Период распада
Шрифт:
Забанив облачко, Юля вернулась в разговор с Сашкой. Та уже накидала сообщений:
«У тебя на него планы? Я с ним переписывалась. Ты не обиделась там?»
«Да этот сегодня добавился. Из института нашего. Сказал, я понравилась. Но судя по всему, он ещё не определился», – ответила Юля и дописала: – «Я не обиделась, ты что».
***
В пятницу Юля проснулась без будильника. В институт ко второй. Просто лежала и смотрела на бледно-серый прямоугольник окна. Она уже почти забыла про вчерашнего знакомого. Нашарила в кровати телефон: полдесятого. Поесть не успею, только накраситься. Поем в
«Привет! Не хочешь прогулять Сененкова? Я бы в столовке потусовалась».
Ответа дожидаться не стала (Сашка едва ли откажется от возможности прогулять пару). Минут через пять поднялась, растрепавшееся каре после ночи было похоже на расклёшенную юбку. На щеках, как на запотевшем окне, проступил румянец. Юля села и ощутила прохладу паркета под стопами, тот издал лёгкий треск, когда на него наступила.
Выйдя из комнаты в трусах-стрингах и футболке, едва прикрывающей попу, она обнаружила, что в зале горит свет. Родители должны были уже уйти. Забыли выключить, что ли? У мамы всегда всё чётко, как в армии. Она не оставила бы свет включённым. Должно быть, Игорь. А может, он вообще ещё дома? Юля подошла к деревянной двери в зал и сквозь жёлтые вставки из мутного стекла увидела фигуру в кресле.
Юля в ужасе распахнула дверь и замерла: там, в кресле, в тонкой стёганой куртке, с розой в руке сидел Миша Ревенко.
3
Миша смотрел на неё испуганно. Юля заметила, как дрожат его руки, и стебель розы блестел под пальцами.
– Привет! – его по-лягушачьи длинные губы изогнулись в виноватой улыбке.
– Ты Миша? – произнесла Юля, вцепившись в дверную ручку.
Миша, сглотнув, кивнул. Выровнялся, как первоклассник. Получается, он ждал её больше часа здесь.
– Как ты здесь оказался?
– Твоя мама меня впустила. Они с твоим отцом как раз на работу выходили. Мама твоя посмеялась, когда я ей всё объяснил, и предложила подождать тебя.
– Это не мой отец, – отрезала Юля, развернулась и пошла в ванную.
Впустить в дом… Оставить рядом со спящей дочерью… И всё это время он сидел возле шкатулки с мамиными украшениями!
Миша робко двинулся следом за ней. Он был всё ещё в куртке и нёс розу в застывшей руке перед собой.
– А адрес ты откуда узнал? – спросила Юля, не оборачиваясь.
– Подруга твоя сказала.
– Ох, это ещё лучше, – вздохнула Юля. – С ума, что ли, все посходили? Я тут одна, сплю, а ты, может, вообще маньяк какой-то!
– Не маньяк. Я Сашу очень просил, – ответил Миша с улыбкой и с каким-то нежным удивлением, словно он таких, как она никогда не видел, а может, всему виной была слишком короткая её футболка. – Ты меня вчера не так поняла. Я хотел объясниться.
Юля ничего не ответила ему, начала умываться.
– Могу куртку снять? – спросил Миша.
– Снимай, – ответила сквозь журчание воды. – Но ненадолго. Я в институт уже ухожу.
– И мне тоже ко второй.
Он положил замученную уже розу на тумбу и подошёл к ванной, прислонился к стене и смотрел теперь, как она мажется кремом.
Юля повернула на него лицо, всё в жирных разводах, окинула взглядом. Рубашка какая-то стариковская, джинсы классические. Одевается как мой папа. Затем придвинулась к зеркалу и, рассматривая то нос, то щёки, продолжила массировать кремом лицо. Делала она всё это с каким-то вызовом, мол, раз пришёл, то любуйся.
– Чай уже не попьем. Времени мало, – Юля вытерла руки о полотенце и, проскользнув под рукой Миши, направилась в комнату к шкафу. – Подожди, я пойду оденусь.
Миша был каким-то липким, что-то вроде козявки, никак не слезающей
с пальца, сколько ни тряси. А его манера удивленно улыбаться на каждую её фразу просто раздражала. Прикрыв за собой дверь в комнату, она выдохнула и начала одеваться.По пути к остановке шли молча. Юля думала только о том, как бы побыстрее добраться до института. Переживала, что там их могут увидеть вместе. Особенно Андрей, который учился на четвёртом курсе энергообеспечения и которому по расписанию сегодня было к первой. Он уже точно приехал. Да и Сашка, как увидит, засмеёт её нового ухажера в остроносых туфлях.
Юля шла быстро и рукой прижимала к себе огромную (в два раза шире себя) и красную из искусственной кожи сумку. Внутри болтались лишь пара тетрадей на кольцах, косметичка, расчёска, ручка и телефон.
Миша был выше на голову, поэтому на два её шага он делал один. Шёл браво, как морячок, но неуверенность нет-нет да сквозила в его улыбке. Не мог он не видеть, что она стеснялась его. И Юля была уверена, что он жалеет, что пришёл.
На остановке Миша попытался заговорить, но Юля ответила как-то скупо, и он снова замолчал. А в маршрутке Юля, привыкшая к тому, что Андрей всегда платит, отметила, что Миша не остановил её, когда она протянула ему десяти- и пятирублевую монеты за проезд. Миша никак не попадал в камертон её жизни. Немудрено, ведь с одиннадцати до восемнадцати, пока она ездила с родителями по Египтам и Таиландам, он учился на шестидневке в военной школе-интернате для мальчиков и жил не дома, а в казарме.
Девятая маршрутка завернула на Энергетический проезд, и Юля увидела белый «Форд Фокус» Андрея, он был припаркован напротив института. Андрея внутри не было, что уже хорошо. Миша попросил маршрутчика остановиться, не доезжая до остановки. От неё пришлось бы идти до института добрых сто метров. Высадились прямо напротив крыльца.
Была перемена, и из института то и дело кто-то выходил. Двери открывались со скрипом и с грохотом закрывались. На крыльце Юля увидела группу парней, человек семь, и все, по её мнению, были задротами. В джинсовых рубашках, в тяжёлых ботинках-говнотопах, в дедовских очках, а кто во всём и сразу, да ещё с прыщами. Все они дёргались от смеха, подкалывали друг друга и шутливо толкались.
Мишу с Юлей они заметили сразу и с сальными улыбками наблюдали, как они шли от маршрутки. Семь пар глаз из группы ВТ-08. Зная, что Миша живёт в общаге, одногруппники уже, перешёптываясь, достраивали романтическую историю его прибытия в институт с дамой.
Юля прошла мимо и почувствовала, что произвела впечатление. Парни из Мишиной группы наперебой удивлённо хмыкали, кто-то уже начал шёпотом расспрашивать Мишу, кто это с ним. Юля нарочно распустила пояс голубого плаща, его подол был будто бы разрисован акварелью.
Оттягивая на себя тяжелую входную дверь, она улыбнулась сама себе.
Сашка должна была ждать её в холле. Не возле аудиторий, а на лавках, которые тянулись перед входом длинной змеёй вдоль окон первого этажа. Там они часто прогуливали пары, нога на ногу, болтая, высматривая и осматривая входящих и уходящих. Там всегда можно было попасться на глаза кому-то из знакомых парней, обменяться с ним многозначительными взглядами, а потом с волнением ждать от него сообщение во «ВКонтакте».
Увидев Сашку, Юля почувствовала облегчение. Позор окончен, и это точно её последняя встреча с этим Мишей. Господи, как же всё глупо вышло-то! Сашка поднялась с лавки, глядя на Юлю с недоумением. Светлые волосы льняного цвета (свои, не крашеные!), уложенные на прямой пробор, доходили Сашке до пояса, и Юля была уверена: это всё, что парням в ней нравится. Ну и разве что чувство юмора ещё. Ну и точно всё. Она считала себя во много раз интереснее, умнее Сашки, хоть и никогда не призналась бы в этом.