"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Однако надо признать: в «Дороге к Мертвой горе» денежный вопрос был рассмотрен поверхностно, по вершкам. Сейчас попробуем копнуть поглубже. И откопаем множество занимательных фактов.
Противники криминальных версий любят употреблять такой аргумент: а почему же у погибших дятловцев сохранились все их деньги? Неплохая сумма, около двух тысяч рублей, между прочим. Любые гипотетические убийцы — беглые зеки, мансийские охотники, черные старатели и т. п. — непременно бы эти деньги забрали.
Ценность этого аргумента сомнительная. Поскольку материалы уголовного дела и дневники дятловцев, к нему не приобщенные, свидетельствуют: денег у «Хибины»
Начнем с Александра Колеватова. Денег ни на нем, ни среди его вещей не нашли. Вообще никаких, даже захудалой рублевой купюры, как у Тибо-Бриньоля.
Однако вот что рассказала прокурору Иванову старшая сестра погибшего, Римма: она, оказывается, вручила брату 300 рублей непосредственно перед отъездом. На всевозможные нужды, что могут возникнуть в походе. Римма Колеватова к тому времени уже пять лет как закончила вуз, работала завучем в школе, доход имела всяко больший, чем брат-студент, так что её родственная помощь выглядит вполне обоснованной.
Более того, Римма назвала даже номинал купюр, переданных Александру — три сотенных бумажки. И ненавязчиво поинтересовалась у прокурора: нельзя ли получить эти деньги обратно? Нельзя, веско ответил Иванов, не было у вашего брата никаких денег. Вот вам часы карманные, вот ключ плоский от английского замка, вот носовой платок… Вот даже финский нож в кожаных ножнах, пишите расписку и забирайте. А денег, извините, нет.
Разговор этот не вошел в широко известный протокол допроса Риммы Колеватовой, он состоялся в другое время и отражен во втором томе уголовного дела (лист 50).
Вопрос: куда подевались деньги, полученные Александром Колеватовым от сестры?
Может быть, он внес их в общую кассу «Хибины», куда все участники похода сдавали по 350 рублей? Нет, такое объяснение не годится. Передача денег состоялась 23.01, то есть в день отъезда группы из Свердловска, когда все взносы были давно собраны и большей частью истрачены: на них приобрели продукты, билеты на поезд до Серова и т. д.
Или Александр успел истратить все деньги, пока маршрут пролегал по населенным местам? А на что? На триста рублей по ценам 1959 года можно было приобрести три ящика пива, здоровенный мешок пирожков на закуску, и осталось бы еще на шоколад и мороженое.
Разумеется, можно придумать множество ответов на вопрос: где деньги Колеватова? Потерял, украли в поезде, позабыл дома, отдал старый долг, проиграл в карты… А можно предположить иное: вся сумма, что осталась от трехсот рублей после дорожных затрат, лежала-таки среди вещей Александра. А потом перестала лежать. Другие факты, рассмотренные ниже, свидетельствуют в пользу именно такого предположения.
Казалось бы, с деньгами Рустема Слободина все ясно и понятно. На его теле, в кармане ковбойки, нашли 310 рублей, изъяли их под протокол в присутствии понятых, позже вернули родственникам под расписку. Все чинно и благородно, комар носа не подточит.
Но всё не так просто. Есть основания утверждать, что Слободин имел с собой гораздо большую сумму, что в кармане ковбойки лежали не все его деньги.
Вот что рассказал 15 апреля на допросе поисковик Слобцов, на пару с Шаравиным первым подошедший к палатке дятловцев:
«Когда я 26.2.59 г. смотрел, под палаткой увидел следующее: сама палатка была разорвана, у входа лежали продукты в ведре, во фляге была какая-то жидкость — спирт или водка, в ногах лежали продукты в мешках, одеяла
были развернуты, под одеялами разложены ватные куртки, штормовки, а под ними разостланы были рюкзаки. У входа висела куртка Слободина, в грудном кармане которой находились деньги примерно 800 руб». (Лист 299 УД.)Любопытно… И куда же подевалась куртка-штормовка с лежавшими в кармане деньгами?
Там и осталась висеть, сказал Слобцов, не моргнув глазом. Дословно: «находившиеся в палатке вещи не трогали» (там же).
Об уголовной ответственности за дачу ложных показаний поисковика предупредили в начале допроса, что не помешало ему беззастенчиво солгать. Выяснилось это быстро, уже 20 апреля, по время допроса студента Лебедева, входившего в поисковую группу Слобцова. Вот что он сообщил о событиях того вечера, когда была найдена палатка:
«Так как уже было поздно, они (Слобцов и Шаравин — В.Т.), захватив ледоруб, фотоаппарат, дневник (кажется, Слободина), китайский фонарик и некотор. др. вещи, какие точно не помню, вернулись с проводником к месту ночлега и рассказали нам о виденном».
Ледоруб и фонарик лежали снаружи, спору нет, но слова о фотоаппарате и дневнике уже крепко подставили Слобцова: вещи из палатки он всё-таки забирал, а на допросе солгал. Однако создается впечатление (и далеко не в первый раз), что следствие вообще не занималось такой ерундой, как сличение показаний разных людей об одном и том же.
Лебедев, отметим, самого главного не сказал: юлил, вилял и ссылался на плохую память. Причины его забывчивости выясняются, стоит прочитать показания другого поисковика, Брусницына, он тоже входил в группу Слобцова и знал обо всем не понаслышке. Вот что он рассказал прокурору Иванову почти месяц спустя, 15 мая:
«Ребята при попытке взобраться на хребет высоты 1079 обнаружили покинутую палатку. В лагерь ими были принесены три фотоаппарата, куртка Слободина, ледоруб, который был воткнут рядом палаткой, фонарь, найденный у палатки и фляга спирта» (лист 365 УД).
Вот и нашлась куртка Слободина с деньгами в кармане. А из показаний Лебедева ясно, как установили ее принадлежность: купюры вещь анонимная, но там лежал в кармане подписанный блокнот — походный дневник Слободина. Этот дневник редко упоминают исследователи дятловской трагедии, и следствие он не заинтересовал. Делая записи, Рустем не переусердствовал: краткий словарик мансийских слов да незаконченный текст песни в жанре «городской романс», — вот и всё, что нашлось в его дневнике.
Но деньги, деньги-то из штормовки Слободина где? — спросят нетерпеливые читатели.
Где, где… Улетучились! Вместе со спиртом, но от того хотя бы аромат во фляге сохранился, и его унюхал чуткий нос прокурора Темпалова. А от денег даже запаха не осталось.
Критики версии о нищете Тибо могут радостно ухватиться за истории о пропавших деньгах Слободина и Колеватова. Дескать, и с деньгами Николая могла случиться такая же история.
Нет, аналогии между Тибо-Бриньолем и двумя его товарищами в финансовом вопросе никак не уместны. 800 пропавших рублей Слободина и 300 рублей Колеватова не с потолка взяты и не из пальца высосаны, о них имеются вполне конкретные упоминания в документах. О какой-либо приличной сумме, принадлежавшей Тибо, нигде ни слова нет. Лишь в одном документе УД ему приписаны (скорее всего, ошибочно) 8 рублей, — очевидно, найденные в снегу у кедра. Более чем вероятно, что те деньги выпали из одежды, снятой и срезанной с мертвецов, и владельцем их был Кривонищенко — деньги Дорошенко в сумме 20 рублей лежали наверху, в его штормовке. Но даже если эти две купюры уронил в снег Коля Тибо, то сумма слишком мизерная, не заслуживающая внимания.