Перси Джексон и последний олимпиец

– ...говорила же тебе, что он та ещё задница!, - сказала старая женщина.

– Мама!, - ответила Персефона.

– У нас посетители!, - пролаял Аид.
– Пожалуйста!

Аид, который был из числа моих не самых любимых богов, приглаживал свои черные одежды, которые были покрыты испуганными лицами проклятых. У него были бледная кожа и глаза чокнутого.

– Перси Джексон, - сказал он с удовлетворением.
– Наконец то.

Королева Персефона изучала меня с любопытством. Я видел ее один раз в зимнее время, но сейчас, летом, она выглядела совершенно другой богиней. У нее были блестящие черные волосы и теплые карие глаза. Ее платье переливалось красками. Цветочными узорами на ткани, меняясь, расцветали розы, тюльпаны, жимолость.

Женщина, стоящая между ними, очевидно была матерью Персефоны. У нее были такие же волосы и глаза, но выглядела она старше и строже. Ее платье было золотым, цвета пшеничного поля. В ее волосы были вплетены высушенные растения, что напомнило мне плетеную корзинку. Я подумал, что если кто-нибудь зажжет спичку рядом с ней, у нее будут серьезные проблемы.

– Хмм-, сказала пожилая женщина.
– Полубоги. Именно то, что нам нужно.

Нико опустился на колени. Я хотел отсечь ему его глупую голову. К сожалению, Анаклузмос был где-то в полях снаружи.

– Отец, - сказал Нико.
– Я сделал, что ты просил.

– Слишком долго, - сказал Аид.
– Твоя сестра сделала бы лучше.

Нико опустил голову. Если бы я не был в такой ярости на него, я бы пожалел его.

Я поднял взгляд на повелителя мертвых.

– Что вам нужно, Аид?

– Поговорить, конечно же, - сказал Аид, жестоко улыбнувшись.
– Нико не рассказал тебе?

– Так все это было ложью. Нико привел меня сюда убить.

– О, нет, - сказал Аид.
– Я боюсь, Нико был вполне искренен в своем желании помочь тебе. Мальчишка столь же честен, сколько и глуп. Я просто убедил его пойти окольным путем и сначала привести тебя сюда.

– Отец, - сказал Нико, - ты обещал, что Перси не будет причинен вред. Ты сказал, что если я приведу его, ты расскажешь мне о моем прошлом... о моей маме.

Королева Персефона театрально вздохнула.

– Можете ли вы, пожалуйста, не говорить об этой женщине в моем присутствии?

– Извиняюсь, моя голубка, - сказал Аид.
– Я должен был пообещать мальчишке что-нибудь.

Старая дама фыркнула.

– Я предупреждала тебя, дочка. Этот негодяй Аид тебе не пара. Ты могла бы выйти замуж за бога врачевателей или юристов, но нет. Тебе необходимо было съесть гранат (прим.: отсылка к тому, что Аид обманом заставил Персефону проглотить гранатовые зерна, чем обрек ее на возвращение в свое царство) .

– Мама...

– И застрять в Аду!

– Мама, прошу...

– И вот уже август, собираешься ли ты возвращаться домой, как должна? Ты когда-либо думаешь о своей бедной одинокой матери?

– ДЕМЕТРА!
– закричал Аид.
– Достаточно. Ты гостья в моем доме.

– О, так это дом?
– сказала она.
– Ты зовешь эту помойку домом? Заставляешь жить мою дочь в этом мраке, сырости...

– Я говорил вам, - сказал Аид, стиснув зубы, - там наверху война. Тебе и Персефоне будет лучше здесь, со мной.

– Прошу прощения, - вмешался я.
– Но если вы собираетесь убить меня, не могли бы вы просто сделать это?

Три бога посмотрели на меня.

– Отлично, хотя бы у этого есть настрой, - отметила Деметра.

– Безусловно, - согласился Аид.
– Я бы с превеликим удовольствием убил его.

– Отец!
– сказал Нико.

– Ты обещал.

– Муж, мы говорили об этом, - упрекнула Персефона.
– Ты не можешь испепелять каждого героя. Кроме того, он храбрый. Мне нравится это.

Аид закатил глаза.

– Тебе нравились и ухаживания Орфея. Посмотри хорошенько, чем все обернулось. Позволь мне убить его. Хотя бы маленький кусочек.

– Отец, ты обещал!
– сказал Нико.
– Ты сказал, что всего лишь хочешь поговорить с ним. Ты сказал, что если я приведу его, ты дашь объяснения.

Аид нахмурился, разглаживая складки на своей одежде.

– Так и будет. Твоя мать... что я могу сказать тебе? Она была удивительной женщиной, - он со смущением взглянул на Персефону.
– Прости меня, моя дорогая. Я имею в виду за смертную, конечно. Ее звали Мария ди Анджело. Она была из Венеции, но ее отец работал дипломатом в Вашингтоне. Это то место, где я встретил ее. Когда ты и твоя сестра были маленькими, для детей Аида был плохой период. Разгоралась Вторая Мировая война. Некоторые мои, эээ, другие дети руководили проигрывающей стороной. Я решил, что лучше будет уберечь вас от опасности.

– Вот почему ты укрыл нас в казино "Лотос"?

Аид пожал плечами.

– Ты не старел. Ты не осознавал, что время шло. Я ждал нужное время, чтобы вывести вас оттуда.

– Но что произошло с нашей мамой? Почему я не помню ее?

– Не важно, - отрезал Аид.

– Что? Конечно, это очень важно. И ты держал там других детей, почему мы были единственными, кто был отпущен? А кто был адвокатом, который вызволил нас?

Аид стиснул зубы.

– Ты должен больше слушать и меньше говорить, мой мальчик. Что касается адвоката...

Аид щелкнул пальцами. На вершине его трона фурия Алекто начала меняться, пока не стала мужчиной средних лет в костюме в тонкую полоску, с портфелем. Она-он, выглядело странно, согнувшись у плеча Аида.

– Ты!
– сказал Нико.

Фурия хихикнула.

– Я изображаю адвокатов и преподавателей очень хорошо!

Нико дрожал.

– Но почему ты освободил нас из казино?

– Ты знаешь, почему, - сказал Аид.
– Этот идиот, сына Посейдона, нельзя допустить, чтобы он был ребенком из пророчества.

Я сорвал рубин с ближайшего растения и швырнул в Аида. Он погрузился в его одеяние.

– Тебе следует помочь Олимпу!
– сказал я.
– Все остальные боги сражаются с Тифоном, а ты просто сидишь здесь...

– Сидя в стороне, - закончил Аид.
– Да, это верно. Когда в последний раз Олимп помогал мне, полукровка? Когда в последний раз мой ребенок был расценен как герой? Ба! Почему я должен срываться с места и помогать им? Я останусь здесь, с моей нетронутой армией.

– А когда Кронос придется за тобой?

– Позволю сделать ему попытку. Он будет слаб. И мой сын тут, Нико, - Аид посмотрел на него с неприязнью.
– Ладно, он еще недостаточно взрослый. Я помогу тебе. Было бы лучше, если бы Бьянка была жива. Но предоставьте ему больше четырех лет тренировок. Мы сможем продержаться столько времени, несомненно. Нико исполнится шестнадцать, как и говорит пророчество, и тогда он сделает выбор, который спасет мир. И я стану королем богов.

– Ты с ума сошел, - сказал я.
– Кронос раздавит тебя сразу же после того, как разрушит Олимп.