Перстень Агируса

— Не поэтому, любовь моя. И не стоит идеализировать силу воли влюбленных в старые времена, — Марк иронично усмехнулся, — уж поверь мне.

Он посерьезнел, скользя взглядом по моему лицу, будто любовался и не мог насмотреться.

— Ты думаешь, что прежние люди были иными? И да, и нет! Физически они почти не отличались от твоих современников. Все эти условности и долгие ухаживания были сущей пыткой. Но это лишь одна сторона медали. А другая ее сторона в том, что многие парни и девушки прошлых времен, действительно, обладали большой выдержкой. А это совсем не плохо! Человек, имеющий самообладание и силу воли, гораздо совершеннее, чем существо, влекомое желаниями и не умеющее управлять своими инстинктами. Таковое создание есть просто размазня и раб собственного тела.

Марк помолчал немного, я не перебивала и не спрашивала его ни о чем. Вызвав парня на откровенность, я внимала и старалась понять, о чем он думает, что чувствует, каковы его жизненные взгляды и принципы. А Марк вел свои рассуждения на волнующую тему дальше.

— Однако, как я уже сказал, не надо идеализировать. У старинных любовных пар случались разные истории, всяко бывало. И если парень был безумно влюблен, а девушка отвечала ему взаимностью, то сдержать страсть не всегда получалось. Страстью вообще трудно управлять...

Марк смотрел себе под ноги, говоря это, а потом поднял глаза на меня и с упрямым видом твердо произнес:

— Да, очень трудно сдерживать страсть. Это сводит с ума и лишает сна. Но, говоря «трудно», я не имею в виду «невозможно».

Я думала, что он продолжит, но Марк замолчал. Подождав с минуту, я усмехнулась и сказала:

— Ты ответил на мой вопрос, но ситуацию не прояснил. Судя по твоему отношению ко мне, непохоже, что ты в меня влюблен.

Мне не хотелось говорить это, слова сами вырвались так же, как и непрошеные слезы. Я стала смотреть в сторону и усиленно дышать, чтобы привести себя в порядок.

Марк шагнул ко мне, обнял и стал тихо говорить, почти касаясь губами моего уха:

— Ты ошибаешься, Энни. Моя любовь к тебе очень сильна. Ради тебя я делаю вещи, которые не совершал никогда прежде — я раскрыл тебе свои тайны. Все, что составляло мою жизнь до встречи с тобой, все, чем я дорожил, потеряло смысл, если рядом нет тебя.

Он прижал меня к себе крепче и я ощутила, как легкая дрожь пробежала по его сильному телу. Я прильнула к нему и ощутила не только физическое наслаждение, но и другое чувство, похожее на радость, восторг.

Чувствуя, что начинаю таять, я вдруг вспомнила свое обещание первой ускользнуть из объятий Марка, не дожидаясь, когда он сам прервет их. А мое сознание очень кстати напомнило, как мой парень несколько минут назад назвал слабовольных людей — «размазня». Это очень помогло и я, сделав небольшое усилие, с торжествующим видом высвободилась из его рук.

Марк взглянул удивленно.

— «Не ожидал?», — победно думала я, наслаждаясь его недоумением, — «То-то же! Побудь на моем месте!», — меня радовало, что я справилась и, несмотря на все удовольствие и невероятно сильные ощущения, охватывающие меня от прикосновений и объятий Марка, я все же смогла уклониться от них.

— Все в порядке?, — услышала я его вопрос.

— Да, в порядке. За исключением того, что мне непонятно, почему твои слова о любви ко мне не соответствуют тому, что я вижу. Ты не ведешь себя, как парень, влюбленный по уши.

— Я загнан в угол Энни и очень страдаю. Видишь ли, на мне лежит вина перед Альфредом за то, что я приготовил и дал ему состав «Элонгавита», после чего дядя утратил возможность любить в полной мере. Может быть я допустил тогда ошибку или слишком долго готовил снадобье — результат вышел печальный...

Молодой ученый мрачно смотрел на меня, крепко сжав кулаки.

— В общем, я дал слово. До тех пор, пока не найду средство и не исправлю дядину проблему, я не позволю себе испытать полную радость от любви. Такова одна из двух причин моей сдержанности. Вторая — это запрет, наложенный Законом Агирусов, но о нем поговорим в другой раз.

Все стало ясно. В свете новой информации мое поведение показалось мне мелким и эгоистичным. В то время как Марк представал мужественным аскетом, способным на подлинное самопожертвование. Я ощутила неловкость, мне захотелось утешить и поддержать парня.

— О! Раз дело обстоит таким образом... Прости меня, милый! Ты такой благородный, а я бываю глупой и жестокой.

— Ты добрая девочка, Энни. Я не встречал никого лучше тебя. И мне очень жаль, что тебе достался парень с проблемами. Ты заслуживаешь кого-то более достойного, чем я.

— Ну уж нет!, — горячо запротестовала я, но Марк не дослушал и молча покинул мою комнату.

Глава 22. Разлука

Утром мои агирусы сообщили, что из-за последних драматических событий им надо выехать в Лондон вечером того же дня. В среду они запланировали полететь в Нью-Йорк — необходимо лично встретиться с несколькими влиятельными людьми, посвященными в дела агирусов. Большинство из них и сами были агирусами. В разное время их пришлось спасать с помощью препаратов со средством викария и они, таким образом, были превращены в долгоживущих людей.

Возникло экстренное положение и надо было посовещаться, что делать с Бакли — ситуация в деревне вышла из-под контроля.

Пока профессор беседовал с Эми и Диком о работе в поместье, Марк позвал меня в гостиную и усадил на диван. Приготовил для нас две чашки кофе и сел рядом со мной.

— Энни, у меня есть новости в связи с анализами крови Бакли. Помнишь, Абитц в оранжерее клюнул преступника и дядя собрал с пола образцы, соскоблив высохшие капельки?

Я кивнула.

— Ночью мы с Альфредом закончили исследования и получили результат, который многое объясняет.

— Какой результат вы получили?

— Бакли заражен опасной болезнью. Он долгое время жил в Южной Африке, наверное там и заразился. Несколько лет ему удавалось с помощью лечения компенсировать ущерб, наносимый инфекцией. Но Бакли понимал, что стабильность не может длиться вечно и теперь делается понятным фанатизм, с которым он добивался получения наших лечебных составов.

— Значит, Дастин Бакли вовсе не хочет создавать зомбовирус, а старается ради собственного выздоровления?

— Не совсем так, Энни. Я время от времени устанавливал прослушку в машине Бакли. С завидным постоянством он ее находил, но мне пару раз удалось послушать его откровения. Тогда-то я и узнал о планах по созданию зомбовируса. Дастин просто хочет достигнуть двух целей.

— Расскажи, Марк, откуда Бакли знает о вас, а вы о нем?

Парень в задумчивости потер лоб и пояснил:

— Наш противник — очень богатый человек, семья которого происходит из Венгрии, там он и родился. В детстве его перевезли в Южную Африку. Сейчас ему принадлежит часть акций двух алмазных рудников, а в ряде третьих стран Бакли владеет несколькими предприятиями по добыче природных ресурсов.

— Что же такой богатый человек делает в нашей деревушке?, — изумилась я.

— Слушай дальше, Энни, я расскажу и об этом. В юности Бакли путешествовал по Южной Америке и там встретил своего верного помощника. Я говорю о Фрице Мюллере, который родился в семье нацистского преступника, скрывшегося в Аргентине после разгрома Третьего Рейха. За отцом Фрица Мюллера числится множество преступлений в Восточной Европе. Этот человек воспитал сына подобным себе. И вот Бакли подружился с Фрицем — две родственные души нашли друг друга. Ярый сторонник апартеида и расист Бакли прекрасно поладил с нацистом Мюллером. С тех пор они не расстаются.