Первое задание
Шрифт:
До внеочередного дежурства оставалось еще три часа, и я решила, что шопинг мне не повредит. Да и какая нормальная девушка упустит шанс пробежаться по магазинам? Хочу платье и новый шлем! Вот!
С платьем не срослось – я застряла в дилерском центре Хонды на два часа. Перемерив кучу шлемов и остановившись на двух – красно-белом и зелено-золотистом, я промучилась с выбором еще полчаса, а потом плюнула и поиграла в считалочку. Перст судьбы в виде моего пальца пал на темно-зеленый, с золотыми светоотражающими полосками. Ну и ладно, что к мотоциклу не подходит. Зато в темноте видно.
В
Нет, я ничего не имею против. Ямаха – аппарат хороший, но все-таки как можно ездить на пианино***?...
От английского “snake” – змея;
Кувалда – слэнговое название мотоцикла Yamaxa V-Max. Прозван так потому, что большой, тяжелый, неповоротливый. Реальная кувалда. Фото: http://i052.radikal.ru/1209/b7/89b2bddf1545.jpg
Изначально компания Yamaha занималась производством музыкальных инструментов, что является предметом шуточек над ямаховодами.
====== 3. Бог умер ======
Мне приснился страшный сон: тронный зал и приговор,
Перезвон цепей могильных и дорога на костер,
Ледяная тишь тюрьмы, ночь без сна и липкий страх,
И слова немой молитвы, что застыла на губах,
И нетвердые шаги по дороге в никуда,
И в слепом рассветном небе запоздалая звезда,
Камни площади большой, а вокруг – людское море,
Страх и ненависть в глазах, лишь в немногих – боль и горе.
И внезапно страх исчез, словно выросли вдруг крылья,
И безумный громкий смех, и врагов моих бессилье,
Частый сердца перестук, и душа рвалась на волю,
И в безумии хмельном вдруг исчез страх перед болью.
Пять ступеней шатких вверх, и в глаза глядится вечность,
Вздох ли, крик ли: “Смерти нет! Есть дорога в бесконечность”.
Пламя рвется к небесам неприступною стеною,
Ветер искры разметал, унося меня с собою...
Сон ушел, осталась жизнь, ледяной ожог металла,
Скрип замка. За мной пришли. Что же, значит, все сначала...
(c) Тэм “Мне приснился страшный сон”.
Они все-таки достали меня. Я разорвал цепи, нашел выход, почти сбежал... почти... Они меня нагнали. Я прыгнул с края Радужного моста, но они послали следом сонм стрел...
Боль... меня уже нет, я умираю, растворяясь в ней. Остается только боль, она заполняет все мое естество... Даже у богов есть свой край...
Удар, свет бьет мне по глазам. Вокруг бегают люди. Люди?! Я провалился в Мидгард?! Проклятье... Как же я хочу убить их всех, раздавить каждую косточку в их телах... Проклятые стрелы... они лишили меня силы и продолжают медленно разрывать мое тело. Я не могу даже пошевелиться.
– Эй, у него еще и рот зашит!
– Опять чертовы сатанисты объявились! Три года не было же!
– Хватит болтать, грузите его! Везем во Второй госпиталь скорой помощи, один
хрен этот полутруп никто больше не примет!Меня куда-то везут. Я не могу дышать – кровь из порванного рта заливает лицо... Боль... я полностью состою из боли, и это невыносимо... Один, лучше бы ты убил меня сразу, а не сажал в клетку, давая надежду сбежать...
Белые стены, опять люди вокруг... проклятые существа...
– В операционную его!
– Но, мэм...
– Я сказала – БЕГОМ!!!
Перед глазами мелькают пятна, бегают люди... исчезните наконец, дайте мне умереть без вашего мерзкого присутствия!
– Держись, парень. Держись. Больно сейчас не будет. Мы тебя вытащим. Держись, ты сильный, ты сможешь...
Голос женщины доносится до меня глухо. Боль действительно уходит... значит, наконец-то, все. Я мертв. Бог умер.
====== 4. Почти сон в почти летнюю ночь ======
– Доктор Ларсен, мне сделать перевязку пациенту Снейку или вы сами?
– Спасибо, Джен, я сама. Скажите, чтобы его привезли в перевязочную.
Сэм, редиска с ушками, уболтал меня подменить его сегодня и сбежал на мальчишник. Нет, ну точно редиска. Вредный овощ! Так бы перевязала свое задание и смылась бы кататься, ан нет – изволь, Ларсен, всю ночь сидеть.
– Джен, если нетрудно, занесешь его контрольные снимки мне в ординаторскую?
– Они уже у вас на столе, мэм.
Ладно, посмотрим, как мы тебя собрали, дорогуша… Включаю негатоскоп* и по очереди втыкаю снимки. А неплохо! Совсем неплохо, даже замечательно! И железа никакого не надо, мяско зарастет и в корсет – косточки сращивать. За это надо выпить.
За неимением ничего лучшего наливаю кофе и улыбаюсь своему мутному отражению на снимках. Вот оно, счастье – знать, что ты все сделала вовремя и правильно. Что ты смогла сделать то, чего никогда раньше не делала. Что ты спасла человека.
– Агата, твоего пациента повезли в перевязочную. Сама собралась делать?
– Добрый вечер, профессор. Да, сама. Первая перевязка, все-таки…
– Его снимки? Дай.
Я передаю профу снимки и с замиранием сердца наблюдаю за его реакцией. Черт, волнуюсь, как первокурсница, аж руки взмокли.
– Очень хорошо! Замечательно! Девочка, ты все великолепно сделала!
Я с удивлением смотрю на лучащегося улыбкой начальника.
– Сэр, я ведь не одна была, Сэм...
– С ним поговорю завтра. Из вас выйдет толк, ребята! – проф хватает и с силой трясет меня за плечи, – Зря я на тебя накричал, извини. А теперь марш работать!
Шеф – и извиняется? Что-то новенькое! Или это политика кнута и пряника в действии? Ну, если он действительно так рад, значит, и я себя не перехвалила.
Довольная, как сытый слон, я влетела в перевязочную и наткнулась на полный презрения взгляд зеленых глаз. Нет, парень, так на своих спасителей не смотрят. А, впрочем, какая разница? У меня работа такая.
– Привет. Рада вас видеть. Сейчас поставим обезболивающее и я сделаю перевязку – нужно посмотреть швы на спине и лице... – новая вспышка злобы во взгляде. Не нравлюсь в хирургическом костюме и маске? Хе-хе… ты меня еще в операционной не видел.