Первая ночь

Я ринулся в ванную.

— Быстро надевай халат и идем со мной.

— В чем дело? — спросила Кейра.

— Поторопись!

Через несколько секунд Кейра появилась в комнате: одно полотенце она обмотала вокруг талии, другое свернула тюрбаном на голове.

— Смотри! — Я протянул Кейре рисунок.

— Потрясающе! Тебе почти удалось нарисовать круг, но неужели ты вытащил меня из воды только ради этого?

Я взял камни и уложил их на круге.

— Ничего не замечаешь?

— Конечно, замечаю — одного куска по-прежнему не хватает!

— И это крайне важная информация! До сегодняшнего дня мы не знали, из скольких фрагментов состоит карта, но, глядя на листок — ты сама это сказала! — ясно видим, что недостает одного, а не двух, как мы думали.

— Но один тем не менее отсутствует, Эдриен, а те, что у нас, лишились силы. Так могу я вернуться в ванну, пока вода не совсем остыла?

— Ты больше ничего не видишь?

— Долго будешь загадывать загадки? Нет, я вижу лишь нарисованный карандашом круг. Просвети же меня с моим бедным жалким умишком!

— И армиллярной сфере интересно не столько то, что она нам показывает, сколько то, чего она не показывает, но о чем мы догадываемся!

— Не переведешь на французский?

— Предметы утратили свои свойства, потому что им не хватает проводника, пятого элемента мозаики! Эти фрагменты были снабжены кольцом, проволокой, проводившей ток.

— Тогда почему светились первые два?

— Они накопили энергию благодаря улару молнии, а мы истощили запас, когда соединяли их. Фрагменты функционируют простейшим способом, положительные и отрицательные заряды создают ток.

— Тебе придется дать мне несколько уроков: я даже лампочку менять не умею.

— Электрический ток — это перемещение электронов внутри материала-проводника. Ток любой мощности, в том числе тот, что обеспечивает функционирование твоей нервной системы, является перемещением электронов. Паши фрагменты не работают, потому что отсутствует проводник. Проводник — это пятый недостающий элемент, кольцо, окружавшее предмет, когда он еще был целым. Люди, разделившие карту на фрагменты, сломали кольцо. Нужно найти способ сделать новое, чтобы оно точно легло в паз, и фрагменты снова начнут светиться.

— Но где сумеют изготовить необходимый нам предмет?

— В мастерской реставратора армиллярных сфер! Лучшие сферы делали в Антверпене, и кое-кто в Париже сумеет вывести нас на нужного человека.

— Расскажем Айвори? — спросила Кейра.

— Безусловно. Не стоит забывать и о типе, сопровождавшем нас во дворец, он может оказаться крайне полезным, учитывая, что я не знаю ни слова по-голландски!

Я убедил Кейру, она позвонила Айвори и заявила, что мы хотим поделиться с ним важным открытием. Старый профессор уже лежал в постели, но согласился принять нас у себя в номере.

Я изложил свои соображения, и дурное настроение Айвори как рукой сняло. Он отсоветовал звонить моему знакомому антиквару из квартала Марэ. Время поджимало, невидимый противник в самом скором времени сделает ответный ход, так что будет правильней отправиться в Антверпен: передвижения обеспечат нам бо́льшую безопасность. Старик позвонил секретарю Вакерса, нимало не озаботясь поздним временем, и попросил найти мастера, способного отреставрировать старинный астрономический прибор. Тот пообещал немедленно начать поиски и позвонить утром.

— Не хочу быть нескромной, но у этого типа есть фамилия или хотя бы имя? — поинтересовалась Кейра. — Если завтра мы снова с ним увидимся, я предпочитаю знать, как к нему обращаться.

— Удовлетворитесь пока что именем Вим. Через несколько дней он, возможно, будет зваться Амстердамом, и тогда мы больше не сможем рассчитывать на его помощь.

На следующее утро мы встретились с Вимом. Он был в том же костюме и том же галстуке, что накануне. Мы сели выпить кофе, и он сообщил, что ехать в Антверпен не понадобится: в Амстердаме находится часовая мастерская, чей владелец будто бы является прямым потомком Эразма Хабермеля.

— Кто такой этот Эразм Хабермель? — поинтересовалась Кейра.

— Знаменитый мастер шестнадцатого века, создатель научных приборов, — объяснил ей Айвори.

— Откуда вам это известно? — удивился я.

— Я профессор, если не забыли, так что уж извините за эрудированность…

— Как чудесно, что вы сами об этом заговорили, — вмешалась Кейра. — Мы с Эдриеном часто задавали себе вопрос: в какой именно области науки вы сделали научную карьеру?

— Рад, что моя карьера так интересует вас обоих, но скажите, чем вы предпочитаете заняться — найти реставратора старинных астрономических приборов или изучать мое жизнеописание? Ладно… Так что там с Эразмом Хабермслем? Поскольку Эдриена так удивила моя эрудированность, дадим ему слово, послушаем, как он сам выучил урок!

— Инструменты и приборы, изготовленные в мастерских Хабермеля, остаются непревзойденными по качеству исполнения и красоте, — продолжил я, испепелив Айвори взглядом. — Если не ошибаюсь, единственная приписываемая ему армиллярная сфера находится в Париже, она часть коллекции Национального собрания. Хабермель тесно общался с крупнейшими астрономами своего времени, Тихо Браге [20] и его ассистентом Иоганном Кеплером [21] , а также с великим часовщиком Йостом Бюрги [22] . Кажется, он работал с Гуалтерусом Арсениусом, чья мастерская находилась в Лёвене. В 1580 году, когда случилась великая эпидемия чумы, они вместе бежали из города. Стилистическое сходство между инструментами Хабермеля и Арсениуса столь очевидно, что…

20

Браге, Тихо (1540–1601) — датский астроном, реформатор практической астрономии.

21

Кеплер, Иоганн (1571–1630) — немецкий астроном, одни из oсновоположников астрономии нового времени.

22

Бюрги, Йост (1552–1632) — швейцарский часовщик и мастер астрономических приборов.

— Отлично, студент Эдриен, прекрасный доклад, — сухим тоном произнес Айвори, — но мы собрались не для того, чтобы вы демонстрировали нам глубину своих знаний. Нам важна связь между Хабермелем и Арсепиусом. Итак, с помощью Вима я выяснил. что одни из его прямых потомков живет в Амстердаме, и предлагаю — если, вы, конечно, не против! — закончить урок и нанести ему визит. Идите за пальто, встречаемся в холле через десять минут!

Мы с Кейрой отправились в свой номер. В лифте она спросила:

— Откуда ты столько знаешь о Хабермеле?

— Вызубрил книгу, которую купил у букиниста в Мара.

— Когда?

— В тот день, когда ты так изящно бросила меня, чтобы провести вечер со своим драгоценным Максом, припоминаешь? Я остался один в гостинице, один в постели и читал всю ночь!

Мы приехали на такси на улочку старого города. В глубине тупика находился часовой магазин… Над мастерской возвышался большой световой фонарь. Со двора мы могли видеть склонившегося над верстаком старика чинившего каминные часы. Механизм, который он с крайней тщательностью собирал, состоял из несчетного числа крошечных деталей, разложенных в строго определенном порядке. Мы толкнули дверь и вошли под звон колокольчика. Хозяин поднял голову он был в удивительных очках, придававших ему вид диковинного животного.