Первое задание
Шрифт:
– Почему?
– Потому что правосудие в этом мире только для сильных. Я – интерн, девчонка, и большой чиновник, которому вообще-то плевать, что он кого-то убил. Очень боялся за свою репутацию. Вину не признал. Даже прощения не попросил, тварь… ненавижу… Я боролась с ним как могла, каждый раз оспаривала решение суда… пока меня не поймали в подворотне и не избили. Я попала в свою же больницу. Зашили, подлечили… тогда я и сделала татуировку на спине – под ней шрамы от бейсбольной биты и гвоздей. Когда вышла из больницы, поняла – не хочу жить в стране, где убийца запросто остается безнаказанным. И запросто приказывает покалечить женщину, которая пытается с ним бодаться. Я как потерялась. Ходила на работу, оперировала, каталась… Но не могла отделаться от мысли, что мое место не здесь. Я осталась одна. Совершенно. За месяцы, прошедшие после смерти родителей, мои друзья почти исчезли из
– С Агатой понятно, а почему Ларсен?
– Есть такой писатель, Джек Лондон. Был, точнее. У него есть роман «Морской волк». Один из его героев – капитан корабля Ларсен – исповедует принцип, что главное в этом мире – сила. И кто сильнее, тот и прав. Я, когда документы заполняла, вспомнила и написала эту фамилию. А потом мне позвонили из американского посольства. Я продала все, что у меня было, и с одним чемоданом приехала сюда. Сняла квартиру. И внаглую заявилась к профессору Уондеру, сказав, что хочу у него работать. Он посмотрел мои дипломы и взял медсестрой. Это было так унизительно… я, врач, одна из лучших на своем курсе, и – медсестра. За больными ухаживаю. Сопли им вытираю. Да если б только сопли… Я пошла учиться. Год вкалывала, как проклятая. Днем – училась, ночью – дежурила. Через год я смогла сдать экзамен и получить допуск к медицинской практике. Осталось получить лицензию. И с дикой радости я купила себе Шмеля. Я за него, кстати, до сих пор не расплатилась до конца… Год назад я получила лицензию. Не без помощи профа, конечно… Он говорит, что я сумасшедшая, раз работаю в экстренной травме и получаю от этого удовольствие… А потом мне тебя привезли в состоянии полутрупа. По идее, я должна была тебя до утра оставить в реанимации – я не имею права проводить такие сложные операции. Да и не умею, честно говоря…
– Почему не оставила?
– А ты бы загнулся нафиг до утра.
– Я бог, мой организм гораздо сильнее ваших.
– Ага. Тогда ты кусок мяса напоминал. Хорошо подранный такой кусок мяса, с косточками…
– Да как ты смеешь…
– Смею. Что естественно, знаешь ли… Короче, мне несказанно повезло и операция прошла успешно. Ты выжил. Мало того, чуть не сломал запястье, втянул в какую-то темную историю и напоил до чертей… все вы, мужики, одинаковые – что боги, что не боги… Такая вот история. Что скажешь?
– Что тебе хватит пить.
– Не-а. Я еще хочу, наливай. И теперь твоя очередь. Мне тоже интересно, с какого лешего ты мне на голову свалился.
– Ты уснешь сейчас – ты пьяна.
– Не дож-дешь-ся! Чисто из вредности. Око за око – рассказывай, откуда ты там сбежал и как оказался на Земле. И что дальше делать, кстати. Я не представляю.
– Версия Тора тебя не устраивает?
– Она тебя не устраивает. Локи, я требую твой рассказ! – я сажусь и пытаюсь пихнуть его в плечо. Голова зверски кружится, руки не слушаются, а затекшая в корсете спина не желает нормально гнуться. Пихнуть не получилось, и я с нечленораздельным ругательством теряю равновесие. Мои волосы падают ему на лицо, закрывая его черной волной. Эээть… под этот столик больше не наливать. – Черт, извини. У меня спина затекла в этом чертовом костюме.
– Переоденься.
– Не могу! Затянуть-то я его затянула, а развязать – руки не достают…
– И ты в нем жить собралась? – Локи проходится по мне взглядом сверху вниз, чуть задерживаясь на верхе корсета
– Ну…
– Разворачивайся! – его руки приводят меня в сидячее положение и собирают волосы, перекидывая через плечо.
– Эй! Не надо, я сама!
– Ты сама встать сейчас не можешь. Представляю, как ты будешь справляться со шнуровкой.
– А где ты научился с ней справляться?
За спиной раздается усмешка:
– О, поверь, у меня богатый опыт.
Голова зверски кружится от выпитого и я пытаюсь сохранить вертикальное положение. Завалиться второй раз – это слишком. Надо признать, что пить я разучилась…
Я чувствую, как его пальцы теребят завязки шнуровки, разбирая узел. Я его развязать так и не смогла… Он ослабляет шнурок
и начинает вытаскивать его из креплений – петля за петлей, все сильнее ослабляя тиски корсета. Я инстинктивно прижимаю руки к груди – еще чуть-чуть, и он просто свалится вперед, оставляя меня в одних брюках. Прохладные сильные пальцы пробегают по позвоночнику, задерживаясь на каждом позвонке, снизу вверх, очерчивают линии лопаток и останавливаются, наткнувшись на татуировку. Пальцы становятся теплее и медленно, буква за буквой очерчивают написанную на моей спине фразу.– Ты делала татуировку по живому?
– В смысле?
– По незажившим шрамам?
– Да. Я не могла на них смотреть.
– Больно было?
– Не очень. Я сама себя обезболила. Я же врач, все-таки. Получилось даже интереснее… Объемнее, что ли.
Его пальцы продолжают исследовать мою спину, опускаясь вниз по линии позвоночника и снова поднимаясь вверх, к шее. Теплая ладонь ложится на мою шею справа и я чувствую, как пульсирует моя кровь под его пальцами. Татуировка из рун наливается огнем и начинает гореть. Боль не сильная, даже приятная, как… А, черт.
– Я не могу рассказать о том, через что я прошел. Да и незачем. Я просто покажу тебе, – ладонь на шее становится обжигающе горячей, перед глазами все плывет, смешиваясь в калейдоскоп цветов и вспышек. В сознании возникают картины – огромный золотой зал. Трон. Его трон… Взрыв. Страх. Всепоглощающий, перехлестывающий через край разума страх оказаться недостойным. Чего недостойным? Голос, раздающийся в голове: «Нет, Локи!». Падение… ощущение нескончаемого падения, где нет верха и низа, нет времени, нет пространства, только абсолютная, ледяная тьма, разъедающая разум… Боль. Тысячи лет боли и страха. Без выхода. Без смысла. Без вопросов. Вспышка. «Я смогу отомстить». Мертвенный голубой свет. Отвратительные шипящие существа вокруг. Читаури. Они нужны для мести. Они – армия. Средство управления. Триумфа. Сила… Огромная, бесконечная сила, подчиняющая пространство и время. Падающие башни, давящие людишек. Лицо Тора: «Что ты наделал, брат? Посмотри! Мы можем это остановить! Вместе!» – «Нет!»… Темнота… Живая, дышащая мириадами звуков и шорохов темнота. Это тюрьма без выхода. Это место за гранью миров, где нет ничего, кроме боли. Я владею всей своей магией, но не могу освободить даже зашитый Одином рот. Кровь не останавливается, постоянно капает из ран, смачивая нити и слетая вниз мелкими каплями. Вниз? Тут нет низа. Тут нет ничего. Сотни, тысячи лет, дней, минут, секунд, состоящих из боли… Я схожу с ума, я безумен. Я полностью состою из этой боли, я не хочу больше существовать, меня больше нет, я ничто… Вспышка. Радужные всполохи перед глазами. Что это? Я падаю на колени. Тут есть верх и низ! Радужные вспышки… Радужный мост! Я выбрался! Чтобы выбраться из-за грани миров, нужно было стать ничем, раствориться… «Он сбежал! Вон он!»… Проклятье… Я уже умер. Шаг. Еще шаг. Падение. Я снова падаю с Радужного моста. В тело впиваются жала, выпивая магию, отнимая силы… Один все же разрешил Хеймдаллю пустить стрелы… Удар. Вспышки боли, пронизывающие все естество. «… Я сказала – БЕГОМ! Держись, парень. Ты сильный. Мы тебя вытащим!».
Я задыхаюсь, падая вперед. Сильные руки удерживают за плечи, спасая от падения. Моя спина прижата, кожей я ощущаю ткань футболки и учащенное дыхание сидящего позади меня мужчины. На шее справа растекается горячее пятно, я ощущаю его дыхание на макушке, еще сильнее прижимая руками развязанный корсет. Пытаюсь отдышаться, но получается плохо – сознание перехлестывают пережитые образы, тело вспоминает забытые ощущения, наливаясь растекающимся от моей шеи и его рук теплом. Я чувствую, как кровь бросается мне в лицо, и трясу головой, пряча его за волосами.
– Как ты? – тихий голос, раздающийся над ухом, заставляет меня вздрогнуть и повернуться на звук. На меня смотрят зеленые глаза, бездонные, затягивающие в себя остатки моего не слишком трезвого разума. Я смотрю и не могу оторваться, боясь потерять ощущение чего-то важного, чего не видела и не понимала раньше.
– Я рада, что смогла тебя тогда вытащить. И я очень постараюсь тебе помочь.
– Я пытался разрушить твой мир.
– Но не разрушил же. Ты – мое задание, Локи.
– Задание?
– Да. Первое задание. И, видимо, не только как врача.
Он убирает волосы с моего лица, отбрасывая их на спину. Опускает глаза и медленно, словно проверяя, есть ли они на самом деле, проходится пальцем по линиям рун на моей шее.
– Спасибо.
Я прикрываю глаза и улыбаюсь, опуская голову.
– Тебе спасибо, что дал шанс тебя понять.
На шее, рядом с татуировкой, я ощущаю тепло дыхания и легкое, невесомое прикосновение губ к коже. Он меня что, целует?
– Тебе пора спать. Идем.