Первый год

Она снова рассмеялась.

— Драконы. Откуда ты знаешь о драконах? — Она подмигнула, будто это была самая смешная шутка, которую она когда-либо слышала. — На самом деле в Волшебной Стране их довольно много … откуда берутся все супы. — Впервые с тех пор, как она вышла из тени, она придвинулась ко мне, прижав меня к раковине и заблокировав единственный выход.

Мой нож выскользнул прежде, чем я успела подумать об этом, но она даже не взглянула на его острие.

— Видишь ли, я не ожидала, что ты не имеешь ни малейшего представления о том, кто ты такая, — продолжила Илия, и ее лицо внезапно посерьезнело. — Я должна была догадаться, потому что мы даже не совсем уверены, кто ты такая… Но в тебе определенно скрыта огромная сила. Те несколько раз, когда ты прикасалась к своей энергии, от тебя по всему миру пробегала рябь. Однако прямо сейчас твоя сила заблокирована. Как?

Прикасалась к моему чему, блин?

— Я… Что?

— Твоя сила, — продолжила она, махая мне руками в жесте «поторопись и пойми мою точку зрения».

Я покачала головой.

— Ты такая же сумасшедшая, как моя мать-наркоманка. Бредишь о призраках, силах и богах.

Илия покачала головой.

— Ошибаешься. Не может быть, чтобы твоя мать была наркоманкой. Крэк не действует на супов, а ты, моя дорогая, на сто процентов сверхъестественная.

Сверхъестественная… О, супер… Боже.

Я поперхнулась, закашлявшись.

— Ты только что сказала «сверхъестественна»? — Внезапно в комнате стало немного теплее, несмотря на холодную погоду сегодня вечером.

— Ты не человек, — прямо заявила Илия. — Я не уверена, к какой именно расе ты принадлежишь. — Она внимательно посмотрела на меня. — Я думала, что пойму это, когда подойду к тебе поближе, но… это самое странное. — Она подняла вверх палец. — Не вампир, конечно, тебе было бы нелегко скрыть эту часть своей натуры. — Поднялся второй палец. — Могла бы стать оборотнем, если бы твоя сила не была заблокирована, но я… сомневаюсь в этом. — Третий палец. — Вполне вероятно, что ты владеешь магией, как и фейри. Но не думаю, что мы узнаем это, пока я не верну тебя в Академию. — Затем она убрала руку и лучезарно улыбнулась. — Я — твой агент по сбору сверхъестественных, я здесь, чтобы отвезти тебя в Академию. Кажется, они хотели поговорить с тобой о том… кем бы ты, черт возьми, ни была. В нашем мире никто не любит тайны. Тайны обычно заканчиваются плохо для всех. Итак, ты, мой маленький супик, возвращаешься в школу.

Если бы я была из тех, кто падает в обморок, то в этот момент я бы потеряла сознание и ударилась головой о раковину. Но я была сделана из более прочного материала. Любой, кто обслуживал столики в некоторых моих кварталах, согласился бы со мной. Но… она действительно сказала «вампир и оборотень»? Как… факт?

Мой голос звучал ровно.

— Мне нужно, чтобы ты отошла от меня, Илия. Точно. Черт возьми. Сейчас же! — Она не пошевелилась, только усмехнулась, наблюдая за мной своими блестящими глазами.

— Ты мне нравишься, — сказала она, и ее улыбка стала шире. — Думаю, мы станем отличными друзьями.

Вряд ли. У меня не было друзей, я много лет была одна. Поначалу друзья были для меня обузой, которую я не могла себе позволить, а потом это вошло в дурную привычку — держать всех на расстоянии вытянутой руки.

Илия протянула мне руку.

— Мэддисон Джеймс, тебе нужно выслушать меня внимательно…

Эта сука знала мое имя. Откуда эта сука узнала мое имя?

— Ты — сверхъестественное существо. Ты — не человек, и если не пойдешь со мной и не пройдешь обучение, однажды потеряешь контроль. Ты причинишь боль человеку, и когда это произойдет, за тобой придет не Академия. Это будут сверхъестественные силы, которые выслеживают наших преступников и запирают их в тюрьмах. Поверь мне, ты не захочешь оказаться в тюремной системе.

Мне казалось, что мой мозг вот-вот взорвется, и я уже жалела о своих розовых волосах. Мне казалось, что во всем виноват красивый цвет.

И откуда, черт возьми, она узнала мое имя?

Я решила подыграть и сбежать, как только она потеряет бдительность.

— Я не говорю, что верю тебе… — Я притворилась, что расслабилась, убрала ножик обратно в сумку. — Но я также не хочу никому причинять боль. В последнее время в моей жизни стало больше странного дерьма, — это даже не ложь, — так что… возможно, мне действительно нужна помощь.

Илия поджала полные губы, разглядывая меня. Я изо всех сил старалась сохранить открытое и нейтральное выражение лица, но что-то подсказывало мне, что я уже опоздала. Бежать.

Я пошевелилась, но была слишком медлительна. Она бросилась ко мне, и прежде чем я успела увернуться, она обхватила меня руками. Она пробормотала несколько слов, которые не были английскими, и я почувствовала горячую пульсацию на коже. Вскрикнув, я попытался высвободиться из ее объятий, но она оказалась на удивление сильной.

— Отпусти меня, сука! — закричала я, пытаясь высвободиться. Я была потрясена, когда мгновение спустя давление на мои руки ослабло, и она отодвинулась. Так было до тех пор, пока я не посмотрела вниз и не увидела перекрещивающиеся лучи света, обвивающие мои запястья и кисти рук, связывая их вместе.

Илия опустила голову и посмотрела мне в глаза.

— Ты собиралась сбежать, Мэддисон. Не прикидывайся дурочкой. Я могу сказать, что для того, чтобы ты поверила в то, что я говорю, тебе придется увидеть это лично.

Меня охватила паника, от которой у меня заболели живот и грудь, когда я боролась за каждый вдох. Я терпеть не могла, когда меня сдерживали; такое случалось слишком часто, когда «бойфренды» моей мамы решали, что чертовски надоедливого ребенка не следует ни видеть, ни слышать.

— Пожалуйста, отпусти мои руки, — попросила я, стараясь сдержать дрожь при этих словах.

Илия покачала головой.

— Прости. Никто, кроме Главы Академии, не может снять эти оковы. Он дал мне это заклинание, и оно конкретно связано с ним. Считай это страховкой, что ты должна следовать за мной.

Сердце бешено колотилось у меня в груди, кровь шумела в ушах, когда все вокруг стало немного похожим на грушу. Илия впервые посмотрела на меня с беспокойством, сдвинув идеальные брови и наклонившись ближе.

— У меня проблемы со связыванием, — призналась я сквозь стиснутые зубы. — Для меня это спусковой крючок. — Прежде чем она успела меня остановить, я развернулась и ударила руками по краю раковины, пытаясь ослабить путы. Ничего не произошло, кроме острой боли, отдающейся в руках. Еще несколько нажатий, и стало ясно, что это не обычный материал. Я не могла ни сломать его, ни порвать, ни высвободить из него руки.

Дрожа, я снова повернулась к ней и увидела, что на меня смотрят с сочувствием.

— Черт. Прости, девочка, — мягко сказала она. — Жаль, что я не могу их снять, но все, что я могу сделать, это пообещать, что мы доставим тебя в Академию как можно скорее.

Она наклонилась и схватила сумку, которую я уронила ранее, а затем обняла меня и притянула к себе, когда мы выходили из туалета. Температура на улице, казалось, упала еще больше. Завывал ветер, принося с собой мелкие частицы льда и снега. Моя куртка лежала в сумке, и я не могла дотянуться до нее со связанными руками, но, к счастью, я всегда хорошо переносила перепады температур.