Первое задание
Шрифт:
– Локи, да чтоб тебя! Агаты опять нет дома!!! – дверь распахивается, впечатываясь в стену, на пороге комнаты стоит разъяренный Тор.
Немая сцена.
*Начальные строфы из поэмы М. Ю. Лермонтова “Демон”. Всем рекомендую к прочтению, кто не читал. =)))
====== 20. Две новости. ======
Мысли за кадром:
«Ну, братец, ты даешь…»
«Даразъебитебяпиздапромудохуевинасамоохуевающаянадсвоейпиздатойневзъебенностью!!!»
«Е-хехехехе…»
– Извините, если помешал. Жду вас на кухне.
Дверь за Тором захлопывается. Я чувствую, как заливаюсь краской. Локи трясется в приступе беззвучного смеха, накрыв лицо ладонью. Чувствуя на себе только одну руку,
– Куда собралась? Я тебя не отпускал.
– Мне нужно к себе, умыться. Пусти.
– Здесь есть ванная.
– Мне нужно в свою ванную.
– Не все ли равно, из какого крана течет вода? – он рывком поднимается с постели, увлекая меня за собой. Оказавшись в вертикальном положении, я болтаюсь у него в руках, как мягкая игрушка – ноги до земли не достают.
Ногой открыв дверь, Локи ставит меня на пол. Ох, ну нифига ж себе… целый дворец! Ванная полностью отделана под малахит, из стен выступают витые золотистые светильники, рассеивая вокруг мягкий свет. В огромной ванне, утопленной вровень с полом, запросто поместятся двое…
– Чего замерла? Нравится?
– Не могу понять, где же среди этого буйства зелени кран.
Умывшись, я расплела измученную косу и пригладила влажными ладонями волосы. Ну, хоть на вампира не похожа, и то хорошо.
– Идем?
Я молча кошусь на него и выхожу из ванной. Он галантно придерживает дверь комнаты и я начинаю коситься на него еще подозрительнее. Неспроста, ой неспроста...
Тор сидит за столом, вытянув ноги и закинув руки за голову.
– Агата, кофе сделаешь? Эту кофеварку я решил не трогать.
Я хмыкаю и начинаю греметь чашками. Молодец какой, а. Застукал, что называется, и молчит тактично. Правильно – поди объясни ему, как я оказалась в комнате Локи, да еще и спала в его объятиях. Рассказать о том, что вытворил его братец? Надо бы, чтобы неповадно было. С другой стороны, ничего фатального не случилось. Я цела. Руку в расчет не берем, это из другой области...
Я налила напиток в три чашки, поставила одну перед Тором, вторую протянула через стол Локи. Он подался вперед, принимая ее у меня из рук, и слегка коснулся моих пальцев своими. Я с большим трудом подавила желание отдернуть руку. Нет, мне не неприятно, просто как-то...
– У меня две новости. Хорошая и плохая.
– Давай плохую, – я отвечаю прежде, чем Локи успевает открыть рот.
– Без своей магии ты не сможешь вернуться в Асгард, брат.
– Я не особо туда стремлюсь.
– Чем дольше ты пробудешь здесь, располагая только своими естественными силами, не используя магию, тем сильнее ты ослабнешь. Отец сказал, что со временем ты рискуешь превратиться в обычного человека.
Локи сжимает кулаки, прожигая взглядом стол.
– И Один не знает, как вернуть мои силы. Замечательно. И сколько времени у меня есть?
– По местным меркам достаточно – около двухсот лет.
Вот это номер. Находясь на нашей веселой планетке, этот всесильный бог превращается в человека, только очень долгоживущего.
– Тор, а вторая новость?
– Сегодня вечером здесь будет гостья.
– Кто к нам пожалует? – Локи саркастически изгибает бровь.
– Это сюрприз. И... Агата, я прошу тебя надеть на вечер длинное платье.
– Зачем?
– Она не привыкла к мидгардской моде. Я хотел бы, чтобы ты произвела надлежащее впечатление, – в глазах Локи, в упор смотрящего на брата разгорается огонек понимания. Он улыбается одними уголками губ и чуть кивает Тору.
– Я бы с удовольствием, но у меня нет длинного платья. Есть два. Но одно короткое, второе – еще короче...
– Это не
проблема – я же дал тебе карту, и ты можешь купить себе любое платье, времени еще много.– Тор, я не хочу...
– Считай это оплатой за то, что вынуждена жить с Локи.
– Ты покупаешь меня?
– Агата, ты перегибаешь.
– Да идите вы...
Я вскакиваю с места и широкими шагами пересекаю пространство квартиры, скрываясь в своей комнате. Что-то часто я стала сбегать, раньше такого не наблюдалось. Или просто не от кого было?
Я присела на смятую постель и провела ладонью по складкам одеяла. Ночью тут сидел Локи. Что его вообще сподвигло прийти? Банальное стремление к удовлетворению сексуальных потребностей? Не похоже... Хотел бы меня трахнуть – давно бы трахнул, вон какой шикарный шанс был после концерта. Я бы даже сопротивляться не стала. А какого хрена я вчера так отбивалась? Ну да, перепугалась до смерти – тут любая перепугается. Мне же правда нравится... Где мой хваленый самоконтроль и цинизм? Сколько их таких было, за три-то года. Всех же посылала – ничего не шелохнулось даже. А тут от одного прикосновения мурашки разбегаются... Хреново я контролирую свои химические реакции... Так вообще крышу сорвет. Все-таки организм не обманешь. Не забьешь работой, чтобы приходить без сил и вырубаться. Не растворишь в скорости и адреналине.
Ладно, дальше. События ночи показали, что ничего без моего согласия он сделать не может. Во всяком случае, когда я в сознании и соображаю. Так мог и голову задурить – не первый раз, чай... почему не задурил? Ох, блин... И ведь мне понравилось ощущать на себе его руки...
Я вздыхаю и откидываюсь на спину. В моей жизни творится какая-то феерическая чертовщина и, что самое важное, она начинает мне нравиться.
Надо сменить повязку, кстати.
Я выковыриваю из аптечки все необходимое и аккуратно разматываю бинт. Вот невезуха, а – все-таки присохла. Ладно, сейчас оторву аккуратненько. Но делаю движение чуть более резкое, чем нужно, и тихо ругаюсь сквозь зубы. Я же врач, какого чёрта я не могу нормально сама себя перевязать?
– Покажи.
Я вздрагиваю и матюгаюсь. На ладони снова проступает кровь из потревоженного пореза.
– Дверь была закрыта. Стучать не пробовал?
– Покажи, – он перехватывает меня за запястье, привлекая ближе – Царапины. Я мог бы залечить их за минуту.
– Так залечи.
– Я не могу лечить без магии.
– Так с магией и дурак сможет...
– Ты еще хочешь мне помогать?
– Я не говорила обратного.
– То, что я сделал ночью...
– Здорово меня испугал. Не стоит это повторять. Пусти пожалуйста, я перевяжу уже, – я освобождаю запястье и поворачиваюсь к нему спиной, перематывая руку свежим бинтом. – Что за гостья придет вечером?
– Тор не сказал. Я предполагаю, что это моя мать. Приемная мать.
– Ты любишь ее?
– Я ее не ненавижу.
– За что ты так ненавидишь весь мир?
– Это не так.
– Локи, не ври, а? Ты не один чуешь неправду. Я же вижу твое отношение – к миру, к окружающим, ко мне. И я не понимаю...
– А что ты вообще можешь понимать?! Что ты знаешь о боли?! О смерти?! О том, как теряешь все и падаешь, не имея сил остановиться?! Когда смерть для тебя – благодатный исход?! Что ты вообще можешь понимать, тупая смертная?! – он хватает меня за плечо, разворачивая к себе. Кожу сквозь футболку обжигает холодом, словно в меня вцепилась не мужская рука, а ледяная глыба. На меня смотрит чудовище с синей кожей и красными глазами, в которых горят две злобные точки. – Что ты можешь знать о том, каково быть чудовищем и не понимать, за что тебя ненавидят?