Перерождение

— Восемнадцать лет назад я предупреждала тебя об этом, — полушёпотом говорит Фрея, — но ты всё равно не изменила своё решение.

Я не знаю, сколько времени рассказывала. Я поведала о снах, которые назвала «тёмными видениями», рассказала об информации, которую мы нашли, о той фотографии; обо всём, что произошло за эти три с половиной недели. Я не рассказала только о двух вещах: какие именно были воспоминания, и я русалка. Я не хотела пересказывать свои воспоминания в присутствии Клауса. Ненависть ослабла, но я не могу ему доверять. И совершенно нет смысла рассказывать всем, что я и Клео и наши верные подруги стали русалками в полнолуние.

Клео тоже добавила несколько фраз в рассказе. Она рассказала о своих воспоминаниях.

— Что ж, — говорит Клаус после долгого молчания, — теперь я всё понял.

— Можно мне задать вопрос? — прошу я.

— Конечно, — улыбается Элайджа.

— Почему Фрея сказала, что помнит, как мы впервые познакомились на Рождественском балу?

— Дело в том, что мы очень много лет считали нашу старшую сестру погибшей, — поясняет Финн, — мы думали, что она умерла в пять лет от чумы.

— А на самом деле меня забрала Далия — могущественная ведьма, сестра нашей матери, — произносит Фрея. — Только спустя несколько столетий мне удалось разыскать своих братьев и сестру.

— А можно поподробнее? — интересуюсь я.

— Когда пройдёшь перерождение, ты сама всё вспомнишь, Бекка, — ухмыляется Кол.

— Ладно, — сдаюсь я.

— Полнолуние будет через три дня, — говорит Клео.

— Да, — кивает Фрея, — ритуал проведу я и моя помощница.

— Помощница? — переспрашиваю я.

— Да, — говорит Фрея, — её зовут Давина Клэр. Восемнадцать лет назад она мне тоже помогала с проведением ритуала. Ей тогда было всего лишь семнадцать лет.

— Ого! — удивляюсь я. — Фрея, а когда я снова стану Ребеккой, то забуду о жизни Эммы? — задаю я свой главный вопрос.

— Нет, — отрицает Фрея, — при перерождении ты будешь помнить о подаренной человеческой жизни.

Её слова меня ранят. Я до последнего надеялась, что забуду родителей и подруг. А теперь я вечно буду жить с чувством вины и потери. Я прекрасно буду помнить, как однажды, будучи Эммой Гилберт, сбежала из дома, оставив родителей, брата и подруг одних. Лет через шестьдесят, семьдесят никого из них уже не будет в живых, а я по-прежнему буду оставаться молодой и здоровой, но сломленной и разбитой. Это чувство вины будет поедать меня изнутри. Марсель предупредил, что у вампиров все, абсолютно все чувства обострены. Я не хочу этого! Не хочу всё это помнить! Я чувствую, как к горлу подкатывает ком. Перевожу дыхание. Все на меня смотрят.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает меня Клео.

— Да, — улыбаюсь я, — всё хорошо.

— У вас красивые камни, — произносит Фрея.

— Это лунные камни, — поясняет Клео.

— Да, — отзываюсь я, — я купила их на день рождения Клео для подруг. Это символы нашей дружбы.

— Ого! — удивлённо восклицает Кол. — Ты знаешь, что этой дружбы больше не будет?

— Кол! — прикрикивает на него Элайджа.

— Я знаю, Кол, — спокойным голосом произношу я.

— Итак! — восклицает Клео. — Мы вам рассказали все наши тайны, мы всё обсудили, мило побеседовали. Переходим ко второй части. Каков ваш план по захвату Второго клана?

— Успокойся, волчица, — усмехается Кол. — Пока у нас только один план.

— И какой же? — интересуюсь я.

— Дождаться, когда вы станете прежними, — произносит Элайджа.

— Да, — соглашается Клаус, — полнолуние будет через три дня. Как только вы станете прежними, мы обсудим дальнейший план действий.

— Отлично! — восклицаю я. — С нетерпением жду полнолуния!

Остаток вечера мы уже проводим в тишине. Фрея угощает нас блюдами, а Клаус разливает в стаканы ту самую тёмную жидкость. Я делаю один глоток и чувствую, как жидкость прожигает мою грудную клетку, как огнём, но становится тепло и приятно. Я глубоко дышу.

— Что это? — спрашиваю я Клауса. Надеюсь, это не яд.

— Вино, — отвечает Клаус.

— Похоже, ты первый раз пьёшь алкоголь, — усмехается Кол.

Да, Кол прав. Я впервые пью алкоголь. Вкус вина резкий, но в то же время сладкий. Клео он тоже понравился. Я выпиваю только один бокал. Мне достаточно.

— Итак, — говорит Клаус, — завтра Элайджа поведает для Андреа краткую историю Нового Орлеана и проведёт экскурсию по нашему огромному дому.

— Пожалуйста, называй меня Клео, — жалобно произносит она.

— Мне не нравится имя Клео, — говорит Клаус, — и имя Андреа мне не нравится. Оно нудное и не склоняется.

— И как же теперь ты меня будешь называть? — интересуется Клео.

— Хм… — задумывается Клаус, — придумал! Как тебе имя Хейли?

— Мне нравится, — улыбается Клео.

Теперь у моей подруги три имени. Клео, Андреа, Хейли. Но я как называла её Клео, так и буду называть. Для меня она навсегда останется Клео.

========== 13. ==========

После ужина мы все разошлись по комнатам. Я долго не могла уснуть, ворочаясь в постели и смотря на потолок. Я чувствовала себя потерянной и одинокой. Конечно, после знакомства с Майклсонами какая-то часть меня действительно испытывала к ним немного любви. Но я была не уверенна, что могу им доверять. Рядом со мной Клео — только ей я могу доверять. Перевернувшись на другой бок, я глубоко вздыхаю. Почему мне кажется, что я не усну?

Неожиданно снова начинается головная боль. Я жмурюсь. Наверное, ещё одно нахлынувшее воспоминание. Отлично! Я полностью расслабляюсь, позволяя воспоминаниям захватить меня, и закрываю глаза. И передо мной всплывает картинка.

***

« Я, Клаус и Элайджа гуляли в парке. Сегодня был весьма солнечный день. Кругом разъезжали роскошные кареты, гуляли почётные дамы, держа зонтики в руках. Отличный день в Новом Орлеане. Мы жили здесь уже почти десять лет. Веселились, посещали различные балы. Впервые наша семья могла назвать это место „домом“.

Пройдя довольно длинную дорогу, мы оказались возле одной поляны. Благодаря вампирскому слуху мы услышали удары хлыста о кожу и жалобные стоны. К тому же мы почувствовали кровь. На поляне находился мальчик лет двенадцати. Вокруг него ходила лошадь, на которой сидел надзиратель и бил мальчика тем хлыстом. Бедный мальчик! Как можно так издеваться над детьми!

Тогда Ник поднял с земли камень и запустил его в надзирателя. Камень вонзился в шею мужчины, и тот упал с лошади намертво. Клаус прошёл к напуганному мальчику. Всё это время он сидел на сухой траве, обняв себя руками. Клаус подсел к бедняге. Мальчик осторожно посмотрел на Клауса.

— Больше не бойся его, — сказал ему Клаус. — Он не навредит.

Мальчик еле кивнул.

— Как тебя зовут? — спросил Клаус.

— У меня нет имени, — ответил мальчик. — Моя мама умерла, так и не назвав меня.

— Ладно, — решил Клаус, — я дам тебе имя. Марселлус. Означает „повелитель“. Но можно называть кратко: „Марсель“.

— Хорошо, — кивнул мальчик и улыбнулся.

Клаус помог ему подняться.

— Как думаешь, наш брат поможет ему? — спросил меня Элайджа.

— Не знаю, — ответила я, — но думаю, что этот мальчик всё изменит.»