Пересекающиеся Миры. Волшебницы

Андрей разлил водку. Выпили, выдохнули. Занюхали хлебушком, а больше ничего такого и не было и Аркадий Аркадьевич продолжал:

– И тут Витёк, эх, хороший парень, жаль потом порастерялись, получилось так, и говорит, мол, пошли, будут вам сейчас шашлыки. А там как раз рядышком небольшой базарчик был. Пошли, купили мясо, попросили порезать и, я тогда не менее вашего удивился, Витя купил две литровые бутылки соевого соуса. Ещё кое-что прикупили по мелочи, да, у какой-то бабули пустую трёхлитровую банку выпросили и пошли шашлыки делать, благо рядышком лесок был. И знаете...? Да что вас баснями кормить, скоро сами увидите!

***

Говорят умываться холодной, прямо ледяной, водой для кожи полезно и не только для кожи, вообще для здоровья. Вообще-то ещё полезнее жить в заброшенной деревне, где нет ни водопровода, ни канализации, ни Интернета с его, в кавычках, прелестями. Зато есть чистый воздух, свежий, ароматный ветер, чистое небо и природа почти возвратившаяся к своему исходному состоянию.

Вот если бы в городе, по будням, не надо было спешить на работу, неизвестно на сколько бы растягивался утренний ритуал в виде посещений: ванны, туалета, ну и так далее. В деревне же утренний ритуал всегда максимально оптимизирован и можно даже сказать краток, как приказ командира.

Бабка Василиса уже сидела за столом накрытым к завтраку и как обычно была недовольна:

– Долго спишь, девка, а ещё дольше до ветра ходишь.
– утро ещё толком не наступило, а она уже ворчала на Алёну.

– Доброе утро, бабушка.
– Алёна уже давным-давно привыкла к её ворчанию и не обращала на него никакого внимания.

Присев за стол Алёна принялась разливать из самовара по чашкам кипяток и сдабривать его заваркой из заварного чайника. Завтрак был хоть и прост, зато без каких-либо, по словам бабки Василисы, выкрутасов и балабасов: чай, мёд, разумеется хлеб, но не белый, а чёрный, самолично испечённый бабкой Василисой. К чаю была отварная картошка и сметана, вот вроде бы и всё. С чаем и с сахаром было понятно, автолавка привезла, а вот где бабка Василиса брала мёд и сметану для Алёны поначалу было загадкой. Дело в том, что никто в деревни ни коров, ни пчёл не держал, и возраст уже не тот, да и вообще... Только уже гораздо после догадалась Алёна откуда оно всё. Правда поначалу аж чесалась вся, особенно язык, как хотелось спросить о происхождении невиданных в деревне продуктов питания, но бабка Василиса была до того строга, что вопрос от страха замирал и распадался на отдельные слова и буквы так и не добравшись до языка.

– И тебе солнышка светлого, девка.
– ответила на приветствие бабка Василиса. Что интересно, за всё это время она ни разу не назвала Алёну по имени, всё девка да девка.

Видать знаменитое: когда я ем..., приписываемое пионерским лагерям зародилось гораздо раньше, нежели чем правительство молодой республики озаботилось воспитанием подрастающего поколения, завтракали молча. Несмотря на отсутствие городских чудес у бабки Василисы было чему удивляться. Те же мёд со сметаной, это так, можно сказать, мелочи. Ещё больше поразило Алёну то, что бабка Василиса пила чай исключительно вприкуску, сахара-песка для неё ну просто не существовало, не признавала она его. Поначалу Алёна, если бы можно было, рот от удивления открыла бы, ну ни разу в своей жизни она не видела, чтобы так пили чай. В кино видела, но то кино было про старые, дореволюционные времена, а сейчас...

– Всё, девка, хватит тебе тут бездельничать, на печи бока отлёживать.
– поставив чашку на блюдце вверх дном, мол, чаепитие закончено, проворчала бабка Василиса.
– Пора тебе до дому ехать, поди соскучилась.

– Да что вы, бабушка?
– а ведь Алёна правду сказала. Не скучала она по городу, уже не скучала.

С каждым днём Алёне было у бабки Василисы всё интереснее и интереснее, не иначе даруемая бабкой Василисой Сила говорила сама за себя.

– Ладно врать-то!
– чуть повысив тон проворчала бабка Василиса.
– Знаю, что не соскучилась. Не по ком тебе там скучать, разве что по родителям.
– а ведь Алёна о себе ничегошеньки не рассказывала.
– Вот когда придёт твоё время волшебницей становиться, тогда и приезжай.
– и тут, Алёна аж ошалела, бабка Василиса улыбнулась!
– Только осенью приезжай, а то картошку некому выкапывать, а я старая уже, нету у меня силов на картошку.

На Алёну как будто ведро кипятка вылили, таким было её состояние когда она услышала о том, что ей предстоит стать волшебницей:

– А что, бабушка, - стараясь говорить спокойно спросила Алёна.
– придёт моё время?

– Э, девка, да ты мало того что лодыря, ты ещё и глупая.
– опять улыбнулась бабка Василиса.
– Помнишь ты искала меня?

– Помню, бабушка.

– Ты тогда ещё захотела в Страну попасть. Так вот, девка, тогда ты выдержала главное испытание на волшебницу. Так что придёт твое время, обязательно придёт.

– Так просто?
– удивилась Алёна.

– Ну это тебе просто, а другим невдомёк вовсе, даже не подумают.
– вставая из-за стола и тем самым давая понять, что волшебным разговорам час, а делу время сказала бабка Василиса.
– Со стола прибери и как рассветёт снег во дворе почистить надо, вон сколько намело, хватит ленничать. Сегодня у нас среда, в пятницу, с автолавкой, домой поедешь.

***

Шашлыки оказались, скорее непривычно вкусными, чем очень вкусными, а может и наоборот, не до размышлений было.

– Ну как?
– спросил Аркадий Аркадьевич.

Ладно, спросил и спросил. Хотя глядя на уплетающих за обе щёки шашлык: Александра Николаевича, а уж его шашлыками не удивишь, Константина Александровича и Андрея, эти тоже, ну если не профессионалы по части поедания шашлыков, то крепкие любители, это точно, можно было и не спрашивать.

– Очень вкусно.
– как самый молодой, а значит самый нетерпеливый, набитым мясом ртом промычал Андрей.

Константин Александрович, тот сначала прожевал очередной кусок, а уж потом ответил:

– Знаете, Аркадий Аркадьевич, и вкусно, и непривычно. Обычно шашлык когда маринуют, уксусом сдабривают, а тут уксуса вовсе нет.

– Уксусом, Костя, шашлык сдабривают лишь пока ещё не отловленные идиоты. Это как те самые недобитые помещики, которые водку супом закусывают.
– смеясь ответил Аркадий Аркадьевич.
– Правда, Александр Николаевич?

– Правда.
– кивнул головой друг детства.
– Уксус, это когда или денег жалко, или фантазии не хватает. Настоящий шашлык, Константин Александрович, и уксус вещи несовместимые.
– и уже обращаясь к Аркадию Аркадьевичу.
– Да уж, умыл ты меня.
– незаметно для всех и для самого себя Александр Николаевич перешёл с другом детства на ты, и судя по ответной улыбке Аркадия Аркадьевича это стало как бы окончательной отменой официоза.
– Вкусно, очень вкусно, и очень просто, что тоже немаловажно. Позволишь принять на вооружение?

– О чём разговор?!

Дело не в зиме и не в морозе, хотя всего-то минус пять, это о простоте сервировки стола. Можно конечно же было взять с собой приготовленные шашлыки и пойти в дом, а там уж Александр Николаевич забацал бы такой стол, что даже знаменитое птичье молоко, нет, не конфеты, некуда было бы поставить. В беседке из съестного присутствовало лишь: конечно же сами шашлыки, только-только с мангала, чёрный хлебушек, кетчуп, и всё, да, ещё бутылка водки, как же без неё? Кстати, проверено не одним поколением, те же шашлыки они гораздо вкуснее, когда на столе кроме хлеба, по большому счёту, больше ничего и нет. Все остальные заморские и не заморские яства и прочие кулинарные чудеса заменяет самая обыкновенная простота, нет, не та которая хуже воровства, а другая, простота обстановки которая стирает все сословные, должностные и всякие прочие различия столь необходимые там, за порогом беседки.

– Здорово!
– вытерев губы и пальцы салфеткой сказал Аркадий Аркадьевич.
– Я ведь с того раза больше таких шашлыков и не ел. Это что-то сегодня на меня "стих" нашёл.

Да, шашлыки были съедены до самого последнего кусочка. Судя по довольным физиономиям друга детства и воспитанников шашлыки понравились, ну а простота обстановки наверняка лишь усилила их вкус. Кончено можно было бы пожарить ещё, но зачем? Всё и всего должно быть в меру отмеряемую каждым конкретным случаем иначе передоз, как говорят наркоманы, получится и всё насмарку.