Первая звезда на моем небосклоне

— Вы тоже, — сказала она.

В машине воцарилось неловкое молчание. Пайпер обрадовалась звуку радио.

Купер снова сел за руль, когда они остановились заправиться, и около десяти по двустороннему шоссе подъехал к Ту — Харборсу. На Северном побережье не было крупных сетей отелей, но Пайпер не ожидала, что он свернет на гравийную дорогу, бегущую вдоль городских железорудных погрузочных доков.

Ночью громадные доки внушали страх, их возвышающиеся скелеты со стальными ребрами напоминали безысходную картину разрушенных небоскребов в некогда великом городе. В одном из доков стояло судно, груженное рудой из ближайших шахт, ослепительный свет гигантских прожекторов придавал сцене еще большую призрачность.

Впереди на вершине утеса тонкий луч маяка как перстом указывал на гавань. Купер проехал гравийной дорогой прямо к воротам красного кирпичного сооружения. С узкими окнами и меловой облицовкой оно походило на старую школу, если бы не квадратная освещенная башня, возвышавшаяся в углу.

— Мы что, остановимся здесь?

— Мне друзья о нем рассказали. Это старейший действующий маяк на Верхнем озере. Историческое общество уже какое — то время превратило его в гостиницу.

Пайпер потянулась к ручке двери:

— Если там найдутся две спальни, я не возражаю.

— Погодите! — Купер толкнул назад дверь и утащил Пайпер к машине, ни с того ни с сего приняв оскорбленный вид. — Вы что, серьезно представили, что я попытаюсь затащить вас в постель?

Его реакция повергла Пайпер в изумление. Она сердито выдохнула.

— Да мне бы ничего и в голову не пришло, кабы не тот мерзкий поцелуй, и раз уж я, кажется, как магнит притягиваю самых неожиданных мужчин, то откуда мне знать?

— Никакой вы не магнит.

— Правда? Тогда что значит тот поцелуй?

— Да всего лишь спасал вашу глупую голову. — Купер ткнул в нее жестким длинным пальцем. — Давайте кое — что проясним, Шерлок. У меня нет к вам сексуального интереса. Никакого. Ноль. Единственная причина, почему я вас поцеловал, так это отвлечься от того, что хотел сделать, — задушить. Разговор окончен.

Купер открыл дверь и выскочил из машины.

Что это с ним? Пайпер явно требовалось поспать, потому что малость раздосадовало, что он отказал ей в сексуальной привлекательности. Если бы уколол кто — то другой, было бы наплевать. Вообще — то, больше чем крошечную малость. Пайпер была раздражена достаточно, чтобы захотеть бросить ему вызов, но тут в дверях появилась женщина среднего возраста и представилась как Мэрилин.

— Мистер Смит? Добро пожаловать.

«Мистер Смит? Он что, ничего лучше не мог придумать?»

Купер хлопнул багажником и вытащил спортивную сумку. Пайпер взяла рюкзак и последовала в старомодную кухню с ковриком для вытирания ног, фарфоровой раковиной и антикварной газовой печью. Белые тюлевые занавески закрывали нижние половины узких окон, на подоконнике — кофейная мельница. На деревянном сундуке лежал сложенный треугольником американский флаг.

В кухне витал запах вкусной выпечки, исходящий от двух кусков шоколадного пирога на фарфоровых тарелках. Через дверной проем Пайпер увидела лестницу, через другой — старомодную столовую с радиатором парового отопления, цветочным темным ковриком, дубовым столом и буфетом с выставленными фарфоровыми статуэтками. Старое жилище хранителя маяка.

Купер представил ее как Ингрид, своего врача — массажиста.

— Пайпер Дав, — в свою очередь назвалась она. — Вообще — то я наставник по избавлению от алкогольной зависимости мистера Смита.

— Благослови вас Боже, — с милой улыбкой сказала Мэрилин. — Не надо стыдиться, что вам нужна помощь, мистер Смит.

Пайпер похлопала его по руке:

— Вот и я ему все время твержу то же самое.

Плохое настроение, вызвавшее его небольшую вспышку в машине, казалось, улетучилось, потому что Купер не стал ее разоблачать. Пайпер же все еще дулась на его оскорбления. И это открытие ей не понравилось.

Мэрилин повела их в задний коридор, поднялась на три ступеньки на площадку, еще на три — на другую площадку, прошла в квадратный коридор с пятью дверями — три двери в спальни, одна в ванную, пятая в башню.

— На сегодня вы единственные постояльцы, поэтому не придется делить ванную комнату.

Одна из бровей «мистера Смита» взлетела вверх. До него не доходило, что возможно ему придется делить ванную комнату с низами. Пайпер же предпочла бы для компании еще каких — нибудь гостей.

В комнатах было по — домашнему: кровати с деревянными спинками, стеганые одеяла, старомодные лампы со стеклянными абажурами, много тюлевых занавесок. На стенах — черно — белые фотографии барж с рудой.

Хозяйка, которая в двух словах рассказала им историю маяка, показала фонари в каждой комнате для тех, кто хотел исследовать башню.

— На башне водится привидение, но большинство гостей его не видят. — Она вышла в коридор. — Если не возражаете, я закрою на замок входную дверь, когда буду уходить.

Уходить? Пайпер не могла понять, почему это ее обеспокоило. Ладно, вообще — то она понимала, но… Даже с городом на расстоянии нескольких кварталов маяк казался изолированным, как пустынный остров. И ни одного взрослого в качестве дуэньи.

— Вернусь утром, — предупредила Мэрилин. — Завтрак в восемь тридцать.

И исчезла внизу лестницы, несколько мгновений спустя послышалось, как за ней захлопнулась входная дверь.

«Мамочка! Разве ты не знаешь, что нельзя оставлять деток одних?»

Купер бросил сумку, и это простое действие словно сожгло весь кислород в спальне. После взбешенной реакции Пайпер на то, что он заявил в машине, ей настоятельно требовалось выйти отсюда прямо сейчас.

— Не капризничайте, — сказал он, когда она повернулась к двери.

Пайпер резко обернулась.

— Я не капризничаю. Просто проголодалась.

Он полуприкрыл веки.

— Не ждите, что я что — нибудь предприму в этом смысле. Я уже сказал, что мне неинтересно.

— Да ради бога! Я просто хочу съесть тот шоколадный пирог, что она нам оставила. Черт, да что с вами такое?

Пайпер презрительно ощетинилась, хотя с трудом сдерживалась, чтобы не стянуть через голову футболку, скинуть бюстгальтер и посмотреть, как он при этом будет не заинтересован.

Она направилась вниз по лестнице угоститься пирогом на кухне. И пока ела, прошла через столовую в гостиную, у которой был такой вид, словно она принадлежала чьей — то милой прабабушке. На спинках кресла с крыльями и дивана с камчатой тканью лежали белые салфеточки. Стереопроектор, горшок с африканской фиалкой стояли наверху шкафа со стеклянными дверцами. С окна свешивался паучник. Пайпер представила хранителя маяка с женой, которые сиживали здесь по вечерам до времени изобретения электронных устройств. Они читали, может, шили, рассуждая о погоде на грядущий день. Потом поднимались по лестнице в спальню…