Перси Джексон и последний олимпиец

Но Нико поклонился маленькой девочке.

– В очередной раз здравствуйте, леди.

Она изучала меня своими глазами, такими же красными, как пламя. Я решил, что безопаснее всего будет поклониться.

– Садись, Перси Джексон, - сказала она.
– Ты хочешь пообедать?

После вида заплесневелых сендвичей с арахисовым маслом и подгорелого печенья у меня не было особого аппетита, но девочка взмахнула рукой, и еда появилась на краю огня. Там были тарелки ростбифа, печеного картофеля, засахаренной моркови, свежего хлеба и целая куча прочей еды, которую я давно не ел. Мой живот заурчал. Это была разновидность домашней еды, которая, предположительно, должна быть у людей, но никогда не получается. Девочка сделала так, чтобы для Миссис О'Лири возникло пятифутовое печенье для собак. Та с радостью начала измельчать его.

Я сел рядом с Нико. Мы подняли нашу еду, и я уже почти навалился на пищу, но потом придумал кое-что получше.

Я соскоблил часть своей еды в пламя так, как мы делаем это в лагере.

– Богам, - сказал я.

Маленькая девочка улыбнулась.

– Спасибо тебе. Как покровительница огня я получаю долю от каждого жертвоприношения, знаешь ли.

– Я узнал вас, - сказал я.
– В первый раз, когда я оказался в лагере, вы сидели у огня, в общей зоне.

– Ты не остановился, чтобы поговорить, - с грустью вспомнила девочка.
– Увы, как и большинство из вас. Нико говорил со мной первым за многие годы. Все куда-то спешат. Нет времени, чтобы проведать семью.

– Вы Гестия, - сказал я.
– Богиня домашнего очага.

Она кивнула

Итак... Она выглядела восьмилетней. Я не задавал вопросов. Я знал,что боги могут принять любое обличье, какое сами захотят

– Моя леди, - спросил Нико, - почему ты не с другими олимпийцами,сражающимися с Тифоном?

– Я не так хороша для битв.
– Её красные глаза мерцали.
– Я понял, что они не только отражали огонь. Они были наполнены огнём - но совсем не так, как глаза Ареса. В глазах Гестии чувствовались тепло и уют.

– Кроме того, - сказала она, - кто-то должен поддерживать огонь в доме, пока другие боги отсутствуют.

– Так ты охраняешь Гору Олимп?
– спросил я.

– Охраняешь - это слишком громко сказано. Но если вам нужно тёплое место, где можно остаться и отведать домашней еды, всегда добро пожаловать. А сейчас ешьте.

Мое блюдо было пусто прежде, чем я осознал это. Нико проглотил свою еду с не меньшей скоростью.

– Это было великолепно, - сказал я.
– Спасибо, Гестия.

Она кивнула.

– Ваш визит к Мэй Кастеллан прошел успешно?

На какое-то время почти забыл старую леди с ее яркими глазами и маниакальной улыбкой и то, как она внезапно стала похожей на одержимую.

– Что именно с ней не так?
– спросил я.

– Она была рождена с даром, - сказала Гестия.
– Она могла видеть сквозь Туман.

– Как моя мать, - сказал я. И также подумал: как Рейчел.
– Но светящиеся глаза...

– Кто-то переносит проклятие ясновидения лучше, чем остальные, - грустно сказала богиня.
– Некоторое время у Мэй Кастеллан было много талантов. Она привлекла внимание самого Гермеса. У них появился чудесный ребенок. На короткое время она была счастлива. А затем зашла слишком далеко.

Я помнил, что сказала мисис Кастеллан:

Они предложили мне важную работу... Это не сработало. Я задавался вопросом, что за работа позволяет бросать это так.

– Одну минуту она была счастлива,- сказал я.- А затем она заволновалась о судьбе своего сына, как будто она знала что он превратился в Кроноса. Что случилось с ... что могло раздвоить её так?

Лицо богини потемнело.

– Эту историю я не люблю рассказывать. Но Мэй Кастеллан видела слишком много. Если вы понимаете своего врага Луку, вы должны понимать его семью.

Я подумал о тех грустных изображениях Гермеса, развешанных на раковиной миссис Кастеллан. Я задумался, была ли миссис Кастеллан такой же безумной, когда Лука был маленьким. Эти зеленые глаза были в самый раз, чтобы серьезно напугать девятилетнего ребенка. И если Гермес никогда не приходил, если он бросил Луку наедине с его мамой на все эти годы...

– Не удивлен, что Лука сбежал, - сказал я.
– Я имею в виду, было неправильно бросать его маму таким образом, но все же - он был просто ребенком. Гермесу не следовало бросать их.

Гестия почесала Миссис О'Лири за ухом. Адская гончая завиляла хвостом и непредумышленно сбила дерево.

– Очень легко осуждать других, - предупредила Гестия.
– Но ты последуешь дорогой Луки? Добьешься тех же сил?

– У нас нет выбора, моя леди. Это единственный шанс Перси выстоять.

– Мммм, - Гестия раскрыла руку и и огонь взревел. Пламя выстрелило в воздух на тридцать футов. Жар ударил меня по лицу. Затем огонь умер, отступая вниз.

– Не всякая власть производит глубокое впечатление, - Гестия посмотрела на меня.
– Иногда самая трудная власть - это власть суметь пойти на уступки. Веришь ли ты мне?

– Угу, - сказал я. Все, что угодно, чтобы удержать ее от того, чтобы подпортить меня своими огненными силами опять.

Богиня улыбнулась.

– Ты хороший герой, Перси Джексон. Не слишком гордый. Мне нравится это. Но тебе еще необходимо многому научиться. Когда Диониса сделали богом, я пожертвовала своим троном ради него. Это был единственный способ уклониться от междоусобных войн среди богов.

– Это внесло дисбаланс в Совет, - вспомнил я.
– Неожиданно в нем оказалось семь парней и пять девушек.

Гестия пожала плечами.

– Это было лучшим решением, не безукоризненным. Сейчас я покровительствую огню. Я меркну на общем фоне. Никто больше на напишет эпическую поэму о поступках Гестии. Большинство полубогов даже не останавливается, чтобы поговорить со мной. Но это не существенно. Я поддерживаю мир. Я даю плоды, когда необходимо. Ты способен на такое?

– Я не знаю, что вы имеете в виду.

Она изучала меня.

– Возможно, пока нет. Но скоро. Ты продолжишь свой поиск?

– Поэтому вы здесь - чтобы предупредить меня, что я не должен идти?

Гестия покачала головой.

– Я здесь потому, что пока все остальные терпят поражение, пока другие все могущественные боги ушли на войну, я все, что осталось. Дом. Домашний очаг. Я последний олимпиец. Ты должен вспомнить меня, когда столкнешься со своим последним решением.

Мне не понравилось, каким образом она закончила фразу.

Я посмотрел на Нико, затем обратно в теплые светящиеся глаза Гестии.

– Я должен продолжать, моя госпожа. Я должен остановить Луку... я имею в виду Кроноса.