Первая любовь. Это было или мне казалось?
Шрифт:
Сергеенко!!! Исчезни!!! Уйди!!! Да чтоб тебе так же мучиться ночью, как мучаюсь я!!! Да чтоб…!!! Чтоб… не найдя, что бы ему ещё такого пожелать, зажала между ног одеяло и стала его дубасить, что есть мочи: ненавижу!!! Ненавижу!!! Ненавижу!!!
***
19 октября. Наконец-то пришло долгожданное утро. Спасительное утро. Валяться в постели, пытаясь уснуть, уже не было сил. Вышли из дома пораньше. Не терпелось его увидеть… Загадала, если наши взгляды не встретятся, как вчера: значит, он не любит.
Вот и школа, повесили одежду в гардеробе. Подошли к зеркалу. Выглядела, конечно, неважно. Сказалась бессонная ночь. Стали подниматься
На втором уроке я пошла до раковины, чтобы намочить тряпку, и случайно столкнулась с ним.
– А я тебя здесь жду, – сказал он, обнимая меня.
– А чё ты меня ждёшь-то? – спросила я, отстраняясь.
– Просто так, – ответил он, отходя.
– Просто так ничего не бывает, – возразила я, вопросительно глядя ему в глаза.
– Может быть, – бросил он, как-то странно улыбаясь.
Пожав плечами, я направилась в класс. Не сдержавшись, оглянулась. Он стоял там же. Смотрел на меня. Встретившись со мной взглядом, хихикнул и принялся нервно поглаживать свои волосы от макушки до лба. Отвернувшись, я быстро пошла вперед. Каждый шаг мне давался с огромным трудом. Я спешила настолько сильно, что ноги не хотели слушаться. А руки… руки мне просто ужасно мешали. Я не знала, куда их девать. И к тому же, они так жутко дрожали, что я боялась, как бы он этого не заметил.
Весь урок я сидела как на иголках, вспоминая нашу случайную встречу в коридоре. Его голос, его руки… и эти его последние слова: «может быть»… Боже, как же они меня взбудоражили. «Может быть»… «Что бы это значило?» – спрашивала я себя. И тут же голос изнутри твердил: «Ты знаешь». Но я не хотела с ним соглашаться. Это же Сергеенко! Он просто не мог что-нибудь испытывать ко мне! Не мог! И тут же в голове всплывал голос сестры: «Ты ему нравишься!» И вновь волной налетала необъяснимая пьянящая радость, унося куда-то в мир грёз… Боже… я схожу с ума… а если, если всё это правда? Что тогда? Что тогда нас ждёт? Боже… Я ведь, когда-то клялась, что никогда и никому из мужского рода не поверю, они ведь все предатели… Это, правда, было очень давно, тогда, когда нас бросил папка… но это было, я клялась. И у меня даже были странные мысли насчёт моего будущего. Я не хотела замуж. Роль жены мне казалось унизительной. Лучше уж быть любовницей, чем обманутой женой. Быть выше чувств, уметь держать их в узде, никому и никогда не дать возможность ими поиграть. Никому и никогда… И вот со мной происходит что-то странное. Внутри всё кипит, всё в движении, всё в панике. Я хочу поверить сердцу, глазам, но не могу, все мои прошлые убеждения мешают мне. Меня трясёт будто в ознобе, и мне страшно… Боже, как же мне страшно....
Я с Мирой, шла к кабинету, в котором у нас проходили уроки технологии, чтобы поставить сумки и налегке прогуляться по школе. Напротив кабинета, на подоконнике, сидели Сергеенко, Братишкин, Алиночка и моя сестра Тоня. Кабинет оказался закрытым, мы развернулись и пошли вдоль коридора.
– Людка! – услышала я его голос. – Людка!
И внутри всё резко упало. После Людмилы, я вдруг стала Людкой. Разве любящий человек может так называть ту, которая ему не безразлична? Конечно, нет! Значит, я ошиблась. Это всё игра… Ненавижу! Ненавижу! Вне себя от обиды, я развернулась и зло прокричала:
– Я не Людка для тебя! Не Людка! – и поспешала удалиться, подхватив подругу за руку, на что, она сказала:
– Ты
чего так волнуешься? Успокойся!Из-за неё я не расслышала, что Сергеенко сказал мне вслед. Я шла, а внутри всё жгло. Вот оно… Людка. Да, всё просто игра. Игра не больше. А я ещё во что-то пытаюсь поверить. Какая же я глупая. Верить мужскому роду – это такая наивность. Ни с того, ни с сего, начинаю дико ржать, подруга с удивлением смотрит на меня, я придумываю какую-то чушь и мы ржём вместе. Да, ржём. Смеются иначе. У нас же дикий громкий хохот, раскатывающийся подобно взрывной волне по всей школе. Как ни странно, внутри становится легче. Вместе с ним наружу будто бы выплёскивается вся боль.
Когда, я пришла домой, сестра передала мне его слова, которые я не расслышала из-за Мирки: «Людочка, для меня. Людочка». Я в шоке уставилась на сестру. «Людочка? Он с дубу рухнул что ли?»
Но это было ещё не всё. Она ещё рассказала, о том, что он жаловался на то, будто практически не спал прошедшей ночью. Какое совпадение! Значит, у нас у обоих была бессонная ночка. Интересно, чей же образ не давал ему спать?
…Или быть может, ему просто мешала спать икота? Ведь я всю ночь о нём думала…
А когда сестра мне поведала о том, как он нервничал, когда Коля закрылся со мной в фойюшке у выхода из школы, моя ершистость к Сергеенко канула в никуда. Колька лез ко мне. Причём, нагло и бессовестно. Я отбивалась, как могла. Визжала, и кричала. Боже, я когда-нибудь прибью этого Кольку. А Сергеенко, значит, нервничал? И даже расстроился? Серьёзно? Боже, неужели я ему и правда, нравлюсь?
Вечером за ужином, я снова не могла кушать. Я толком не ела в обед, и сейчас вот опять. Мама строго посмотрела на меня и сказала:
– Влюбилась что ли?! Сейчас не время. Тебе нужно закончить учебу в школе, поступить дальше! У тебя экзамены на носу! А тебе их сдать надо хорошо! У нас нет денег, чтобы платить за обучение! Так что смотри мне, если не выкинешь эту дурь из головы, я возьму ремень, и быстро выбью из тебя всю эту любовь! Не хватало ещё, чтоб вы в подоле принесли!
Картошка стала комом в горле. «Мама, как ты можешь?! Какой подол? Да у меня и близко таких мыслей не было! – думала я, уставившись в тарелку. – Мама! Ты, правда, думаешь, что я бы смогла принести в подоле? Расстроить тебя и разочаровать? Мам?!! Я ведь столько лет только и делала, что пыталась оправдать твои ожидания, заслужить твою похвалу, получить твоё признание моего «я», хорошего «я»!!! Мам, неужели ты до сих пор меня не узнала?!!! Мам?!!!»
Ночь снова прошла в муках. Я злилась на него. Злилась на себя.
В голове без конца вертелись мамины слова: сейчас не время. И чем больше я думала, тем больше убеждалась в том, что мама права. Сейчас не время.
Но его образ упорно возникал перед глазами. Я гнала его прочь, а он возвращался… Будто он врос в меня… будто стал частичкой меня…
Мам, это, видимо, и в самом деле, любовь, да? Мам… я боюсь. Мне так страшно… так страшно!
Мама, ты же взрослая! Подскажи, как стереть это чувство?! Подскажи! Пожалуйста!!! Мам…
Ты за ужином сказала, что выбьешь мою любовь ремнём… Ты, правда, думаешь, что он поможет? Разве ты не помнишь себя? Свою первую любовь, свои первые чувства?
Мам… поверь, я не хотела любить, не хотела! Если хочешь, я всеми силами буду бороться со своими чувствами… Всеми… Мам… ты только помоги мне!
Мам…
***
20 октября. Утро. Мама долго будила. Никак не могла проснуться. Сестра уже подскочила и застилала кровать. Едва разлепив глаза, я сжалась в комок, обнимая одеяло. Что будет сегодня? Что?