Она замерла, обхватив руками левую лодыжку.

– Это вполне логично, учитывая мое последнее воспоминание, - пояснил Михаил.
– Я гнал на мотоцикле, чтобы набить морду одному мерзкому типу...

– Можно без "морд"?
– раздраженно перебила Варя.
– Что за грубость?

Михаил пожал плечами.

– Хорошо. Без "морд". Так вот, гнал я на мотоцикле и вдруг очнулся на этом треклятом поле. Может, я разбился насмерть? В рай меня бы точно не взяли. Потому что, если б я добрался до того, кого собирался бить, одной бы...
– он запнулся, - физиономией не обошлось. Я бы всю душу из него вытряс и не раскаялся!
– Михаил погрозил кулаком кому-то невидимому и добавил.
– Вообще-то я раньше не верил во все эти бредни о рае и аде. Но куда-то же мы попали!

Я задумалась и, признаться, не на шутку струсила. В отличие от Михаила, я как раз верила и в рай, и в ад. В чистилище, пожалуй, тоже. Может, мое воображение и не рисовало чертей отплясывающих у раскаленных сковородок, где жарились грешники, но ад я считала местом не слишком симпатичным. При упоминании о преисподней, мне почему-то представлялся непроглядный мрак, сырость и затхлый запах, какой встречается в заброшенных полуразрушенных домах.

Я очень сильно не хотела в ад. Да и в принципе на загробную жизнь не подписывалась! Согласитесь, умирать в шестнадцать лет - глупость несусветная. Даже поцеловаться ни с кем не успела! Я вдруг четко представила собственные похороны. Траурную процессию, бредущую под моросящим дождем, хмурые лица, припухшие глаза. И себя с белым лицом, которое в обрамлении моей дикой огненной шевелюры, казалось трагикомичным. Ей-богу переборщившая с белилами печальная клоунесса!

Мне настолько не понравилась родившаяся в не совсем здоровой голове картина, что я рывком вскочила и со всей злости топнула ногой!

– Не хочу умирать, ясно?!
– высказала я протест в небо, скрытое за туманом. Мне почему-то подумалось, что сверху за нами кто-то наблюдает. Возможно, он и не сочтет нужным реагировать на мои нечеловеческие вопли, но выразить негодование я была просто обязана.

– Дорогая, пожалуйста, не слушай этого идиота, - мягко посоветовала Варя, беря в руки башмачок.
– Мы не умерли, и в ад не попадем, - она повернулась к Михаилу и прошипела.
– Изверг! Напугал ребенка!

Но "ребенка" Варины слова не успокоили. На меня накатил такой всепоглощающий ужас, что я почти уверовала и в чертей, и в сковороды с грешниками.

– Немедленно выпустите меня отсюда!
– заорала я и продолжила отчаянно топать, разбрызгивая грязь во все стороны.
– Я хочу выйти!!!

Похоже, невидимый наблюдатель - если, конечно, он все-таки существовал - внял моей истерике. Откуда-то сверху грохнуло, словно из пушки, и вселенная вдруг в буквальном смысле сложилась, как веер, и мы со спутниками провалились в совершенно другую реальность, или, лучше сказать, другой слой. Мои ноги с размаху приземлились на ровный асфальт. Я покачнулась, но не упала.