Первый инженер императора – I

Я пытался переубедить царя, потому что отчасти действительно опасался хаоса, который может возникнуть среди малограмотного населения, у которого появится огнестрельное оружие. А еще и потому, что мне было чем занять почти все свое свободное время. Уж лучше я буду развивать город и параллельно свою лабораторию, в которой смогу искать решение своей проблемы.

А не тратить огромный пласт времени, чтобы разработать примитивный пистолет, к которому даже патроны сейчас почти нереально сделать, потому что пороха нормального тут нет, гильзы не наштамповать и вообще получится максимум мушкетон, стреляющий мусором из широкого дула.

— На бумаге звучит хорошо, — сказал он задумчиво. — Но можешь ли ты дать гарантии?

Странный вопрос. Провокативный. Этот человек явно испытывал меня. Прощупывал со всех сторон, словно я был на приеме у психотерапевта.

— Никаких гарантий, Алексей Петрович. Ровным счетом, как и в вашей теории о вооружённых безграмотных крестьянах.

— Туше, — ответил монарх, разведя руками. — Мне нечем крыть.

Я отрицательно покачал головой.

— Я не соревнуюсь с вами в остроте ума, Ваше Величество. Я пытаюсь оптимизировать план из сложившейся ситуации.

— Хочешь сказать, что ты действуешь, как ментат?

— Прошу прощения? — удивился я новому слову, значение которого не знал.

Царь как-то хитро ухмыльнулся.

— Забудь, что я сказал. Видимо, в ваше время такого не было. Давай сделаем шаг назад. Что тебе нужно, чтобы начать, как ты говоришь, производить твой прогресс?

Я задумался, нахмурив брови. Хороший вопрос.

— Люди, — сказал я. — Это самое ценное и важное. И материалы.

— Я могу дать тебе самых лучших людей.

Прозвучало, как бравада, но я не обратил внимания.

— Не надо самых лучших. Дайте работящих.

— Сколько?

Я задумался и понял, что… не знаю. Я не знаю с чего начать на данный момент. Не знаю с какого бока подойти к решению вопроса, потому что я не брался как следует его анализировать. У меня есть Великий Новгород, обнесенный высокой стенок с одними центральными воротами и башнями по периметру. У меня есть средневековье, в котором невесть что творится за стеной и дикий люд, неспособный отличить физику от черной магии или колдунства.

Я коротко хохотнул. Затем еще раз и еще.

— Не знаю, Ваше Величество. Мне нужно подумать.

— Хорошо, — внезапно сказал царь. — Времени у тебя полно.

И тут он ошибался. Я подавил желание заржать, сделав вид, что закашлялся. У меня было отнюдь «полно» времени. Но разве монарху об этом скажешь? Мои слабости должны оставаться только со мной, если я не уверен, что человек на моей стороне.

А Алексей Петрович преследовал сейчас только свои цели и интересы.

— Но не затягивай, — сказал он. — В идеале послезавтра мне нужен от тебя план.

— Послезавтра будет, — ответил я. К тому времени уже точно буду понимать сколько людей нужно и с чего следует начать.

И тут меня осенило. Оставался самый главный нерешенный вопрос, который нужно урезонить.

— Ваше Величество, но есть один нюанс.

Монарх поднял брови от удивления.

— Какой?

— Я все еще являюсь преступником, который де-факто должен сейчас либо болтаться в петле, либо сидеть в темнице.

Алексей Петрович хмыкнул, поднимаясь со своего места.

— Встань, — скомандовал он.

Я поднялся на ноги.

— В центр комнаты.

Отступив на несколько шагов вправо, я оказался прямо там, куда указал царь не до конца понимая, что происходит.

Комнату заполнил шелестяще-звенящий звук.

«Так клинок покидает ножны, — услужливо подсказал мне мозг».

И вправду. Сердце на секунду екнуло внутри, когда я увидел острие клинка, находящееся в миллиметре от горла.

Монарх стоял в шаге от меня, вытянув правую руку, в которой держал острый полуторный меч. Отполированное и идеально заточенное лезвие блестело в лунном свете, пробивающемся через стекло окна. Прекрасная и мастерски выполненная работа.

Инкрустированная рукоятка, с гардой, на которой был выгравирован семейный герб, а сам эфес заканчивался навершием в виде круга, в котором был крест с небольшим изумрудом.

— На колено, — снова сказал монарх.

Мне казалось, что я нахожусь в каком-то фильме. Абсурдность ситуации и навалившаяся усталость сводили с ума.

Я встал на одно колено, подобно рыцарю, что служил своего королю многие годы, а Алексей Петрович подошел ко мне ближе. Он плавно опустил меч плашмя мне на плечо.

— Безземельный и безродный Александр Иванович Кулибин. Я, царь государства Новгородского, Алексей Петрович Долгоруков торжественно объявляю тебе помилование, — он пронес лезвие над головой и опустил на второе плечо. — А также, за проявленное мужество, за защиту города Великого Новгорода от осады войска Романовичей, за пресечение осады и предотвращение множества смертей…

Кровь в ушах стучала так, что я едва слышал речь монарха, но при этом четко отдавал себе отчет в происходящем. Одна часть меня спрашивала: почему? Вторая ей отвечала: все логично и закономерно.

Алексей Петрович снова перекинул лезвие меча на правое плечо.

— Я дарую тебе титул барона.

Глава 8

8

Легко ли это было? Хотелось бы мне ответить утвердительно. Но я бы солгал самому себе, ведь легко не было и в помине. Только теперь я начинал осознавать, что мой шанс распрощаться с жизнью на крепостной стене был куда выше, чем я полагал изначально.

Теория вероятностей утверждала, что подобный исход близок к нулю, но все же ему никак не равнялся. И вот, когда царь Романович извлек из-за пазухи скомканный белый флаг — меня будто молнией пронзило. Эта картинка вспыхнула в моем воображении, как искра в кромешной тьме.

«Он в любом случае намеревался начать переговоры, — промелькнула мысль. — Это была подготовка к затяжной осаде. Они собирались измором взять город, дабы вынудить Алексея Петровича к диалогу по прошествии долгого времени. И, судя по наличию осадных лестниц, они бы даже предприняли штурм».

Но наличие белого полотнища у Романовича свидетельствовало, что он тоже предусмотрел все наперед. Именно поэтому легко не было. В этом мире было столько непредсказуемых переменных в каждом деле, что все мои теоретические просчеты могли стать фатальными в любой момент.