Переводчик
Шрифт:
Мы подлетали к узкому проливу, отделявшему остров от исполинской насыпной площадки аэропорта, когда на лобовом стекле замигали красные буквы, предупреждая о приближении к запретной для полетов зоне, а в кабине раздался суровый мужской голос, потребовавший сообщить место назначения и цель полета. К счастью – о как, Алекс, тебе опять повезло! Как неожиданно, а? – с нами разговаривал не компьютер, а живой оператор. Я уловил на третьем слое, как тот буквально сгорал от любопытства, желая узнать, что случилось. Видимо, давненько у них здесь не происходило ничего необычного, и приближающийся вертолет скорой помощи, да ещё и с опознавательными сигналами психокоррекционной клиники, обещал приятную развлекуху.
Это хорошо. Значит, предупреждения от спецслужб пока не поступало, и охрана аэропорта не поднята
– Даю посадку на четвертой служебной, – довольным тоном сообщил диспетчер. – Основной терминал в зоне видимости?
– Да, – я увидел в нескольких сотнях метрах перед собой приземистое X-образное строение с притулившимися к нему стрелками самолетов и вытянутыми сигарами аэрокосмических лайнеров.
– Вертолетная площадка справа от терминала. Заход на посадку также с правой стороны. Без пересечения взлётно-посадочных полос.
Я двинул джойстик вправо и вскоре действительно увидел втиснутый между служебными постройками небольшой прямоугольник, на котором уже плотно стоял с десяток вертолетов.
– Диспетчер, вижу какую-то площадку.
– Всё правильно, это и есть четвертая служебная, я слежу за вашим курсом. Ищите свободное место и паркуйте машину.
– Спасибо. Мы долго не задержимся… – поблагодарил я и добавил на втором слое: – А на обратном пути я обязательно сообщу вам подробности, чтобы вы не волновались.
– Обязательно! Спасибо, док!
Кажется, у диспетчера уже начали течь слюни…
Ещё бы у него не начали течь слюни – ведь на третьем слое ты отпустил ему такую сальную шутку! Причем сделал это сознательно. Просто взял и, не напрягаясь, словно делал это всегда, сказал то, что хотел, на третьем слое! Да, вот так вот… просто взял и сказал. Давай-ка, Алекс, посмотри уже правде в глаза! Понятно, что прятать голову в песок – твой излюбленный метод решения проблем… авось, если не думать о них, сами собой забудутся-разрешатся. Но здесь не тот случай. Итак… Во-первых, необходимо признать, что третий слой в ново-китайском языке действительно существует. Во-вторых, люди прекрасно его понимают, пусть бессознательно, но реагируют на него вполне реально. Ты только что сам в этом убедился. И, в-третьих, ты овладел этим третьим слоем. Да?.. Да… И вполне вероятно, что для тебя это ещё один шаг к пропасти… Но разве ты можешь с этим что-то поделать? Нет. Ну так что тогда? Вперед! Пользуйся этим, пока есть возможность. И, ради бога, засунь все свои моральные терзания себе в задницу! Не время для них сейчас…
Мы подлетели к «четвёртой служебной» площадке, которая вблизи оказалась ещё меньше, чем казалась издалека. Мало того, она была заставлена вертолетами как узкая воронежская улочка автомобилями в разгар рабочего дня. Я с тоской посмотрел на наш хвост, на крутящиеся лопасти, пытаясь оценить наши габариты, потом вниз, на крошечный свободный пятачок, где белой краской издевательски был выведен номер тринадцать. Безнадежно, у меня не шансов… Я на несколько секунд завис над этим пятачком и наконец начал медленно сбавлять обороты. Машина, слегка раскачиваясь, плавно пошла вниз. Я покрылся холодным потом и машинально съежился, будто сам собирался падать на бетонную площадку. Снаружи раздался сухой треск, скрежет металла, потом нас мощно тряхнуло, и на лобовом стекле загорелась надпись «Посадка произведена».
Ха! Я сделал это! Я крут, крут, невероятно крут! Я посмотрел вниз. Мы действительно стояли на твердом, надежном бетоне, а вокруг нас валялись обломки наших и чужих лопастей. Ну да хрен с ними. Для первого раза неплохо. Можно сказать, отделались малой кровью. Я сдернул с крючка пару пронзительно желтых фельдшерских курток, висевших за креслом Шаха, и протянул ему одну.
– Одевайся.
Быстро.Тот бессмысленно посмотрел на меня. То ли его растрясло в полете, то ли в клинике ему давали какие-то препараты, действие которых сейчас закончилось, но его состояние и способность к коммуникации стали значительно хуже.
Я торопливо развернул куртку, всунул в рукав одну его руку, потому другую, застегнул несколько пуговиц, толкнул ногой дверь с его стороны и приказал:
– Вылезай.
Он продолжал сидеть, уставившись на меня застывшим взглядом.
– Шах, солнышко, вылези в эту дверь… на улицу, – я был в таком отчаянии, что произнес эту фразу на всех трех слоях сразу. Внезапно Шах, словно очнувшись, приподнялся и выпрыгнул на бетонку. Молодчина. Я тоже натянул на себя куртку с эмблемой скорой помощи на спине, схватил фельдшерский чемоданчик и выскочил вслед за ним.
На нашу удачу четвертая служебная никем не охранялась, технического персонала в этот час здесь тоже не наблюдалось, поэтому наша героическая посадка осталась никем не замеченной. Замечательно. Ну и что ты собираешься делать дальше? Угнать какой-нибудь самолет? От этой мысли я едва не расхохотался. Да уж, как говорится, стоит лишь встать на кривую дорожку криминала, и твои преступления будут нарастать, как снежный ком. Нет, это не вариант. Может, просто попытаться проникнуть на борт какого-нибудь лайнера? Аэропорт международный, большинство рейсов отправляется за границу, а это именно то, что мне нужно. А вот что я буду делать дальше, попав за эту самую "границу"?.. Ну, если дама-фортуна соизволит купить своему любимому содержанцу билет на лайнер, то и о его комфортном вояже она наверняка позаботится, не так ли? От отвращения я поморщился. Ну да ладно. Итак, решено. Будем прорываться на летное поле.
Навстречу нам начали попадаться служащие аэропорта. На двух спешащих фельдшеров никто не обращал внимания, а я старался тащить Шаха так, чтобы это не особо бросалось в глаза. Мы обогнули здание терминала, и перед нами открылось огромное летное поле, расчерченное ослепительными белыми линиями. Судя по размаху, аэропорт строился в расчете на куда более оживленное международное сообщение, и теперь поле казалось почти пустым. Вот такой у нас сейчас стал мир… разрозненный, отчужденный, полный страха и непонимания… Вдалеке лениво выруливал на взлётную полосу среднего размера лайнер. У терминала прилипло к телетрапам ещё три самолета. И ещё один, сочнозелёный, стоял чуть поодаль, с аэропортовским автобусом и заправщиком под брюхом. Да уж, выбор не богат. Зелёный – это у нас авиалинии Истинно-Демократической Арабской Республики, не так ли? Нас это устраивает? Более чем. Арабский язык я знаю, многократная виза в ИДАР у меня есть, правда, в российском паспорте, но это лучше, чем ничего. Да и Тай говорила, что они с профессором Лингом много путешествовали по Магрибу. Если бы мне удалось поездить по их следам, возможно, я сумел бы что-нибудь разузнать…
Сумел бы что-нибудь разузнать?!!!.. Чудненько… так вот, значит, в чём всё-таки дело… Таился сам от себя, боялся признаться… что третий слой был всего лишь предлогом, а на самом-то деле тебя с самого начала волновало совсем другое – а именно, правда ли то, что было написано в той треклятой работе профессора на том треклятом третьем слое… Слушай, Алекс, а, может, пойти и сдаться властям? Ты же знаешь, что так будет лучше и для тебя, и для других, и для… для всего мира. Я усмехнулся. Мания величия? Нет. К сожалению, нет. И ты это прекрасно знаешь. Долго объяснять почему, но ты это знаешь. Тебе-то это уже объяснили… там, на грани всех твоих интимных реальностей, снов, слоев и сознаний…
Я стоял на краю огромного пустого летного поля и смотрел в огромное пустое небо. Рядом тихонько пыхтел Шах. Ну так что, сдаешься?., нет.
И нам надо во что бы то ни стало пробраться на борт этого лайнера.
Наши шансы на успех оценивать я не стал. Какой смысл оценивать шансы в безвыходной ситуации? Стоявший под пузом самолета заправщик втянул в себя гофрированный шланг и медленно покатил прочь. Жидкая цепочка пассажиров иссякла, и теперь у трапа стояла одна стюардесса в сочнофисташковой униформе под цвет самолета. Медлить нельзя. Но и бежать по открытому полю тоже безумие.