Первопроходец

— Каком? — почти рычит она.

— Наступит момент, когда тебе нужно будет беспрекословно послушаться меня. Что бы ты там не думала. Как бы не хотела пойти наперекор. И я хочу, чтобы ты подчинилась. Если поклянёшься…

— Кройц с тобой! — не задумываясь, отвечает она. — Клянусь!

— Вот и славно.

Последним дохожу до Шелкопряда и шепчу одними губами:

— Хамелеон должен сегодня умереть.

Этот вопрос мы с Таном уже обсудили. После смерти Матео, Ткач Теней передаст Трансивер покойного Одиссею в качестве доказательства виновности лидера Зова Атакамы в покушении на Романова.

А после этого Шелкопряд должен последовать за мной на Нексус. Есть у меня определённые планы на этого азиата. В конец концов, я обещал, что сделаю из него Нову.

До Телепортариума меня провожает целая толпа людей, среди которых я вижу множество знакомых и не очень лиц. Все они связывают со мной свои надежды, страхи и мечты. Такой груз ожиданий может сломить, но я почему-то чувствую, что он, наоборот, придаёт мне сил.

Романов уже дожидается меня у небольшой полусферической постройки.

— Егерь, пора, — негромко окликает меня он.

— Твоё величество уже заждалось?.. Идём.

Он лишь слабо улыбается в ответ.

Мы заходим под купол Телепортариума, и выбираем далёкую точку назначения.

Всё. Пути назад нет. Я ступаю на неизведанную территорию.

Ну, погнали, Стрелок. В первый раз, что ли…

[1] Шесть футов — эвфемизм для обозначения захоронения в могиле или, в более общем смысле, смерти. Шесть футов долгое время было традиционной глубиной могилы.

Глава 12

Миг переноса, который в этот раз длится дольше обычного, и мы оказываемся под знакомым куполом Телепортариума. В отличие от привычных нам, этот раз в десять крупнее и больше напоминает центральный зал аэропорта или вокзала, чем уютную каморку, укрытую панцирем из белого камня.

Гладкие круто изгибаются, образуя замкнутое пространство с высоким потолком. Мягкий свет, не имеющий видимых источников, освещает всю комнату и создаёт тёплую атмосферу.

Под ногами у нас огромная приподнятая платформа из полированного материала, усеянная только появившимися и отбывающими странниками. Некоторые прощаются с семьями и товарищами, иными чуть растерянно вертят головами по сторонам. Прямо как мы сами.

Итак, надо сразу удостовериться в словах Иерофанта… На миг вновь фокусируюсь мысленно на своём доме, но получаю ответ, который не может застать меня врасплох:

Сектор № 377, город Фритаун. Стоимость телепортации: 200 000 единиц арканы. Доступ закрыт.

Аналогичное сообщение высвечивается при выборе любой иной точки назначения на поверхностности Земли.

Медленно вздыхаю, тряхнув головой и растираю лицо ладонью.

Что ж, жребий брошен. Путь назад отрезан — за спиной Рубикон.

Теперь только вперёд.

— Какого бастича вы тут раскорячились?! — рявкает у меня за спиной чей-то недовольный голос.

Обернувшись, наблюдаю завершающий этап сложного элемента художественной гимнастики под названием «наглый ушлёпок взлетает вверх тормашками, чтобы приложиться о немилосердно-жёсткий пол». Силами Драганы исполнение великолепное.

Серокожий гуманоид, покрытый коротким мехом, сдавленно охает и застывает, когда у его щеки вонзается лезвие чуть изогнутого клинка.

— Что ты там вякнул, кройцево дерьмо? — любезно интересуется дроккальфар.

— Я… я хотел сказать… зачем вы тут… А-а-а! — его конечность, зажатая в руке девушки, выгибается слишком сильно. — … Стоите, когда можете сидеть в ресторане моего брата! Вот и всё! Отменное место! Скидка! Очень крупная скидка для моих новых друзей!

— То есть ты промоутер? — уточняю я. — Только очень агрессивный и старательный?

— Да?.. — скривившись, неуверенно тянет незнакомец.

— Обычно люди просто раздают листовки, но твой метод, безусловно, тоже рабочий. И мне кажется, тебе пора. Явно забыл утюг вытащить из розетки.

— Да… Да! — радостно кивает пришелец, на лице которого ясно написано, что он понятия не имеет ни что такое утюг, ни что такое розетка.

Придав ему пинком ускорение, Драгана прячет меч в ножны.

— Дорогая, — приближаю губы к её виску, — давай хотя бы в первые полчаса обойдёмся без международных инцидентов, ладно?

— Этим кройцам стоит проявлять уважение в присутствии Новы, любимый, — сканируя глазами пространство, отзывается она, и изображает «добрую» улыбку.

Романов, до этого момента полностью погруженный в свои мысли, вздрагивает от хлопка по плечу и отмирает:

— Да… Нам стоит покинуть камеру Телепортариума.

Исполинская космическая станция Нексус простирается вокруг, насколько хватает глаз, и даже дальше. Это колоссальный улей, величественный и невообразимо сложный. Башни и шпили разных размеров и форм вздымаются ввысь, словно рукотворные горы из металла и стекла. Некоторые из них тонкие и изящные, будто иглы, пронзающие космос, другие — массивные и приземистые, напоминающие древние крепости.

Бесчисленные переходы, мосты и туннели соединяют эти структуры, образуя замысловатую трёхмерную паутину. Арки из сияющего металла, кажущегося почти живым в мерцающем свете далёких звёзд, грациозно изгибаются между зданиями, создавая впечатление воздушности и лёгкости, несмотря на очевидную прочность конструкции.

Я вижу десятки и десятки уровней, уходящих вверх и вниз на сотни, если не тысячи метров. Каждый этаж — это отдельный мир, полный жизни и движения. Здесь и там виднеются огромные открытые пространства, напоминающие площади или парки, где, кажется, могли бы уместиться целые форпосты.

Поверхность станции испещрена мириадами огней — от ярких голографических рекламных вывесок до россыпи маленьких светлячков — технических ботов, занятых ремонтом какого-то узла. Все эти огни создают иллюзию звёздного неба, отражённого в зеркальных гранях космического чуда, но лишь иллюзию… Высоко над головой простирается металлическая плоскость, полностью отрезая нас от космоса.

Знаю, что где-то вдалеке должно быть тусклое свечение белого карлика, главного источника света для этого рукотворного мира, но оно не может пробиться через сотни метров этого металлопластового слоённого пирога.