Первая красавица двора

«Итак,» - рассуждал он на ходу, - «Похоже, новость о вакантном месте моей графини несколько затмила промах маленькой вендки. Ну, что же, оно и к лучшему. Девочка явно была чем-то огорчена, кроме приключения с кустом. Ни к чему ей лишние хлопоты. Нам обоим ни к чему». Удо уже почти убедил себя, что все рассчитал правильно (даже если тем самим отвлекающим маневром невольно стал он сам), когда навстречу ему попалось несколько придворных.
– О, Биркхольц! – Радостно позвал один из них. Присмотревшись, Удо узнал старого приятеля по Академии. Да уж, когда вам повезло вырости при дворе, это, одновременно, проклятие и благословение. В любом ведомстве, в любом уголке двора хоть какой-то знакомый да найдется. Приветливо махнув рукой, молодой граф подошел к компании.
– Приветствую, господа. – Он кивнул паре знакомцев, ожидая, пока ему представят остальных. Или его представят, как уж повезет.

Как оказалось, двум незнакомцам пришлось представляться первыми. Один из них оказался простым рыцарем, дальним родственником знакомого. Тот служил в ведомстве принца Рихарда и, похоже, собирался воспользоваться служебным положением, чтобы дать начальству возможность напрямую узнать о видах на урожаи в Приграничье.

Второго представлял Урз, тот самый приятель-академик. Им оказался наследник какого-то барона из глубинки. Судя по виду, то ли не очень богатого, то ли прижимистого, не считающего нужным тратиться на показную мишуру. Во всяком случае, одет наследник был броско и недорого. Повидавший на службе всякого Удо для себя охарактеризовал как «кич», но решил не судить строго. Мальчишка был едва ли намного старше покойного братца и, похоже, так же избалован. Будем считать, - решил Удо, - деточка просто впервые вырвалась на волю из родимой глуши. Пооботрется – поумнеет (или нет).
– Приветствую, Удо! – Урз, похоже, искренне радовался встрече. – Ты уже слышал новость?
– Я - только что из поместья. – Дипломатично ответил граф, гадая, какую из новостей он должен был слышать.
– Высокий Магистериум утвердил за мной право преподавать. – Гордо похвастался приятель. – Поздравь меня, теперь ты говоришь с настоящим профессором!
– О! – Настала очередь обрадоваться Удо. Новость оказалась хорошей, к тому же, касалась совсем не его, что сразу делало ее еще лучше. – Поздравляю, дружище! Ну и как оно, учить юные умы повелевать огненной стихией?
– Хлопотно. – Приятель притворно вздохнул, но Удо видел, что он так и сияет от гордости. Высокий магический потенциал почти гарантировал семье внимание королевской семьи и хороший доход. А приятель, тем временем, продолжал.
– Жаль, что ты в свое время выбрал иной путь. Нам в Академии категорически не хватает толкового воздушника.
– Ну ты же помнишь, мои возможности в магии – куда скромнее. Я – по другой части. – Удо усмехнулся. Он понимал радость друга, но вот уж куда он точно никогда не стремился...
– Да уж, о ваших возможностях по другой части уже судачит весь двор. – Ехидно заметил мальчишка, беспардонно влезая в разговор.

Провинциальный рыцарь поморщился, видимо, тоже не одобряя невоспитанность современной молодежи. Удо же лишь вопросительно вскинул бровь, улыбаясь одним уголком рта, как бы предлагая собеседнику хорошо подумать, прежде чем продолжать. Увы, намек не поняли.
– Говорят, даже королевская фаворитка не устояла. Сбежала к вам, теряя голову... Хе-хе, и шпильки.
– Урс, - мрачно обратился Удо к приятелю, напрочь игнорируя молодого наглеца. – Ты кого это привел? Он в вашей Академии каких-то паров в лаборатории нанюхался, или просто думает – что бессмертный?
– Прости, друг! – Урс казался искренне огорченным. Видимо, действительно привел, вняв просьбе кого-то из знакомых «присмотреть за сынком». – Молодой, глупый, наслушался сплетен и, к тому же, не знает, с кем связался.
– Графом этот господин еще только когда-нибудь будет, как и я – бароном. – Мальчишка явно обиделся на «глупого». – А пока что это не я королевские объедки подбираю.

Ответом ему был удар. Не по-рыцарски, перчаткой в лицо или что-то подобное. И даже не пощечина. Обычный жесткий удар кулаком под дых, мальчишку аж согнуло.
– У-удо! – Укоризненно проворчал Урс, поднимая бедолагу. – Мог бы и подзатыльником обойтись.
– Поздно. – Равнодушно пожал плечами граф, встряхивая рукой. – На подзатыльниках его отец зря сэкономил силы.

Он брезгливо поморщился, глядя на покрасневшего щенка. На них уже начинали оглядываться, поэтому граф только вздохнул («Ну что за жизнь такая! Что ни визит ко двору, так и приключения») и сказал: «Как продышится, напомни, что бароном он, может, когда-нибудь и станет. А командующим ударным полком армии Его Величества – никогда». После этого вежливо распрощался с остальными рыцарями, и пошел дальше. Следовало бы сказать, по своим делам, но дел-то особых у Удо сегодня и не было. Он появился при дворе, чтобы разведать ситуацию. Разведал.

Особо за последствия Удо не переживал. Во-первых, хоть он и не привык прятаться за отцовскую спину, но не провинциальному барону тягаться со столичным графом. Во-вторых, даже если мальчишка и пожалуется (от такого дурака всего можно ждать), то полно свидетелей, что граф не просто так избивал младенцев, а вступился за честь дамы. Ну, и в-третьих, он был уверен, что король Генрих в любом случае вступится за своего, за проверенного вояку.

В общем, приструнил папенького сынка и ладно. Он, если так подумать, даже не сильно и бил, больше чтобы проучить, чем действительно навредить. Единственное, что в этой истории настораживало, так это повод. Не слишком ли часто в последнее время приходится ему натыкаться на эту вендку или упоминания о ней?

***

Примерно, тем же вопросом задавалась королевская семья, обсуждая на следующее утро свежие сплетни. После традиционного семейного завтрака, когда короли готовились к так называемому малому выходу, а дамы собирались уделить немного времени своим делам. Первой не самую приятную тему подняла королева Ариана.

– Ну, дети, и что вы собираетесь делать с этой сплетней? – Спросила она деловым тоном.
– С какой сплетней, мама? – Молодой король слегка приподнял бровь, выражая вежливый интерес.

И это выражение лица, и нарочито светский тон – все как бы говорило королеве: «Мама, мы сами разберемся». Возможно, это сработало бы с любой другой собеседницей, но не с королевой.
– С той самой, Генрих. С той самой. – Ариана нетерпеливо похлопала веером по ладони. – И не надо притворяться, что никто ничего не слышал. Эрих? Либуше, ну хоть ты им скажи!
– Дорогая, наш сын прав. – Король Эрих миролюбиво взял жену под локоть, намекая, что им пора идти. – Люди Ерика уже занимаются поиском источника. Мы решили, что сделать это надо максимально осторожно, чтобы не привлекать внимания и не показывать, что нас это каким-то образом задевает. А между собой дети сами разберутся. Правда же, Либуше?

В ответ княжна только кивнула, опуская глаза. Что бы она не думала по этому поводу, разбираться действительно надо с Генрихом. Вот только... Если это всего лишь глупая сплетня, он, возможно, даже не обидится. Просто, посмеется, как тогда, после свадьбы. Когда он потайным ходом привел ее в свой заваленный бумагами кабинет, намекая, что его «постоянная любовница» – это куча государственных дел. Выглядеть ревнивой дурой не хотелось. А если правда... А правдой это быть никак не может, и точка.
– Да не в детях дело, Эрих.

Ее Величество картинно закатила глаза, показывая, что ее слегка раздражает непонятливость родных. – Дело в прецеденте. Последние десятилетия, именно благодаря твоей мудрости, репутация нашей семьи всегда была безупречна. А появление подобной сплетни заставляет придворных дам питать несбыточные надежды. Это, знаете ли, вносит в ряды фрейлин нездоровое оживление.
– Вот, к сожалению, да. – Король Эрих нахмурился. – О дамах я, каюсь, не подумал.
– Не вижу большой беды. – Принца Рихарда, казалось, эти сплетни больше забавляли, чем тревожили. – Выдайте главную проблему замуж и отправьте подальше. И дело с концом. Подозреваю, будь здесь кто-то из ее родителей или старших родственников, давно бы так поступили.
– Увы, так подобные проблемы не решаются. – Вздохнула королева.
– Хм, у одних – именно так и решаются, у других - нет? – Рихард скептически улыбнулся. – Тогда, мой вам совет, ищите, кому это выгодно. Вряд ли кто-то станет рисковать из чистого любопытства, просто чтобы посмотреть на семейный скандал государственного масштаба.
– Спасибо, брат! Ни за что не догадался бы! – Генрих раздраженно повел плечами. Ситуация из забавной начинала переходить в раздражающую.
– Обращайся. – Рихард хотел добавить еще что-то, судя по выражению лица, столько же ехидное. Но сдержался и просто сказал. – Повторюсь, надо искать причину, бесполезно бороться с кракеном, отсекая ему щупальца. Я понимаю, что в вашем с Либуше случае любой чих – дело государственной важности, но нам в свое время – помогло. Правда же, Рике?

Принцесса Фредерике, фактически, повторила жест Либуше. Согласно кивнула, опуская глаза. Любой, кто умел читать жесты, прочел бы этот конкретный как: «Да, но...». Однако, сейчас речь шла не о ней.

У королевы Арианы тоже были свои соображения.
– Если прямо сейчас выдать девочку замуж, она же потом до конца жизни не отмоется! – Возмутилась Ее Величество. – Сплетники сразу заметят, что красавицу удалили со двора, стоило только пойти слухам. Дальше остается только сложить два и два...
– И пять они получат в любом случае, как ни изворачивайся. – Король Эрих огорченно вздохнул. – Ариана, дорогая, ты у нас, конечно, умница. Но ты же сама понимаешь, что сплетники все равно что-нибудь скажут. Выдадим мы девушку замуж или оставим старой девой, удалим от двора или поселим поближе к семейному крылу... Такова придворная жизнь. Хотя... Лично я считаю, что слова Рихарда не лишены смысла. Генрих?
– Да я-то тут при чем? – Генрих усмехнулся. – Вы все так на меня смотрите, словно я и правда имею в этой истории какой-то личный интерес. Либуше, душа моя, твоя подруга – что скажешь?
– Скажу, моя вина. – Либуше вздохнула. – Мне уже и из Любице пеняют, что засиделись подружки в девках. Но я думала, они сами как-то...

Королева Ариана набрала уже воздуха в грудь, но сказала совсем не то, что хотела. В конце концов, не стоит пенять невестке в присутствии всех членов семьи. Да и потом, сама она тоже хороша. В конце концов, это она – королева, а не едва оперившаяся Лишуше. От том, что сама она стала полноправной королевой, будучи еще более юной, и безо всякой свекрови за спиной, Ариана великодушно решила не вспоминать, то дела давние. Сейчас же она понимала, что ответственность за судьбы девочек, которых оторвали от семьи ради каких-то государственных интересов, лежит на ней. В первую очередь – на ней. Потому-то, вместо чего-нибудь поучительного Ее Величество просто сказала невестке: «Зайди ко мне завтра после обеда. Выпьем фаризея, подумаем, что можно сделать».