Первая любовь. Это было или мне казалось?
Шрифт:
Как только вошли в школу, сразу услышала его громкое: «Здравствуй, Людмила!» Быстро бросив ответное приветствие, со всех ног понеслась к гардеробу. Там, затерявшись среди рядов с куртками, замерла, уставившись на его куртку. Желание прикоснуться к ней, вдохнуть её запах, было настолько сильным, что пришлось ущипнуть себя, чтобы не поддаться глупым чувствам. На глаза навернулись слёзы. Будь моя воля, я б оделась и убежала бы отсюда. Я не могу так учиться. И не только учиться, но и жить. Не могу. Я хочу владеть собой. Владеть своим телом, своей душой. Я чувствую себя словно горящая свечка. Фитилёк – это я. Он изнемогает от любви. Его всё меньше и меньше. Воск – моя привычная жизнь. Жизнь беззаботного ребенка. Фитилёк горит – это горю я. Воск плавится – это
…На одной из перемен, я сидела с Миркой на лавочке второго этажа, щелкая семечки. Из перпендикулярного коридора доносились писки и визги моих одноклассниц: Али и Оли, а также смех Сергеенко и Мишкина. Судя по всему, они их зажали у стенки, и вовсю веселились.
Тысячи острых иголок вонзились в сердце. Ещё и ещё. В голове без конца стучало одно слово «Сволочь!» Я чувствовала себя на грани, мне казалось ещё чуть-чуть, и я зареву.
Тут он показался из-за поворота и сел рядом со мной. Его нога коснулась моей. От этого прикосновения меня прожгло насквозь. Я поторопилась встать, и тут же услышала его голос:
– Людмила, дай семечек.
– Попроси у Миры, – бросила я сердито, направляясь к лестнице, ведущей на третий этаж.
Уже, ступив на первую ступеньку лестницы, я почувствовала сильную боль в руке, кто-то резко схватил меня за руку выше локтя и развернул к себе. Это был он. От неожиданности у меня отвисла челюсть. Но он этого, по ходу, не заметил. Он, как всегда, смотрел мне в глаза, заставляя трепетать мою душу. Мы были так близко… так близко…
– Я попросил у тебя! – сказал он с нажимом на последнее слово, прожигая насквозь меня своим взглядом. И я бы, не устояла, я бы ему их дала, но где-то далеко я услышала смех Альки и Ольки. Вся злоба вернулась обратно.
– Не дам!!! – в негодовании крикнула я, и, вырвавшись, бросилась наверх.
На глазах дрожали слёзы, тряслись губы, бешено колотилось сердце, а главное, тяжелым грузом давила и душила обида. Бабник! Бабник! Иди к чёрту! Вылазь из моего сердца! Вон! Вон! Я дошла до третьего этажа, но там стояли девятиклассницы, в их глазах читалось явное удивление. По ходу они всё видели и слышали. Развернулась обратно. Пойду до первого, к зеркалу.
У зеркала вертелась шпана, орали, визжали. Боже… стать бы вновь такой же маленькой… и всё забыть, как страшный сон. Ни забот, ни проблем… И как ни странно, там даже «любовь» была иная… совсем иная. Добрая и хорошая… без страданий и боли. Закрыв глаза, представила себя ребёнком. Я – первоклассница, иду домой. Рядом со мной шагает мальчишка и несёт мой портфель. Он выше меня на целую голову, и столько всего удивительного знает, хоть и второгодник. М-да, он был второгодником. И мне было на это плевать. Я была горда, ведь он был для меня не просто мальчишкой, он был моим героем. Однажды он защитил меня от огромной кусачей собаки, постоянно лежавшей посередь дороги на середине нашей улицы. И с тех пор он стал моим вечным спасителем от неё. А ещё он каждый день угощал меня конфетами, и я все до одной приносила домой, деля их с сёстрами. Мама над нами посмеивалась, старшая сестра тоже…
…Прозвенел звонок. Нужно было идти на урок. Но как пройти мимо него?! Он же по любому ещё сидит на лавочке. Вздохнув, в последний раз взглянула в зеркало, стараясь придать лицу безразличный вид и, собрав всю силу воли в кулак, медленно пошла наверх.
…И в самом деле, сидит… а рядом с ним моя сестра Тоня. Увидев меня, он притянул её к себе, обнял и крикнул:
– Людка, смотри! Смотри!
Быстро проскользнув мимо, понеслась к кабинету. Не видеть его, не слышать! Бабник! Бабник! Гад! Ненавижу! Ненавижу!
За обедом сестра сказала, что завтра у них будет чаепитие. Мальчишки сначала хотели пригласить каких-нибудь девчонок, но к концу дня отчего-то передумали.
На уроке физики, Павел Александрович поинтересовался у них, пригласили ли они кого. Получив отрицательный ответ, он обратился с вопросом к Сергеенко: «У тебя же есть в 11 классе девушка, которую
ты любишь, почему ты её не пригласил?» На что, тот ответил: «Это я так такой, а на самом деле, я стеснительный…» Сестра подумала, что речь идёт обо мне. Я же сомневалась. Ведь обнимается со всеми подряд, так что это может быть кто угодно! Пошёл он. Бабник!Вечером, когда я пошла спать, я заметила на руке синяк. Он был чуть выше локтя, как раз в том месте, где Сергеенко сегодня схватил меня, когда я пыталась от него убежать. Синяк… он оставил на моей коже синяк! Боже, вот почему он не взял семечки у Миры? Ведь он же видел в её руках пакетик! У меня их было-то немного! Но нет, он прицепился ко мне! Ну, не странно ли? Ведь любой другой, увидев пакетик в руках Миры, даже бы не подумал просить семечки у меня!!! И тем более бежать за мной, повторять просьбу, акцентируя внимание на том, у кого он их попросил. Ещё и так смотреть! Боже, я начинаю верить в его любовь… Ну, не дура ли?
***
21 октября. Сегодня мы с ним не разговаривали и не виделись. На уроках я была рассеянной, несколько раз получила замечания от учителей. Но учеба совершенно не шла мне в голову. На переменах, едва услышав его голос, начинала нервничать и дрожать. Но, к счастью, его не заносило в те закоулки коридора, где я пряталась от него.
Ночью лёжа в постели, я поглаживала свою руку в том месте, где его рука оставила свой отпечаток в виде синяка. Вспоминала, как он схватил меня, развернув к себе… как смотрел… как говорил…
В фильмах такое обычно происходит между теми, кто любит друг друга. Причём в замедленном режиме. Мне в тот момент тоже показалось, что кто-то нажал на специальную кнопочку, и всё вокруг замедлилось, включая нас… Гм… Интересно, почему такое произошло между нами? Может, наши чувства взаимны? Может, и в самом деле, у него ко мне что-то есть? Хотя нет, не может… Тот, у кого что-то есть, на других смотреть не будет. А он смотрит… и не просто смотрит, а ещё и трогает.
Я прикрыла глаза и, сама того не желая, вновь очутилась на лестничной площадке: он сжимает мою руку, а я смотрю ему в глаза и вижу тёмные зрачки и кучу мелких лучиков вокруг. Они так завораживают… и их так много, что не потеряться в них просто невозможно. Каким-то образом из памяти вырывается его запах, и, дурманя, опрокидывает в бездну. Я в ужасе распахиваю глаза, но ощущения не отпускают. Моё тело ещё в их власти. Резко сажусь и включаю лампу, висящую на стене. Её бледный рассеивающийся по комнате свет прогоняет наваждение. На глаза наворачиваются слёзы. Мне безумно хочется повернуть время вспять и вернуть всё на свои места. Вот я. Вот он. И между нами – ничего. Я счастлива. Он счастлив. Ну, почему нельзя вернуть то время? Почему? Зачем я тогда побежала на третий этаж, а не на первый? Зачем он на меня тогда так посмотрел? Зачем? Судьба? К чёрту судьбу, я не верю в неё… Не верю.
***
22-23 октября. Грустные дни.… Мы так и не помирились. Но, всё также продолжали встречаться взглядами. И после каждой встречи, тысячи осколков плясали свои безумные танцы в сердце.... Кто бы знал, как это больно… Кто бы знал…
Сидя на алгебре, всё думала о том, как это ужасно влюбляться, когда ты ещё учишься… Учёба тогда превращается в полный кошмар! А от этого кошмара невыносимо болит голова…. И единственное, чего хочется, так это спрятаться ото всех. А спрятавшись, забыться и уснуть сладким безмятежным сном. А после проснуться, и, прислушавшись к себе, с радостью обнаружить, что небеса наконец-то сжалились и даровали сердцу желаемую свободу от тяжеленных пут любви.
В одной книжке читала, что стоит чего-нибудь сильно пожелать, очень-очень сильно, то это обязательно сбудется. То есть если верить этой книжке, стоит мне захотеть не любить, очень-очень сильно, то моё сердце освободится. Так вот, я желаю не любить. Я желаю этого всеми фибрами своей души и каждой клеточкой своего тела. Всё моё нутро не просто об этом просит, оно вопит… Вопит на всю вселенную…
…Вот сейчас я выйду в коридор, увижу его и…
ААААААА! Блин! Блин!
…сказок не бывает…