Первая академия. Том 3

Не дожидаясь, пока противник опомнится, я пятью рывками добрался до крыльца.

Войдя в двери, оказался в просторном холле с ведущей на второй этаж раздваивающейся лестницей. Над собой я повесил осветительный шар, и отблески пламени заиграли в зеркалах и на старинных картинах. В первые секунды здание мне показалось пустым, но приближающийся топот множества ног ясно дал понять, что хозяев уже мчатся встречать незваного гостя. Но я был готов.

Из соседнего помещения выбежали четверо: двое мужчин средних лет, молодой парень и женщина тоже лет тридцати. Женщина окутала себя воздушным смерчем. Один из мужчин — коренастый с бородкой — создал защитную пелену пламени, а остальные двое покрылись каменными доспехами. В руках их появились копья.

В меня полетели две каменные пики, воздушный кулак и огненный шар, но я закрылся защитной полусферой и почти не почувствовал удары. Одарённые передо мной не отличались великой силой. Только один из земельщиков имел достаточно высокий ранг — седьмой или, возможно, даже шестой.

Этот одарённый ринулся на меня, создав в руках ещё два копья, но не добежал: взрыв «астры» отбросил его назад, а следом полетели мои огненные «копья». Теперь уже противнику пришлось защищаться.

И всё же их было четверо, а я — один, что сулило большие проблемы.

Женщина подлетела ко мне через весь холл и атаковала то ли воздушной плетью, то ли вихрем, от чего я чуть не потерял равновесие. Я кинул в ответ небольшую «астру», но тут же получил от других двух противников огненный шар и каменное копьё.

Переместился к магу огня, двинул его кулаком с огненным импульсом. Человек закрылся щитом — щит рассеялся от моего удара. Я пробил одарённому в челюсть, но тут меня треснуло по голове что-то тяжёлое. По ногам прошёлся воздушный вихрь, и я шлёпнулся на пол.

Не поднимаясь с пола, принялся быстро, почти не целясь, кидать огненные «копья». Одно попало в мага огня, отшвырнув его от меня, следующие расколотили стену и мраморные лестничные перила, ещё одно угодило в мага земли, а одно — в женщину, но встретилось с воздушным щитом.

Я вскочил, и на меня напал второй маг земли — кажется, молодой. Он размахивал топором, а перед ним висел щит в виде неровной каменной плиты. Меня двинула плита, затем топор просвистел перед самым носом. Три удара кулаками, заряженными огненными импульсами — щит раскололся на три части, а одарённый отлетел в сторону. Подскочил второй земельщик и принялся атаковать двумя пиками. «Астра» отбросила его прочь. Но его место уже заняла воздушница со своими невидимыми атаками.

Эти четверо большой силой не обладали, и от моих ударов легко разлетались в разные стороны, но только я отбрасывал одного, как ко мне подскакивал второй. А пока он и двое следующих получали отпор, первый восстанавливался и опять кидался в бой. Они мне даже времени не давали на создание более-менее сильного заклинания, приходилось драться слабыми. Впрочем, в этом был и свой плюс: эфир расходовался медленно, и я не сомневался, что эту битву на истощение мои соперники не вытянут.

Раз в десятый я ударом «астры» сшиб с ног сильного земельщика. Рядом оказался молодой. Я перехватил его руку с топором и швырнул парня через себя. Тот грохнулся на пол, а я двинул ему кулаком в грудь, расколов каменную броню. В меня полетели огненный и воздушный снаряды, но врезались в мгновенно созданную мной защитную полусферу, а я продолжил молотить лежащего противника, понимая, что сейчас врагов станет на одного меньше, а с тремя справиться будет уже попроще…

— Стойте! — раздался крик.

Я остановился. Сильный земельщик, не успевший толком подняться, стоял в дурацкой позе на колене, опираясь одной рукой на пол, а вторую тянул ко мне.

— Стойте! Хватит! — крикнул он. — Остановите бой!

Огневик и женщина — маг воздуха с удивлением посмотрели на своего приятеля, затем — на меня, но атаковать не стали. И я остановил занесённый кулак. Парень тут же откатился, вскочил на ноги и попятился, сформировав перед собой защитную плиту.

— Вы сдаётесь? — спросил я.

— Нет! Но нам надо прекратить это. Кто вы и что вам нужно? Зачем вы пришли в мой дом и напали на нас?

Разговор среди драки — это необычно. Я был не слишком настроен на болтовню, но мои противники, кажется, желали решить вопросы дипломатическим путём.

— Меня зовут Алексей Дубровский, — сказал я. — Со мной дружина Оболенских. Мы здесь, чтобы остановить вас.

— Остановить? Но мы никуда и не идём. Какие у вас претензии ко мне и к членам моей семьи?

— А вы, собственно, кто? Назовитесь.

— Павел Шереметев, — ответил сильный земельщик, — сын Святослава Шереметева. Это мой брат Филипп Шереметев, моя супруга Екатерина Шереметева и мой сотник Ефим Подымов. Что Оболенским от нас нужно? Кто у вас главный? Я хочу говорить с ним.

— В данном случае, главный — я. Если хотите, мы поговорим, только пусть вначале ваши люди прекратят стрелять.

— Нет, это ваши люди пуская перестанут атаковать нас. В наш дом постоянно летит огонь со стороны парка. Остановите их, а потом уже будем разговаривать.

— Ладно, сделаем вот как. Я прикажу своим дружинникам прекратить атаку, а потом мы с вами встретимся наедине… ну хотя бы в саду перед домом. Пусть все ваши люди выйдут из особняка, а наши встанут у ворот, чтобы видеть друг драга. Тогда будем разговаривать. Но если обманете, пеняйте на себя. Я выжгу всё поместье. База вашей дружины уже пала, и если вздумаете хитрить, здесь не останется камня на камне.

— Согласен. Даю слово дворянина, что мы не нападём. Прикажите своим людям прекратить огонь, объявите перемирие, и мы с вами встретимся через двадцать минут в саду перед крыльцом.

Мне пришлось выйти на улицу и кинуть вверх пламя — стандартный жест, обозначающий прекращение боя. Наши не сразу, но послушались. Они засели среди деревьев и швыряли в особняк различные магические снаряды. После второго броска в небо огненного сгустка дружинники перестали атаковать, и тогда я подошёл к ним, сообщил о перемирии и велел всем возвращаться к воротам.

Противник тоже сдержал слово: из особняка вышло человек тридцать и столпились возле крыльца. Павел Шереметев ждал меня в саду на дорожке, вдоль которой тянулись невысокие живые изгороди. Прожектор ярко освещал этот пятачок.

Я ломал голову над тем, что задумал этот человек. Возможно, у него был какой-то коварный план, а может, и нет. Возможно, я зря согласился на переговоры, но с другой стороны, к этими людям у меня не было личных счётов. Зато у Павла ко мне, скорее всего, имелись, ведь я убил его отца.

Павел был крупным дородным малым с упитанной физиономией и вовсе не походил на своего тщедушного низкорослого папашу. Он начал с самой острой темы:

— А вы, случаем, не тот Алексей Дубровский, который вчера убил на дуэли моего отца?