Первая ночь

— Нас никто не удерживал силой! — взорвалась Кейра. — Мы находились там по доброй воле и принимали участие в невероятных, увлекательнейших раскопках. Ваши люди учинили резню, вели себя как вандалы, уничтожили все результаты нашего труда, так как вы смеете?..

— Нам известно, что вы участвовали в незаконных раскопках, организованных злоумышленниками, бессовестно разграбляющими покоящиеся в сибирской земле национальные сокровища. Вы разве не знали, мадемуазель, что Егоров тесно связан с мафиозными структурами? Ученые со столь безупречной репутацией, как ваша, могли ввязаться в криминальную авантюру только по принуждению. Видимо, похитители пригрозили вам смертью за неподчинение. Вы прибыли в Россию по туристическим визам, и нам очень лестно, что вы решили отдохнуть именно у нас. Если бы вы захотели здесь поработать, то запросили бы официальное согласие властей, не так ли? Вам лучше, чем кому бы то ни было другому, известно, какой ущерб наносят стране «черные» археологи. Это уголовное преступление, за него дают от десяти до двадцати лет тюрьмы. Надеюсь, мы пришли к согласию касательно изложенной мною версии?

Я кивнул. Кейра промолчала, но потом не выдержала и все-таки поинтересовалась судьбой Егорова, вызвав улыбку у нашего собеседника.

— Это будет зависеть исключительно от его готовности сотрудничать со следствием. Забудьте об угрызениях совести, мадемуазель, Егоров — малопочтенный персонаж.

Он извинился, сказал, что должен поработать, достал папку, углубился в бумаги и больше не промолвил ни слова.

Самолет пошел на снижение над столицей. Как только мы вышли, нас усадили в машину и подвезли к самолету «Британских авиалиний».

— Прежде чем расстаться, скажу еще две вещи. Первое — не возвращайтесь в Россию, мы больше не сможем гарантировать вашу безопасность. А теперь слушайте очень внимательно, ибо, говоря это, я нарушаю правила, но вы мне гораздо симпатичней человека, который их установил. В Лондоне вас будут ждать и, боюсь, предложат совершить куда менее приятную прогулку. На вашем месте я бы не стал «светиться» в Хитроу: пройдите таможню и немедленно уезжайте, а еще лучше — вообще минуйте зону контроля.

Мужчина вернул нам паспорта и жестом пригласил на трап. Безупречный английский бортпроводницы пролил бальзам на мою измученную душу, я рассыпался в благодарностях и был, возможно, чуточку слишком многословен.

— Может, попросишь телефончик? — съязвила Кейра, пристегивая ремень.

— Не хочу, но будет здорово, если ты уговоришь типа, что сидит через проход, одолжить нам мобильник.

Кейра явно удивилась, но спрашивать ни о чем не стала, повернулась к набиравшему сообщение соседу, обольстительно улыбнулась и две минуты спустя протянула мне вожделенный телефон.

Лондон

«Боинг-767» совершил посадку в Хитроу спустя четырем часа после вылета из Москвы. Была половина одиннадцатого вечера по местному времени: темнота будет нашей союзницей. Самолет вырулил на стоянку в стороне от терминала. В иллюминатор я увидел два автобуса у трапа и попросил Кейру не торопиться, чтобы выйти со второй войной пассажиров.

Мы вошли в автобус, встали у двери, и я незаметно сунул ногу между гармошками дверей, чтобы они не закрылись. Автобус покатил по бетонным плитам и въехал в туннель под взлетно-посадочными полосами, но сразу притормозил, пропуская автокар, тащивший тележки с багажом. Теперь или никогда. Я резко толкнул дверь, потянул Кейру за руку, мы выпрыгнули из автобуса, кинулись вдогонку за автокаром и залезли в одну из тележек. Кейра оказалась зажатой между двумя толстыми чемоданами, я растянулся на сумках. Пассажиры автобуса, разинув от изумления рты, наблюдали за нашей эскападой. Думаю, они попытались предупредить водителя, но наш маленький состав уже удалялся в противоположном направлении и через несколько мгновений скрылся на цокольном этаже терминала. В этот поздней час в зоне разгрузки было малолюдно, работали всего две бригады, но они были далеко и нас не заметили. Автокар петлял между транспортерами. Я заметил грузовой лифт, и мы покинули наше укрытие. К несчастью, кнопка вызова находилась за решеткой и без ключа мы открыть ее не могли.

— Есть идеи? — поинтересовалась Кейра.

Я огляделся, но увидел лишь черные ленты остановленных транспортеров.

— Туда! — воскликнула Кейра, указывая на запасный выход.

Я боялся, что дверь окажется заперта, но удача была на нашей стороне, и мы выскочили к подножию лестницы.

— Не беги, — сказал я Кейре. — Идем спокойно, как будто так и надо.

— У нас нет бейджиков, так что, если кого-нибудь встретим, будут неприятности.

Я посмотрел на часы: автобус уже доехал до терминала. В одиннадцать вечера очереди на таможенном досмотре не будет, и последний пассажир с нашего рейса вот-вот пройдет паспортный контроль. Времени у нас не осталось — те, кто нас караулит, поймут, что их провели…

Наверху мы уперлись в очередную дверь. Кейра отодвинула засов, и тут же завыла сирена.

Мы оказались в терминале, между двумя транспортерами для выдачи багажа. Один из грузчиков заметил нас и застыл с открытым ртом. Не дожидаясь, когда он поднимет тревогу, я схватил Кейру за руку, и мы понеслись во всю прыть. Кто-то отчаянно засвистел нам вслед. Только не оборачиваться, бежать, быстрее, быстрее, добраться до раздвижных дверей и выскочить на тротуар. Кейра споткнулась и вскрикнула, я помог ей, потянул за собой. Топот шагов и свистки приближались. Не останавливаться, не уступать страху, до свободы рукой подать. Кейра выдохлась. Мы ввалились в такси и крикнули водителю, что очень торопимся.

— Куда вам? — спросил он.

— Езжайте! Мы опаздываем! — задыхающимся голосом взмолилась Кейра.

Машина наконец тронулась. Я запретил себе оборачиваться, вообразив, как беснуются наши преследователи, глядя вслед «черному кэбу».

— Трудности еще не закончились, — шепнул я Кейре. — Езжайте к терминалу № 2.

Кейра наградила меня изумленным взглядом.

— Доверься мне, я знаю, что делаю.

На ближайшей площадке я попросил водителя остановиться: жена в положении, ее. ужасно укачало. Он затормозил. Я дал ему двадцать фунтов и сказал, что мы, пожалуй, подышим воздухом, ждать нас не стоит, вдруг это надолго, вернемся пешком.

— Здесь опасно прогуливаться, вы уж повнимательней, тут грузовики выезжают со всех сторон.

Он уехал, махнув на прощание рукой, весьма довольный полученной суммой.

— Что будем делать теперь, когда я родила? — спросила Кейра.

— Ждать! — ответил я.

— Чего?

— Увидишь!

Кент

— Что значит, они от вас ускользнули? Разве ваши люди не ждали у выхода?

— Конечно, ждали, сэр, но ваши ученые не появились.

— Не мелите ерунду, мой человек заверил, что сам посадил их в самолет.

— Я и не думал ставить под сомнение ваши слова, но те двое, которых нам приказали задержать, не проходили паспортный контроль. Нас было шестеро, так что проскользнуть незамеченными они никак не могли.

— Хотите сказать, они выпрыгнули с парашютом над Ла-Маншем? — рыкнул в трубку сэр Эштон.

— Нет, сэр. Уже должны были подать трап, но в последний момент перенаправили на другую площадку, о чем нас, естественно не известили. Они ускользнули из автобуса перевозившего пассажиров к терминалу, где мы их ждали. Нашей вины тут нет, они сбежали через цокольный этаж.

— Можете предупредить службу безопасности Хитроу, что им непоздоровится!

— Конечно, сэр.

Бездарные идиоты! Довольно болтать, отправляйтесь к ним домой, прочешите город, ищите во всех отелях, делайте что хотите, но арестуйте их сегодня же ночью, если хоть чуть-чуть дорожите работой. Даю вам время до утра. Все ясно?

Собеседник сэра Эштона снова рассыпался в извинениях, обещая в кратчайший срок загладить вину за провал порученной ему операции.

Стоянка «Конкорда», Хитроу