Пересчёт человечества

Мы двинулись по безлюдным коридорам. Система безопасности, о которой так много говорили в новостях, оказалась не такой непробиваемой, как можно было ожидать. Обычные сканеры, обычные камеры. Ничего сверхъестественного.

— Они слишком уверены в своих мерах защиты, — объяснил Алекс, заметив моё удивление. — И правильно уверены. Потому что настоящая защита находится не здесь, а там.

Он не пояснил, где это «там», но я догадывался — в том мире застывших людей, снега и пульсирующих сфер.

Мы спустились на уровень ниже паркинга, в техническую зону. Воздух здесь был сухой и пахнул озоном — как перед грозой. Алекс привёл нас к массивной металлической двери без опознавательных знаков.

— «Проект Омега», — произнёс он, прикладывая свой пропуск к считывателю. — Официально не существует. Бюджет спрятан в десятках различных статей расходов. Документация уничтожается каждые три дня. Даже совет директоров знает только поверхностные детали.

— Как твой пропуск всё ещё работает? — спросила Мира. — Разве тебя не уволили?

Алекс горько усмехнулся.

— Меня не просто уволили — меня вычеркнули из корпоративной истории. Все мои исследования теперь подписаны другими именами. Но кое-что они забыли.

— Что именно?

— У меня был доступ к разработке протоколов безопасности. Я создал несколько лазеек, о которых не знал даже Крайн.

Дверь открылась с тихим шипением, и мы вошли внутрь.

Я ожидал увидеть что-то впечатляющее — громадные компьютеры, мигающие огни, учёных в белых халатах. Но помещение оказалось почти пустым. В центре — сферический объект размером с баскетбольный мяч, парящий над подставкой, окружённый тонкими металлическими дугами. Вокруг — несколько рабочих станций с мониторами, на которых бежали строки кода.

— Это она, — прошептал я, не веря своим глазам. — Сфера Дайсона.

— Только модель, — поправил Алекс. — Маломасштабный прототип. Настоящая сфера существует в ином пространстве — в том месте, которое ты видел.

Мира медленно подошла ближе, зачарованно глядя на парящий объект.

— Она… красивая.

Я бы выбрал другое слово. Жуткая. Противоестественная. Чужая. Сфера пульсировала слабым голубоватым светом, создавая вокруг себя едва заметное искажение воздуха, словно мираж в пустыне.

— Что она делает? — спросил я, хотя уже знал ответ.

Алекс посмотрел на меня с удивлением.

— Ты же видел. В том мире.

— Я хочу услышать от тебя. Полную версию. Не обрывки, не намёки. Всю правду.

Он вздохнул и опустился в кресло перед одним из мониторов.

— Это началось шесть лет назад с Туринского эксперимента. Группа физиков, включая молодого Виктора Крайна, проводила исследования квантовых флуктуаций. Они обнаружили странную аномалию — точку, где законы физики как будто… искривлялись. Сначала думали, что это ошибка в измерениях. Но когда проверили — аномалия осталась. Более того, она росла.

Алекс открыл файл на компьютере и показал нам серию графиков.

— Видите эти скачки? Это моменты, когда аномалия расширялась, создавая что-то вроде кармана между измерениями. Крайн первым догадался использовать эти моменты для ввода зондов в аномалию. И в одном из таких карманов они нашли её.

— Сферу, — кивнула Мира.

— Да. Объект, который не мог существовать согласно законам нашей физики. Совершенно невозможная технология… или артефакт. Крайн был одержим. Он привлёк частное финансирование, собрал команду лучших умов и основал «ГигаКвант». Официально компания занималась квантовыми компьютерами. На деле — изучала сферу.

Я старался сохранять спокойствие, но внутри всё кипело от гнева и страха.

— И когда вы поняли, что она делает с человеческим сознанием?

Алекс отвёл взгляд.

— Не сразу. Сначала были эксперименты на мышах. Они… «застывали», когда находились рядом с активированной сферой. Их мозговая активность показывала странные паттерны, словно они решали сложные математические задачи.

— А потом вы перешли на людей, — в голосе Миры не было вопроса — утверждение.

— Сначала добровольцы. Сотрудники компании, которые верили в миссию Крайна. Они знали, на что идут… по крайней мере, думали, что знают.

— Что именно делает сфера? — настаивал я.

Алекс открыл ещё один файл — трёхмерную модель человеческого мозга, окружённого сетью светящихся линий.

— Она создаёт… мост. Между нашим измерением и другим. Когда человек «застывает», его сознание переносится туда. А его нейронная сеть используется как часть гигантского вычислительного кластера. Миллиарды мозгов, объединённых в единую систему, способную решать задачи, недоступные любому традиционному компьютеру.

Мира покачала головой.

— Но почему люди ничего не помнят? Почему я только недавно начала видеть… то место?

— Блокировка памяти, — ответил Алекс. — Часть протокола. Система стирает воспоминания о пребывании там. Иначе… последствия были бы катастрофическими. Представьте миллиарды людей, осознающих, что их разум регулярно похищают и используют.

— Но я помню, — возразил я. — И Мира начала помнить.

Алекс посмотрел на меня с новым интересом.

— Вы исключения. Аномалии. Люди, чей мозг имеет особую структуру, устойчивую к протоколу блокировки. Крайн называл таких, как вы, «осознающими».

— И много нас?

— Один на миллион, может быть. Но система находит вас. «Хирурги» в плащах — они не просто обслуживают оборудование. Они удаляют… сбои. Людей, которые начинают осознавать, что происходит.

Я вспомнил человека в плаще, извлекающего светящегося «червя» из горла застывшего человека, и меня передёрнуло.

— Зачем? — спросила Мира, и в её голосе звучала неподдельная боль. — Зачем создавать такую систему? Ради денег? Власти?

Алекс покачал головой.

— Ради создания Бога.

В комнате воцарилась тишина.

— Искусственный интеллект высокого порядка, — продолжил он. — Система, которая может мыслить на уровнях, недоступных человеческому пониманию. Которая за секунды субъективного времени проживает эоны опыта. Которая может решить все проблемы человечества — от голода до межзвёздных перелётов.

Я почувствовал, как кровь стынет в жилах.

— Или уничтожить нас.

— Крайн верит, что сможет контролировать его, — сказал Алекс. — Использовать в своих целях. Вот почему я ушёл. Я понял, что он не остановится ни перед чем.