"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Такая уж технология изготовления применялась: рубили на кусочки достаточно тонкую серебряную проволоку (позже наряду с ней стали использовать медную), а полученные обрубки шли под штамп, значительно больший их по размеру — так что две одинаковых «чешуйки» найти сейчас в коллекциях нумизматов невозможно, каждая несет на себе свой фрагмент рисунка со штампа.
Удар мошной, набитой «чешуйками», получался мягким, но при этом совершенно не упругим — вся его немалая энергия доставалась пострадавшему черепу. Разумеется, у преступных элементов серебро в надлежащих количествах водилось редко, так что они прибегали к другим наполнителям — после ряда трансформаций мошна-кистень превратилась в орудие под названием «песочная колбаса».
Вот
«Песочная колбаса — очень простое оружие для внезапного нападения — состоит из длинного узкого холщового мешка в форме колбасы, плотно набитого песком; иногда туда кладется маленькая гирька для отвеса. В России ею довольно часто пользуются при уличных нападениях. За границей дело обстоит несколько иначе и, пожалуй, во много раз хуже.
В Англии, Франции, Бельгии, Германии, Италии, Испании выработалась особая разновидность грабителей-специалистов, носящих кличку «крысы гостиниц» или в некоторых местах «уистити». Эти «крысы» избрали полем действий самые крупные и дорогие интернациональные отели и гостиницы, которые кишмя кишат богатой интернациональной буржуазией. Коридоры колоссальных гостиниц очень длинны и обладают массой закоулков. Ночью они ради покоя и экономии полуосвещены.
«Ночная крыса» останавливается обычно в гостинице, как и все прочие постояльцы. С наступлением ночи грабитель надевает черное шелковое сплошное трико, которое сливается своим цветом с тенями коридора, берет в руки песочную колбасу и незаметно идет по пустынному коридору за запоздалым постояльцем. Удар колбасой по голове — и последний падает без чувств. Наутро прислуга находит постояльца начисто ограбленным. Эти грабители особенно опасны потому, что работают в одиночку, а это сильно затрудняет их розыск. Об этих ограблениях газеты стараются умалчивать, не желая отбивать от гостиниц богатую клиентуру, между тем подобных случаев можно насчитать тысячи».
О России Ознобишин упоминает вскользь, делая акцент на том, как все плохо у проклятых буржуинов. Однако и у нас это оружие применялось широко: плотность песка (1,5–1,7 т/куб. м) значительно меньше, чем серебра (10,5 т/куб. м), — и классическая «песочная колбаса» была оружием не летальным: оглушить, ограбить, но не убить.
Дело в том, что профессиональные уголовники старой, дореволюционной школы чурались убийств — аристократией преступного мира считались «щипачи» и «медвежатники» (т. е. карманники и специалисты по вскрытию сейфов), а «мокрушников» (т. е. убийц) старорежимные уголовники презирали и старались держаться от них подальше.
Никаких внешних повреждений жертва «колбасы» не получала. И избавиться от орудия преступления можно было легко и просто: высыпать песок на немощеную улицу — и вот уже в кармане лежит безобидный пустой кисет. Какой-нибудь молоток — окровавленный, с прилипшими волосами жертвы — что уносить с собой, что выбрасывать достаточно рискованно. Да и любой другой твердый тупой предмет может стать уликой для следствия и суда. А рассыпанный песок… дунул ветер — и нет его.
Хотя и для убийства «песочную колбасу» можно применить — если нанести не один, а серию ударов. По крайней мере, у каторжан царских времен был такой способ казни провинившихся сотоварищей: их забивали насмерть самыми примитивными аналогами «колбасы» — носками, заполненными песком. Следов на теле не оставалось, а тюремные фельдшеры вскрытиями не занимались и констатировали смерть от естественных причин.
Но то на каторге. А на воле, если все-таки планировали убийство при помощи «колбасы», ее наполняли не песком — мелкой свинцовой дробью. Плотность свинца составляет 11,35 т/куб. м. Как нетрудно подсчитать, энергия удара «свинцовой колбасой» вырастает в семь раз по сравнению с базовым вариантом. Несмотря на это, при попадании в голову кожа опять-таки не повреждается, а вот черепу приходится туго.
На Западе эволюция «песочной колбасы» шла несколько иным путем и началась как раз со
свинцовой дроби. Причина в том, что невесомые монеты-«чешуйки» чеканились только на Руси, а если использовать в качестве оружия кошель с крупными и увесистыми европейскими монетами, эффект мягкого оглушающего удара не достижим.Европейские моряки издавна применяли во время драк в портовых кабаках т. н. «коши» (илл. 67, вверху) — увесистые кожаные мешочки с дробью — не завязывающиеся, наглухо зашитые — по поражающим свойствам не отличавшиеся от русской мошны с «чешуйками». Это тоже своего рода инструмент, или подручный морской инвентарь: коши привязывались при швартовке к концам тросов, забрасываемых на пристань или причал (привязав цельную гирьку, можно было при неудачном броске серьезно травмировать людей, принимающих с берега швартовы, к тому же мешочек с дробью не повреждал каменную облицовку пристаней).
Илл. 67. Эволюция мягкого ударного оружия на Западе: морской кош и его потомки, блэк-джеки на любой вкус.
Позже коши моряков трансформировались в небольшие карманные дубинки, кожаная ударная часть которых заполнялась дробью, а коротенькая рукоять делалась гибкой и упругой — из китового уса, витой пружины и т. д. — и тоже обшивалась кожей. Эти дубинки, называемыми «блэк-джеками», можно было незаметно носить в кармане или рукаве, и ими вооружали секретных агентов английской полиции, плюс к тому широко рекламировали как оружие самообороны для мирных граждан. Были и другие разновидности, с другими названиями, но мы на них останавливаться не будем, дабы не превращать наше исследование в справочник по холодному оружию.
Дробь не песок, и дубинкой со свинцовым наполнением убить можно запросто, поэтому английские законы ограничивали вес используемого свинца 10 унциями. Хотя встречаются упоминания и о более тяжелых блэк-джеках — возможно, то были полицейские модели.
Ну, а преступные элементы ничем себя не ограничивали. Подбирали вес, размер и наполнитель под свои задачи — как использовали мягкое ударное оружие «гостиничные крысы», нам уже рассказал тов. Ознобишин в своей книге (ее, кстати, через несколько лет после выхода запретили и изъяли из библиотек: слишком много полезных для преступников сведений в ней содержалось).
Разумеется, смертельную травму Николаю Тибо-Бриньолю нанесли не блэк-джеком и не мошной с серебряными «чешуйками» — откуда было взяться такой экзотике в уральской глуши?
А вот использовать в качестве импровизированного кистеня мешочек со шлиховым золотом, — как мы выяснили, вполне реально для тех мест и того времени. За счет большего удельного веса такое оружие значительно опаснее, чем мешочек со свинцовой дробью, не говоря уж о песке.
Судя по размеру пролома в черепе (9 x 7 см), орудие преступления было со среднюю грушу размером (объем около стакана) и, если догадка о шлиховом золоте верна, весило около 3–3,5 кг. Мешочек с чистым золотом был бы ещё тяжелее: в шлиховом много более легких примесей.
Выше написано достаточно, чтобы стало ясно: удар получился бы бескровный и кожу бы не повредил. Но хватило бы его силы, чтобы случились те внутренние повреждения, что обнаружил судмедэксперт Возрожденный?
Без расчетов не обойтись. Следственный эксперимент провести не представляется возможным: голов вокруг много, но где же взять три с лишним килограмма золота при скромных писательских доходах?
Хорошо, посчитаем, стараясь поменьше грузить тех читателей, кто со школы испытывает неприязнь к формулам и уравнениям. Для этого воспользуемся данными профессора НГУ Н. В. Куриленко, в свое время подсчитавшего кинетическую энергию, необходимую для нанесения полученной Тибо-Бриньолем травмы. Минимально необходимую величину энергии профессор определил как 33,7 Дж (цифры позаимствованы из уже не раз упоминавшегося нами сборника «Перевал Дятлова. Исследования и материалы»).