Перплексус

Предпоследняя запись его дневника сообщала, что настал тот самый день и он сидит за столом в ожидании конца, вместе со своими друзьями, и не испытывает волнения, так как в «его» некрологе было сказано, что человек вскрыл себе вены.

После, друзья рассказали полиции, что в панике разбежались, когда с автором дневника начали происходить чудовищные вещи.

Его обнаружили за письменным столом полностью обескровленного. Он скончался от потери крови в указанный в некрологе день. С тех пор я не читаю некрологи... и вам не советую, - закончил историю старьевщик и тут же добавил, - Но всё это было в далеком прошлом, так что вам не о чем беспокоиться.

– А последняя запись?

– напомнила Олла.

– Что?
– переспросил барахольщик.

– Вы сказали, что в предпоследней записи лекарь описал своё ожидание и потом его нашли мёртвым. А кто же, тогда, сделал последнюю запись?

– Её сделал он же... своей кровью... Post Mortem.

– А откуда вам это известно?
– осторожно поинтересовалась девушка.

– Этим лекарем, - закатывая рукава и демонстрируя шрамы на руках, - был я, - сказал старик и улыбнулся.

Олла, оторопев, смотрела на него, затем повернулась к Виаму и прошептала:

– Слушай, это какая-то жесть. По-моему, пора сваливать.

– Спасибо, но нам пора. Надо срочно бабушку к прабабушке отвести, знаете ли, - ляпнула она первое, что пришло ей в голову, обратившись к продавцу, и попятилась, прихватив Виама за руку.

– Идём, - одернула Олла парня.
– У этого старпёра, похоже, не все дома, хотя, после увиденного, мне кажется, что и у меня тоже. Маньяк какой-то. Того и гляди, сглазит или какую-нибудь порчу наведёт, а может дробовик достанет и начнет палить во все стороны почем зря.

Они шли и Виам чувствовал, как Олла напугана. Он хотел было что-нибудь сказать, дабы отвлечь от дурных мыслей и успокоить её, но, вдруг увидел, что она встала, как вкопанная, с глазами, чуть-чуть не выскочившими из орбит - перед ними снова был тот самый лоток и тот самый старик.

Ребята свернули в сторону, затем в другую, но, куда бы ни лежал их путь, всюду за прилавками был этот самый человек. Остановившись и озираясь, они увидели, как все торговцы бросили свои занятия и, медленно повернув головы, посмотрели на них. Выражения их лиц были необосновано жизнерадостны - на каждом отражалась неестественная широкая улыбка. Это выглядело пугающе.

Стало понятно, что здесь некуда идти и неприятного разговора не избежать.

– Я всегда рад, - вдруг, сказал старик молодым голосом, - новым встречам и людям.

Виам и Олла словно очнулись ото сна и замотали головами из стороны в сторону, но ни одного, даже приблизительно похожего на старьевщика человека, уже нигде не было - все остальные, как ни в чем не бывало, занимались своими делами.

– И, конечно, - продолжал он, глядя на парня, - попытки проникновения в Верхний Предел предпринимаются, но такие люди в Буфере, у этого развала - впервые.

Глаза ребят сами собой опустились на фотографии, разбросанные на лотке. Каждый из них мыслил о своём.

«Буферная зона. Ну, конечно. Пограничное пространство между пределами», - подумал Виам и посмотрел на Оллу.

– Эти снимки... это те, кто пытался пройти?
– догадалась девушка, вновь начав перебирать их.

– И да, и нет, - сказал старик разными голосами.

– Нет?
– удивился Виам.
– А сколько их?

– Множество. И, надо сказать, среди них были достойные. Однако всё, что от них осталось...

– Нет, вы не поняли, - перебил пожилого человека парень.
– В количественном соотношении. Если каждую фотографию рассматривать отдельно, сколько в ваших ответах будет «нет»?

– Два, - с прищуром ответил барахольщик, поразившись вопросу.

Виам принялся активно перебирать снимки, сбрасывая их, один за другим, на землю. Он явно искал что-то конкретное. Олла удивленно посмотрела на него, а затем, взяв в руки карточки, поинтересовалась:

– Что мы ищем?

– Нас, - не отвлекаясь, сообщил парень.
– Судя по штативу, все фотографии сделаны Post Mortem. Во всяком случае, те, что я уже видел. Но моя карточка - другая. Если я прав, она-то и есть один из тех двух «нет».

Олла ничего не поняла, но тоже активно зашуршала фотокарточками.

 - Нашла...
– сказала она и показала Виаму снимок - точную копию того, что уже у неё имелся, только без штатива за своей спиной.

Они быстро просмотрели и сбросили вниз оставшиеся снимки, отыскав второе фото молодого человека. Как он и предполагал, на нём было приспособления для удержания тела в вертикальном положении.

– Для каждого из вас у меня есть подарок, - сообщил барахольщик.
– Он твёрже камня и дороже денег, но для многих из тех, кого мне довелось повстречать, он ничего не стоил. Он может исцелить или глубоко ранить. Его нельзя увидеть, но можно взять; нельзя почувствовать, но можно дать. И если за ним не следить, можно накликать беду, а отпустив - его уже не воротить. Этим подарком является слово. Моё. Каждое.

Тот, кто контролирует настоящее, создает будущее, - глядя на фотографии, пояснял старик.
– И, если в настоящем у каждой переменной два значения - «true or false», значит, пока не сделан выбор, возможны оба варианта, как две сущности одного целого. Как «да» и «нет», как Инь и Ян, как я и... Я - Хранитель Буфера, неуместных артефактов и утраченных файлов, маршрутизатор входов и выходов, начала и конца, - поворачивая голову набок, закончил говорить лоточник двумя голосами одновременно.

Теперь ребятам стало понятно, почему голоса менялись - перед ними стояла двуликая фигура, с лицами, обращенными в противоположные стороны. Одно из них, на затылке, было юным и смотрело вправо, другое - старческое, было обращено влево.

– Янус...
– прошептала Олла и спряталась за Виамом, сделавшим, от неожиданности, шаг назад.

Ребята, в ошеломлении, остолбенели и не сводили глаз со старьевщика.

– Все нарушители границ Пределов были вырезаны из Действительности и погибли в Реальности, - обратился Янус к ребятам низким, пугающим голосом указывая на стол, на котором появились надписи.
– Они сделали свой выбор. Теперь ваша очередь определить, когда умирать, - нагнал жути молодой старик, на обоих лицах которого отразилась гримаса ужаса.

И Виам, и Олла почувствовали, как завибрировала их КвадраТату, как, вдруг, очередной гул помех, содрогнувший окрестности, и обволакивающий звук, похожий на остановку генератора, заставил молодых людей сглотнуть слюну.

Весь мир вокруг снова начал меняться, захватив теперь всё пространство. Люди стали исчезать. Время на башенных часах одного из зданий у площади то шло назад, то скакало вперед. Вместе с ним изменялись остальные постройки, на месте окон которых, то зияли черные дыры, то были наглухо заколоченные ставни, штукатурка осыпалась с них от ветхости или же была такой свежей, что ещё не успела высохнуть. Целые дома пропадали или сменялись другими, а затем возвращались. Деревья и кусты на улице мгновенно увядали, или же, вспять, превращались в саженцы. Лишь брусчатка под ногами оставалась прежней.