Перепутья

– А, - кивнул Филипп. Сложно было понять, удовлетворил ли его такой ответ, но дальнейших вопросов не последовало.

К голосу разума Филипп прислушался только тогда, когда они вплотную подошли к храму.

– Ладно, давай, увидимся, - неуверенно усмехнулся он, - Удачи.

– Увидимся, - кивнул Гай перед тем, как ступить на каменные ступени.

Переговоры с распорядителем прошли быстро. Устраивать для Октавия пышные похороны с играми и актерами не было ни сил, ни желания. Прошедшего времени не могло хватить для того, чтобы превратить реальность в смазанное воспоминание, не вызывающее никаких эмоций.

Записав все его пожелания в длинный свиток, распорядитель перевел на него внимательный взгляд:

– И последнее. Что по поводу посмертных масок?

Гай цокнул языком:

– Возьмите маски предков его родного отца. Я еще не успел распутать все бюрократические клубки, но усыновление было незаконным, а значит Октавий все еще относится к его роду.

Не более, чем удобоваримое и законное прикрытие реальной причины.

Распорядитель кивнул, сделал еще несколько пометок в свитке, и пошел в основной зал храма, увлекая Гая за собой.

– Тело в его доме на Паллатине, - продолжал Гай. Они вышли из тишины кабинета распорядителя в шумное помещение, над которым нависала колоссальная статуя Венеры, - И моя личная просьба. Хотелось бы управится со всем побыстрее.

Кремировать и забыть, пока чувство вины не сожрало его целиком.

– Понимаю, - кивнул распорядитель.

Громкий звук удара чего-то тяжелого о мозаичный пол прервал их размеренный разговор. От неожиданности Гай рефлекторно вздрогнул и оглянулся. Виновник был обнаружен быстро. В дверях храма стоял немолодой мужчина. Под ногами у него валялся открывшийся от удара ящик, из которого на пол просыпались какие-то инструменты.

Шокированный взгляд мужчины был прикован к Гаю.

– Это кто? – Гай вопросительно посмотрел на распорядителя и кивнул в сторону мужчины.

Ответ не заставил себя ждать - лаконичный и вместе с тем абсолютно бесполезный:

– Аспер.

Услышав свое имя, мужчина словно ожил. Вздрогнув, он быстро наклонился и принялся рваными движениями собирать инструменты обратно в ящик.

– И что это с ним? – спросил Гай, подозрительно прищурившись.

– Он… - распорядитель замялся, - Короче, он был одним из тех, кто готовил твое тело к похоронам.

Заметно разнервничавшийся, он тут же ухватил Гая за предплечье и настойчиво потащил в сторону выхода. Мужчина, не поднимая больше головы, собирал инструменты. Стоило Гаю поравнялся с ним, он на мгновение оторвался от своего дела - и их взгляды встретились.

В глазах либитинария читался сильнейший испуг и удивление.

По спине побежали холодные мурашки.

Не дав Гаю задать ни одного вопроса, распорядитель быстро выставил его за дверь, только умножая растущие подозрения.

Они знали что-то, чего не знал он. Они знали что-то, чем решили с ним не делиться.

Вариантов, что это за “что-то” было гораздо меньше, чем он позволял себе признать.

Двери храма с грохотом захлопнулись за спиной. Те из либитинариев, что были на улице, бросали на него косые взгляды, но стоило ему обратить на них внимание, тут же отводили глаза.

Борясь с желанием натянуть на голову несуществующий капюшон, Гай быстро пошел прочь. Договоренности были достигнуты, никакой необходимости находиться в этой давящей на голову обстановке больше не было.

В храме Весты его ждал совсем другой прием. Шушукавшиеся у подножия длинной лестницы молодые девушки-весталки, стоило им заметить его, тут же замолчали и уставились на него в упор широко раскрытыми в удивлении глазами.

– Фабия здесь? – поравнявшись с ними, спросил Гай.

Весталкам понадобилось какое-то время, чтобы осознать, что именно он спросил, после чего одна из них, на вид – самая старшая, ответила:

– Она наверху.

– Спасибо, - кивнул Гай, прежде чем ступить на длинную лестницу, что вела в круглое здание храма.

Цепкие взгляды весталок ощущались на спине, и только подгоняли вперед. Вверх. Поближе к делу и подальше от очередного водопада скопившихся вопросов.

– Гай Юлий? – сбоку раздался удивленный голос, и он обернулся.

Словно ожидая его появления, Фабия стояла между описывающих круг колонн. Верховная весталка. Одна из немногих социальных связей, которые оказалось не под силу разрушить последним беспокойным годам.

Хотя многие весталки и предпочитали выходить в отставку сразу же, как только им исполнялось тридцать лет, Фабия к ним не относилась. Может быть, двадцать лет назад Гай и сожалел об этом, но не сейчас.

– Чем обязаны? – Фабия сделала несколько шагов в его сторону и приветливо улыбнулась.

Гай ответил ей тем же. Они не виделись больше года и этого времени оказалось более чем достаточно для того, чтобы соскучиться.

– Я бы хотел сказать, что просто зашел узнать, как у вас дела, но, к сожалению, это было бы ложью, - хмыкнул он. Начинать встречу с вранья было неуместно, - Может, пойдем вовнутрь?

Уточнения Фабии не потребовались. Если кто-то в этом Городе и умел увидеть деликатную ситуацию за несколько миль – так это она.

Они прошли вдоль колоннады, к одной из запасных дверей храма. У любого другого человека, тем более – мужчины, были бы проблемы с тем, чтобы попасть сюда, а если бы ему и удалось – обвинения не заставили бы себя ждать, но должность великого понтифика – бывшего ли, настоящего ли, не важно, - предоставляла Гаю некоторые привилегии.

В данный момент – возможность поговорить с верховной весталкой с глазу на глаз и не привести ни себя, ни ее на плаху[8].

Фабия закрыла за ними дверь и пригласила его садиться.

В небольшой комнате не было никого кроме них, но через стенку до них доносились звуки обычной суеты из основного зала храма.

Они устроились в креслах и Фабия выжидательно посмотрела на него:

– Ну так что у тебя за дело?

Вот так сразу? Без расспросов и удивлений?

– Мне нужно изъять завещание Гая Октавия, - Гай принял ее предложение и перешел сразу к делу, - Похороны будут через несколько дней, а Луций Марций хочет увезти Атию из Города сразу после них, так что тянуть не стоит.

Фабии понадобилось несколько мгновений на размышления, прежде чем ответить:

– Ты же все еще его приемный отец? Я ничего не пропустила?

– Нет, - Гай помотал головой, - Меня тут такой лавиной бюрократии накрыло, что я пока до этого вопроса не добрался.

– Это отлично, - просияла Фабия, - Тогда вообще никаких проблем. Подожди здесь, я сейчас принесу.

Как будто у него был какой-то выбор. Даже раньше, когда он все еще был великим понтификом, ему не было хода в священные помещения храма, а сейчас – так и подавно.