Период распада
Шрифт:
– Нет, спасибо. Искусство вызывает сильные чувства, но со мной уже всё в порядке.
Мужчина слабо кивнул и медленно, с тихой задумчивостью перешёл к другой картине.
Юля направилась к выходу. Прокручивая успокоительное «со мной уже всё в порядке», она вышла из краснокирпичного павильона на Обводном канале и, прошагав по песочному снегу до дороги, села в серебристую вольво.
– Ну и как выставка? – услышала она родной голос.
2
Восемь лет назад
Один человек сказал мне когда-то: снять бы про всё это фильм.
Здесь многие узнают себя и смогут отгоревать то, что не забылось. Кто-то точно скажет, что всё бред, так не было. Кто-то разозлится, что я об этом написала, а вы прочитаете и будете думать про всех нас, героев этой жизни, плохо. Но я всё равно пишу.
Эта история началась 14 апреля 2011 года. Юля Метельская тогда училась на четвёртом курсе института и жила в самом длинном доме Смоленска, который назывался китайской стеной за свои десять подъездов.
В тот день она вернулась домой к четырём (по четвергам у неё было лишь четыре пары). Переоделась в домашнее: лосины и длинную футболку с мультяшным псом, плюхнулась на стул перед угловым рабочим столом. Скуластое лисье лицо, на щеках ямочки. Чёрное каре едва прикрывало её уши. Что-то было в ней, наверное, от художницы Фриды Кало.
Юля застучала по клавиатуре, чуть только загорелся экран компьютера, но через минуту остановилась и улыбнулась переписке во «ВКонтакте».
«Ну и что ты думаешь? Он мне написал!!!», – восторженно кричала в сообщении Сашка Водонарова, одногруппница и лучшая подруга ещё со школы.
«Кто? Я уже запуталась в твоих ухажёрах. Ты про Волосача?» – дописав сообщение, Юля прикусила нижнюю губу и уставилась в экран. Глаза белели, отражая бело-синий интерфейс соцсети.
«Не-е, – протянула довольная Сашка. – Этот, которому я лайк поставила под авкой, с пятого».
И Сашка скинула Юле ссылку на профиль Никиты Понявина. Юля перешла: с главной фотографии на неё смотрел широкоплечий парень с прямоугольным лицом, тяжелым подбородком и узким, как у азиата, разрезом глаз, русые волосы выстрижены по бокам почти до нуля, пряди сверху уложены набок и блестят.
«Гель, – с отвращением отметила Юля, а ответила: – Ого, и что пишет?»
Юля напичкала свой ответ смайликами, чтобы поддержать подругу в эмоциональном восторге, а сама была уже голодная, как гиена африканская. В столовку они с Сашкой заскочить не успели.
Покрутилась на стуле и остановила взгляд на лилиях, стоявших в вазе на столе. Мысль, что с той первой смски Андрея прошло шесть лет, приятно щекотнула Юлю. И он до сих пор дарит ей лилии, удивительно живучий цветок (как и их отношения). Андрей принёс в воскресенье, и вот уже четверг, а цветы и не думают коричневеть и обламываться.
Как волнующе было тогда, в девятом классе, когда после долгой переписки он наконец раскрыл ей, кто пишет с незнакомого номера. Смотревшая рядом «Дом-2» мама хихикнула, что это Андрей Костин, точно он, но Юля упорно не хотела верить. Он был самым обожаемым парнем в их параллели, и её дневники были исписаны его именем.
Она бы и дальше вращалась на стуле, блуждая взглядом по молочному тюлю и скелетам деревьев за ним, но желудок свело спазмом.
Юля отправилась на кухню. В пять вечера в двухкомнатной квартире, где она жила с мамой и отчимом, было по-уютному серо. И без родителей дышалось свободно. Можно
было включить музыку и танцевать в коридоре, перед зеркалом, висевшим над обувной тумбой, перед зеркалом, растянувшимся во весь рост по створке маминого шкафа или перед зеркалом в ванной. Можно было ещё достать мамино красное платье. И, кружась в нём, превратиться в красную герберу. В середине – жгуче-чёрная макушка и кроваво-красный, весь в волнах подол.«Это красное платье
Для чего ты надела,
Словно пламя в объятьях
Вольного костра?
Это красное платье,
Да бутылка мадеры –
Вот бродячее счастье
С ночи до утра!»
Так кричали-надрывались слабые динамики по обе стороны от монитора.
Студенческие будни и столетняя жизнь Юли в городе на три с лишним тысяч человек – не дружили ни с бутылкой мадеры, ни с бродячим счастьем. И страсти, которыми была пронизана её любимая песня, давно погасло в братско-сестринских отношениях с Андреем. Но Юля кружилась и кружилась, до тех пор, пока дыхание не стало совсем тяжелым и не появился пот в ложбинке у горла.
А потом платье надо было спрятать туда, где ему было место: на верхнюю полку маминого шкафа. Платье было маминым, но, в отличие от Юли, мама никогда его при ней не надевала. Но и не выбрасывала.
Юля клацнула по кнопке электрического чайника, и кухня начала заполняться шипением. Она пошарила в холодильнике, но не нашла там ничего, кроме сыра, который она не ела, и каких-то банок с консервами. Мама почти не готовила, обедала на работе, на ужин делала быстрый салат. Юля такое не любила, но ела, потому что самой готовить было лень. Донамазывала себе разве что бутерброд каким-нибудь рыбным паштетом из банки.
Но паштеты кончились, и Юля, не найдя в холодильнике ничего сытного, решила перебиться чаем с конфетами. Из верхнего шкафчика она достала кружку, а с нижней полки вытащила коробку с чаем и открытый пакетик с блёклыми сушёными травами, положила заварку и ещё напичкала тубу сухими стеблями из пакетика (непонятно что это, но мама обычно кладёт).
Налила затем кипяток, и белый пар от него поднялся к лицу, разошёлся над столешницей. Заварник окрасился цветом янтаря.
Вернувшись в комнату, Юля первым делом бросила взгляд на экран и увидела в правом нижнем углу сообщение. Сашка ответила! И Юля поставила поднос на диван.
А сообщение оказалось не от Сашки. Юле написал некто с мультяшным облачком на аватарке. Облачко недовольно смотрело куда-то вбок, упёршись руками в бока, называлось оно Михаилом Ревенко.
Вот и пища для обсуждения с Сашкой. Косточки таких, как: «Привет! Чем маешься?», они с Сашкой обгладывали уже с десяток за неделю (каждую неделю!). Нужна была новая кровь, и вот, пожалуйста.
Их парочку «Тёмненькая Барби & Светленькая Барби» всегда замечали: слишком выделялись они на фоне болотных институтских стен и выцветших аудиторий, где проходили общие с инженерными группами пары. Пойманные на воблер, жертвы начинали выискивать их во «ВКонтакте». Юля с Сашкой потом уже, на парах и вечером в переписке, сортировали добычу: деля на плотву и что пожирнее, заслуживающее внимания.