Перерождение

На этом и заканчивается воспоминание. Я открываю глаза и глубоко вздыхаю. К удивлению, всё прошло безболезненно. Моё сердце стучит размеренно, пульс в норме, руки тёплые, и голова вовсе не кружится. Всё потому, что я позволила воспоминаниям захватить меня. Я не сопротивлялась. Порой, сопротивление не помогает и делает только хуже. Теперь я в этом убедилась.

Я приподнимаюсь и протираю глаза. Теперь нужно вспомнить всё, что я видела. Я видела Ребекку, себя вернее, Элайджу и Клауса. И Клаус спас мальчика, над которым издевались. Странно, на Клауса это непохоже, если учитывать, какой он жестокий. Или это всего лишь маска, под которой прячется вполне нормальный человек? С трудом верю. Тем не менее, Клаус спас мальчика. И дал ему имя Марсель. Марсель! Точно! Я увидела, как Клаус, Ребекка и Элайджа впервые познакомились с Марселем. Видимо, потом они забрали его к себе и воспитывали, а потом обратили. Теперь я поняла, почему Марсель так дорог Майклсонам. Он — часть их семьи. И, похоже, Ребекка его любила. Я не удивлена этому.

Но всё. С меня хватит информации. Я прячусь под одеяло и пытаюсь уснуть. Непривычно. Фактически, это моя комната. Комната Ребекки. Но для меня всё, что здесь находится, чужое. Сейчас бы я всё отдала, лишь бы оказаться в своей комнате. В Австралии. Рядом с родителями. С Беллой и Рикки. Но это невозможно. Сейчас мне нужна поддержка, но Клео, наверное, уже спит, а к Майклсонам мне не хочется идти. Пока что они мне чужие. Нужно попытаться привыкнуть к ним.

И вскоре я всё же засыпаю. Снов и воспоминаний нет. И хорошо.

***

Я снова просыпаюсь ранним-ранним утром. Я почти не выспалась этой ночью. Слишком она тревожной была. Ещё одно воспоминание. Надо будет поделиться им с Клео. И с Майклсонами. Ещё я хочу рассказать Белле и Рикки. Точнее, я всё хочу рассказать подругам. Хочу позвонить им, услышать их голоса, выслушать гневные выражения Рикки (и только смеяться над ними) и обеспокоенные речи Беллы. Я хочу им рассказать свою настоящую историю, объяснить, почему у меня эти воспоминания, вызывающие головную боль. И хочу признаться, что именно я Ребекка Майклсон. Первородная вампирка. А Клео, наша Клео является Андреа Лабонэйр — оборотнем могущественного Первого клана Волков Полумесяца. Но я прекрасно понимаю, что не могу рассказать и четверти того, что знаю. И это угнетает.

Я беру в руки телефон. Включаю его. Сообщений более пятисот, звонков в два раза больше, а голосовая почта полностью забита. Даже ничего не просмотрев, я всё стираю. Обращаю внимание на заставку телефона. Совместная фотография. Я, Клео, Рикки и Белла. Мы стоим напротив моря и счастливо улыбаемся. У каждой из нас кулон с лунным камнем. Эта фотография была сделана во время дня рождения Клео. Она навевает приятные воспоминания. Мы прекрасно провели этот праздник. Надо же! Это было почти три недели назад. Тогда я даже не догадывалась о том, что меня ждёт. Не люблю воспоминания, потому что сразу наворачиваются слёзы, и снова я нарушаю обещание, которое сегодня себе дала. Это постоянная борьба. Война между „вспоминанием“ и „забыванием“. Я снова отключаю телефон и убираю его в тумбочку. Пусть мне дальше звонят, всё равно не услышат меня.

Потянувшись, я встаю с постели. Сегодня Элайджа проведёт для меня и Клео экскурсию по дому и расскажет нам что-то. Значит, мне уже пора собираться. Я заправляю постель. Задумываюсь. Я уже давно не плавала в море и не бывала в лунном бассейне. Интересно, а в Новом Орлеане есть море или речка? Ну или хотя бы озеро? Я лишусь хвоста и сил через два дня и поэтому хочу в последний раз насладиться прекрасным даром. Даром русалки, как я его назвала. Но ещё лучше: Дар Луны.

Заправив в постель, я меняю ночную сорочку на джинсы и блузку. По-прежнему я не перестаю удивляться, какая Ребекка стильная. Полностью приготовившись, я покидаю свою комнату и направляюсь по лестнице на первый этаж. Встречаю Элайджу и Клео. Они сидят за столом и мило о чём-то беседуют.

— Доброе утро! — улыбаюсь я и усаживаюсь за стол.

— Привет, — говорит мне Клео.

— Как спалось на новом месте? — интересуется Элайджа.

— Немного непривычно, — признаюсь я, — долго не могла уснуть.

— У меня то же самое, — отзывается Клео.

— Элайджа, — обращаюсь к нему я, — ты можешь сказать, как вы познакомились с Марселем?

— С Марселем? — переспрашивает Элайджа.

— Да, — киваю я.

— Марселя спас Клаус, когда ему было двенадцать лет, — объясняет Элайджа.

— Над ним издевались, — произношу я.

— Откуда ты знаешь? — удивляется Элайджа. — Ты вспомнила.

— Да, — утверждаю я, — этой ночью было ещё одно воспоминание. Короткое, но я всё поняла.

— Теперь ты знаешь, — говорит Элайджа.

— Почему Клаус спас его? — спрашиваю я. — Клаус же жестокий.

— Так считает Эмма Гилберт, — возражает Элайджа, — Ребекка Майклсон так не думала. Клаус спас Марселя, потому что увидел в нём себя.

— Что? — удивляется Клео.

— В детстве Клауса бил наш отец, — сообщает Элайджа.

— Отец? — переспрашиваю я. — Как так можно?

— Ты, наверное, удивлялась, почему мы все вампиры, а Клаус — гибрид? — спрашивает он меня.

— Мы обе удивлялись, — подаёт голос Клео.

— Клаус — наш сводный брат, — отвечает Элайджа.

— Сводный? — снова переспрашиваю я. Как много новой информации.

— Наша мать — Эстер — изменила нашему отцу с оборотнем, поэтому Клаус гибрид, — объясняет Элайджа. — Поэтому наш отец возненавидел Клауса и пытался убить его в течении тысячи лет, пока однажды его не убил Клаус.

— Ого! — удивляется Клео. — Как всё запутано.

— А кем была наша мать? — интересуюсь я.

— Первой ведьмой, — отвечает Элайджа, — первой могущественной ведьмой. Именно она сделала нас вампирами, дабы сделать нас сильными и бессмертными.

— А потом она решила нас убить! — доносится до нас голос.

К нам проходит Кол Майклсон. Одарив Клео многозначительной улыбкой, он усаживается к нам.

— И ей это удалось? — спрашивает Клео у Кола.

— Сначала её убил Клаус тысяча лет назад, потом она вернулась и сказала, что хочет снова вернуть семью. Далее она связала нас заклятием и пыталась убить, но ей не удалось. Клаус снова её убил, — равнодушно объясняет Кол.

Я сразу вспоминаю видение, где мать Майклсонов — Эстер — сказала, что хочет снова стать семьёй. Она их обманула.

— А почему она хотела нас убить? — спрашиваю я.

— Она считала, что совершила ошибку, сделав нас вампирами, — говорит Кол. — И решила убить нас. А если умрём мы — умрут все вампиры. Тем самым она думала, что избавляет человечество от самых сильных хищников.

— А сейчас Второй клан пытается убить вас — продолжить начатое вашей матерью, — заключает Клео.

— Да, — кивает Элайджа.

— Но оборотни должны же понимать, что убив вас, они не избавятся от семьи Майклсонов, — произношу я, — ведь есть ещё Фрея, а она ведьма.

— Их это не останавливает, — отмахивается Кол.

— Но она же запросто может прикончить их за убийство, — добавляет Клео. — Как они её не боятся?

— Понятия не имею, — пожимает плечами Кол.

На этом наш долгий разговор прекращается. Я и Клео приступаем к остывшим тостам. Я очень голодна. Интересно, а Майклсоны пьют кровь у людей или предпочитают кровь из пакетов? Кол и Элайджа с нами, а Клаус и Финн могут быть на охоте. Неужели это ждёт и меня?