"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9

— Что сам-то не подпишешь? Он из сидевших?

Гриднев скользнул взглядом по анкете, нашел нужную графу, сам себе ответил:

— Да вроде нет…

— Подпиши, Георгий Северьяныч, — сказал Фейгин настойчиво.

Гриднев глянул на него исподлобья. Фейгин стоял невозмутимо, но смотрел в сторону, словно бы очень заинтересовавшись печкой или лежавшими рядом с ней поленьями.

— Да что неладно-то с парнем?

Фейгин пожал плечами и промолчал.

Гриднев вздохнул, вчитался в бумаги. Рогов Николай Иванович, тридцать лет, семь классов образования, разведен, не сидел, в плену и на оккупированной территории не был. На вид все путем, а что родился в Кустанае, так мало ли как судьба людей по стране швыряет.

Но Фейгин — тертый калач и на всевозможные грозящие неприятности нюх имеет прямо-таки небывалый. Недаром сидит заместителем уже при четвертом начальнике участка, причем одного, предыдущего, проводил на повышение, а двух других как бы совсем наоборот… Самому же ему это кресло не светит — с его-то статьей в анкете, в той графе, где про судимость. Ему бы замом до пенсии спокойно досидеть, недолго уже осталось, два с чем-то года.

— Где сам-то он? — спросил Гриднев, сообразив, что разбираться с непонятным Роговым придется все-таки ему.

— Здесь, — Фейгин кивнул на дверь.

— Позови, потолкуем.

Фейгин вышел в приемную, пробормотал там что-то. Гриднев услышал, как заскрипели пружины продавленного дивана. Совсем недавно в приемной вечно толпился народ, заигрывал с секретаршей Людочкой, хоть и было той под сороковник, и левый глаз у нее косил безбожно, вечно смотрел куда-то в угол. Теперь приемная почти всегда пустовала: Людочка уехала на «Большую землю», ее пишущая машинка стояла здесь, в кабинете, и Гриднев сам настукивал документы — одним пальцем, чертыхаясь и проклиная того неизвестного ему козла, что заправил Людочке и обрюхатил ее.

Вошел человек — среднего роста, крепко сбитый. У дверей не мялся, уверенно протопал к столу, плюхнулся на стул, не спрашивая разрешения. Гриднев недовольно поморщился, но ничего не сказал. Фейгин в кабинете больше не появился, решил, видать, что эти двое потолкуют и без него.

— Итак, Николай Ива… — начал было Гриднев, поднял взгляд от анкеты и осекся. — Ты?!

— Я, кто же еще.

— Тебя же…

— Было дело, оступился. Осознал, раскаялся, досрочно выпущен.

Рогов белозубо улыбнулся и добавил:

— За ударный труд и хорошее поведение.

Гриднев прикинул в уме сроки и подумал: со сто тридцать шестой статьей на свободу через неполных три года? Ну-ну…

— А это что? — кивнул он на анкету.

— Женился. Взял фамилию жены. Развелся. Свою возвращать не стал.

— А-а… Имя тоже у жены взял?

— Ну… С чистого листа — так с чистого листа, что уж мелочиться.

Рогов рассмеялся, и видно было, что плевать ему с высокой колокольни, поверит Гриднев или нет. Даже не старался соврать как-то убедительно.

— Зачем явился?

— Как зачем? Трудиться честно хочу. Нормировщиком. Можно кладовщиком, мне без разницы.

И вроде правильные слова говорил, а звучало все так, будто издевается и насмехается. Гриднев неуверенно подумал, что надо отложить вопрос до завтра и послать кого-нибудь к капитану Маркушеву, если тот не успел еще нажраться по вечернему времени. И Рогов, который не Рогов, отправится досиживать свое, да еще за побег добавят… сколько там сейчас добавляют, три года, вроде…

Но не нравилась ему эта вот улыбчивая уверенность Рогова. Что так лыбится-то? Не может ведь не понимать, что вся его шитая белыми нитками история никого не обманет. Непонятно…

Непонятного Гриднев не любил. Он поднялся, тяжело прошагал в угол, к сейфу. Звякнул ключами, отпер, задумчиво посмотрел на бутылку армянского, приберегаемого для важных случаев, — и зацепил с полки «Московскую».

Налил до половины два стакана, закуску не стал доставать, нечего баловать. Выпили без тоста.

— Теперь говори, зачем на самом деле явился. Или вали, откуда пришел. Нет у меня, сталбыть, вакансии нормировщика. Кладовщика тоже.

Рогов скинул поношенное черное полупальто, повесил его на отросток лосиных рогов, торчавших из стены на манер вешалки. Вернулся к столу, достал пачку «Казбека». Сказал, разминая папиросу:

— В корень зришь, Северьяныч, ничего от тебя не скроешь. Не просто так я пришел. Хочу тебя богатым сделать.

* * *

— Работяги раскумекают, что дело нечисто, — выдвинул Гриднев новое возражение, но уже без прежней уверенности. — Ты чужим можешь голову дурить своими «Рогами и копытами». А они-то, изнутри, все поймут и все разболтают. Спьяну, после первой же, сталбыть, получки.

Говорил, а сам прикидывал: где бы отыскать надежных-то, не болтливых? — потому что уже уверовал в идею Рогова. Может сработать. Но мало того, чтобы все сработало, — надо еще не погореть на этом деле, потому как статья рисуется серьезная.

— Работяг я навербую не здесь. И даже не в Воркуте. Еще дальше, в Котласе, есть там кое-какие знакомства. Посадить в поезд и поить всю дорогу. В Троицке-Печорске загрузить теплыми в вертолет — и сюда. Обратно — тем же манером, а здесь с прииска не выпускать.

— Не выпускать? Вертухаев, сталбыть, наймешь да проволоку натянешь? Будто бичевню не знаешь… Как приспичит выпить, так на лыжи встанет и тебя не спросит.

— Чтоб на лыжи встать, надо лыжи иметь. И знать, куда идти. Здешние знают, а чужаки, за полторы тысячи километров привезенные?

Гриднев кивнул. Может сработать. Если даже потом начнут трепать языками и если даже кто-то к трепотне прислушается и возьмет на карандаш — искать нелегальный прииск будут совсем в других краях, ну, и пускай ищут. Все продумал Рогов, все просчитал, паскудник. Не подкопаться. Пять лет у него было с тех пор как геологи съехали, чтобы все продумать. И на зоне небось думал, и на воле. Надо бы выяснить аккуратно, где сидел, да как ушел, да числится ли во всесоюзном. Нехорошо, если его портреты возле каждой ментовки висеть будут.

— Ты, сталбыть, хоть бороду отпусти, — сказал Гриднев невпопад, не в тему разговора. — Вон, Осич-то, знакомство с тобой не водил, видел как-то раз у меня мельком — и то стойку сделал.

— Отпущу, — пообещал Рогов.

* * *

— Вот еще что запиши, Северьяныч. Дэска нужна, кила на два, а лучше на три. Промприбор я найду из чего сделать, там остались и моторы, и сита, и редуктора, и ленты транспортерные. Насосы тоже есть. Даже вибростол найдется из чего собрать, но генераторов в Северном нет, я проверил.