Перепутья

– За его исчезновением стоит Октавий. Я точно знаю, что какое-то время его держали там же, где держали меня, после чего… - он запнулся, - Я не знаю, что там случилось, но я знаю человека, который знает. Он прячется где-то здесь, на Субурре. Беглый раб. Мне позарез нужно его найти.

– Погоди, ты хочешь сказать, что… - глаза Квинта расширились в удивлении, а враз ослабшие пальцы чуть было не выпустили горлышко амфоры.

– Я пока ничего не хочу сказать, - отрезал Цезарь, - Пока просто нужно его найти, а потом уже думать дальше. Можешь помочь? Если я начну здесь светиться чаще положенного, это привлечет внимание, я бы хотел этого избежать. Как минимум, пока ничего не понятно.

– Конечно. Лепид тоже мой командир. Хрена с два я спущу это кому с рук, - в голосе Квинта звучала сталь, - Как выглядит этот гад?

Цезарь достал из сумки какой-то странный свиток, серый с одной стороны и прозрачный с другой, и развернул его. На прозрачной стороне появилось яркое изображение. Несколько тычков пальцем – и на ней отобразилась картинка с белобрысым усатым мужчиной.

– Вот, - сказал Цезарь, - Зовут Аймар. Германец. Раб Октавия, бывший гладиатор.

Подавляя в себе желание подробно расспросить его об этом свитке, Квинт склонился над изображением в попытке запомнить каждую, даже самую мелкую и незначительную деталь.

Наконец, он кивнул:

– Я подниму своих, если получится что-то выяснить – сразу тебе сообщу.

– Кстати, о своих. Квинт, вся эта история ужасно дурно пахнет, и мне бы не хотелось, чтобы кто-то еще учуял этот запах, пока мы не разобрались, что к чему.

– Даже Ворен и Пулло?
– Квинт поднял взгляд на Цезаря. Тот помотал головой, - Но ты же сам сказал, что он бывший гладиатор? Я в одиночку бывшего гладиатора не упакую при всем желании.

– Ладно, - Цезарь сдался практически без боя, - Ворену и Пулло можно, больше – никому.

Квинт энергично закивал. Больше ему никто и не был нужен.

– И еще… - Цезарь окинул его комнату придирчивым взглядом, - Тебе не кажется, что эта комнатушка не соответствует твоему новому статусу?

Уже утром Квинт, со своими собранными сумками, стоял на пороге просторной квартиры на втором этаже инсулы, предоплаченной на год вперед, и не знал, как бы еще себя ущипнуть, чтобы этот странный морок рассеялся, и все снова стало как обычно. Холод шершавого ключа, сжатого в ладони, намекал на то, что этого не произойдет, но сознание все равно отказывалось верить.

Следующие несколько дней прошли за попытками обустроится и написать письмо Геллии. Последнее шло сложнее всего. Слова никак не хотели складываться во внятные предложения и словно разбегались с папируса, - и он смог свободно вздохнуть только тогда, когда оно было отправлено.

С выполнением его части сделки тоже затягивать не стоило – и лучшей отправной точкой, как и всегда, был бордель Галлы. Сколько лет он здесь не был, страшно даже подумать. Еще страшнее было подумать, что случится, если он затянет с походом настолько, что Геллия успеет приехать. Так и до развода на пустом месте недалеко.

Тяжелая дверь открылась, впуская его в полутемное помещение на первом этаже. В нос ударил сладковатый, но приятный аромат.

– Добро пожаловать, - оживилась миловидная девушка за подобием стойки, - Что мы тебе можем…

Подняв левую руку, Квинт оборвал ее на полуслове:

– Я здесь не за этим. Скажи, где ваша хозяйка? Мне нужно с ней переговорить.

Девушка встала из-за стойки и окинула его придирчивым взглядом. От томности в ее голосе не осталось и следа:

– А ты кто такой будешь?

– Квинт Калавий. Передай ей, она меня знает.

– Хорошо, подожди здесь, - девушка скрылась за занавеской, оставляя его в одиночестве.

Кажущемся одиночестве. Квинт достаточно часто бывал здесь раньше, между триумфами, для того, чтобы уяснить, что охранники из бывших гладиаторов всегда сидели в одной из комнат возле входа, готовые выскочить и угомонить любого, кому вздумается бузить.

Но бузить не входило в его планы.

Девушка вернулась быстро. Коротко махнув рукой, она позвала его с собой во внутренние помещения, и он молча проследовал за ней.

С такой стороны бордель Галлы он еще не видел. Стоило им уйти от помещений, предназначенных для клиентов, тот стал похож на любую квартиру в инсуле, разве что многоэтажную. Ничего не напоминало о том, что происходило буквально через стену, но даже наоборот – атмосфера вокруг была до неприличия деловой.

Галла встретила его в подобии таблинума, что занимал здесь отдельную – большую и светлую, - комнату.

– Калавий? Чем обязана? – улыбнулась она. Годы не щадили никого – и она не стала исключением. Только ее глубокий грудной голос остался таким же, каким был, когда он еще мальчишкой проспорил друзьям желание – и они загадали чтобы он вломился сюда.

Тогда гладиаторам не составило никакого труда выкинуть безденежного сопляка на улицу. Кажется, это был первый раз, когда ему сломали нос.

Машинально, Квинт потер переносицу:

– Галла, ну ты же знаешь, я никогда не упускаю возможности заглянуть к тебе, если оказываюсь в Городе, - заискивающе сказал он.

– В таком случае, где ты спрятал своих дружков? – в глазах Галлы плясали веселые искорки, - Они мне в прошлый раз всех клиентов распугали.

– Да ладно тебе! – хохотнул Квинт, - Луций хороший. Ну, подумаешь, перебрал немного.

– Немного? – хитро прищурилась Галла.

– Ну много, - согласился Квинт, - Но ты и нас пойми. Мы только пришли с войны, можно сказать – только вдохнули мирный воздух. Он тоже опьяняет, знаешь ли.

С губ Галлы сорвался смешок, и она помотала головой:

– Ладно, Квинт, давай, выкладывай, зачем пришел?

Шутливость тут же испарилась, - и Квинт смерил ее внимательным, оценивающим взглядом, прежде чем сказать:

– Мне нужно найти одного человека. Беглого раба.

Галла насмешливо хмыкнула:

– Квинт, ты же был центурионом. Неужели, вам настолько мало заплатили, что ты теперь вынужден ловить беглых рабов чтобы выжить?

Возмущение подступило к горлу и чуть было не вырвалось наружу потоком опровержений, но Квинт вовремя остановил себя. До того, как информация о его назначении станет общеизвестной, пройдет еще немало времени, а пока ему было выгодно ей подыграть.

– Ну вот как-то так, - напрягая все свои актерские способности, Квинт виновато улыбнулся и развел руками, - Его зовут Аймар, он…