Первый контакт. Назад в СССР

— Ну что? — шепнул я Игорю, когда он проходил мимо.

— Ничего, — буркнул он. — Просто задают кучу вопросов. Когда, кто, зачем… Будто мы знаем.

Я кивнул, понимая, что большего от него сейчас не добьешься.

Вдруг дверь подсобки открылась, и оттуда вышел заспанный Анатолий. Он потянулся и громко зевнул, явно не осознавая всей серьезности ситуации.

— Ого, у нас гости? — спросил он, глядя на экспертов. — А чего так тихо? Кто-то умер?

Я мысленно застонал. Явился не запылился. Соколов мгновенно насторожился:

— А следующим будете вы, — сказал он, обращаясь к Толе. — Кто вы, кстати, такой?

— О, я Анатолий! — жизнерадостно ответил тот, подходя ко мне. Толкнув меня в бок, он через усмешку прошептал: — Скоро я опять буду спать… Придется промыть мозги на допросе, а это опять сожрет много энергии. Можно заменить это едой, но… тут ее нет! Как же меня все достало!

Я потер виски и, психанув, сел за работу.

— Так, товарищи! — громко объявил я. — Тех, кого уже допросили, садитесь за работу! Сегодня нужно отдать чертежи для выплавки каркаса Хроноса! Господа, — обратился я к следователям, — мы можем работать, не мешая вам…

Далее началась бурная деятельность. Как я и думал, после допроса Толя вышел и уснул рядом со мной, пока Нинель не принесла вазу с конфетами и пряниками. Тут эта наглая рыжая морда стрепала все содержимое и пополнилась энергией. Но зато после этого работа пошла быстрей.

Игорю, похоже, понравился Толя, и он то и дело говорил, что пришельцы должны были выбрать его, а не меня! Ну да, знал бы ты, что он и так пришелец… Я наблюдал за происходящим, пытаясь сохранять спокойствие. Анатолий, казалось, совершенно не беспокоился о ситуации с пропавшим «Эфиром». Он с энтузиазмом включился в работу над «Хроносом».

— Слушай, Толя, — шепнул я ему, улучив момент. — Ты уверен, что не знаешь ничего о пропаже «Эфира»?

— Леха, — ответил он, понизив голос, — если бы я знал, то уже давно бы всем рассказал. Или не рассказал бы. Или рассказал, но не все. В общем, не бери в голову!

Я вздохнул. С этим парнем никогда не знаешь, шутит он или говорит серьезно.

Тем временем, Игорь, кажется, совсем забыл о своих подозрениях в мой адрес. Он увлеченно обсуждал с Анатолием какие-то технические детали, то и дело восклицая: «Гениально! Просто гениально!»

Наталья и Нинель тоже втянулись в работу. Нинель в научную, а Натали…, а Натали отвлекала мужчин. Ее привычка садиться рядышком на стол и прохаживаться с умным видом виляя бедрами сводила мужчин с ума.

К концу дня у нас были готовы предварительные чертежи каркаса «Хроноса». Несмотря на стресс и напряжение, мы справились с задачей даже быстрее, чем планировали. Я склонился над чертежами, пытаясь сосредоточиться на финальных расчетах, но мысли о пропавшем «Эфире» не давали покоя. Внезапно острая боль пронзила мою голову, словно кто-то вонзил раскаленный гвоздь прямо в висок.

— Черт! — выругался я, роняя карандаш и хватаясь за голову.

— Эй, Леша, ты чего? — обеспокоенно спросила Наталья, но ее голос уже звучал откуда-то издалека.

Мир вокруг закружился, размываясь в водовороте красок и звуков. Я почувствовал, как падаю, но вместо жесткого пола лаборатории меня подхватила волна… чего-то. Бах! Я оказался в тускло освещенном бункере. Вокруг суетились люди в военной форме, на экранах мелькали кадры разрушений и хаоса.

Я шагнул ближе к огромному монитору, занимавшему целую стену бункера. На экране мелькали ужасающие кадры: города, поглощаемые странной переливающейся субстанцией; люди, исчезающие прямо на ходу, словно растворяясь в воздухе. Это было похоже на кошмарный сон, от которого невозможно проснуться.

Внезапно экран погас, превратившись в черное зеркало. Я отшатнулся, увидев свое отражение. Но это был не я нынешний, а я молодой — лицо без морщин, густые темные волосы без седины. Я моргнул, не веря своим глазам. Как такое возможно? И тут меня осенило — сейчас, должно быть, начало 1970-х. Я вернулся не просто в прошлое, а в свое молодое тело?!

Мои размышления прервал взволнованный голос:

— Генерал, ситуация выходит из-под контроля! — докладывал молодой офицер седому мужчине с множеством наград на груди. Его голос дрожал, и он очень нервничал. — Эфирные аномалии распространяются со скоростью эпидемии. Мы теряем целые города! Нью-Йорк, Лондон, Москва — они просто… исчезают!

Генерал мрачно кивнул, его лицо было изборождено глубокими морщинами усталости и тревоги. Он выглядел так, словно не спал несколько суток.

— Я знаю, капитан. Мы должны активировать протокол «Обратный отсчет».

— Но сэр, — офицер побледнел, его глаза расширились от ужаса, — это же…

— Да, это наш последний шанс, — перебил его генерал, в его голосе звучала сталь. — Кто-то должен вернуться в прошлое. Иначе мир обречен.

Генерал обвел взглядом присутствующих.

— Нужно решить, кого отправим, кто точно справится. У нас нет права на ошибку.

— Сэр, расчеты показывают, что у нас осталось меньше месяца, — вмешался ученый в белом халате, поправляя очки. — Эфирное поле становится нестабильным. Если мы не остановим это, реальность начнет разрушаться. Уже сейчас мы фиксируем случаи спонтанных перемещений в пространстве.

Генерал тяжело вздохнул, на мгновение он показался мне невероятно старым и усталым. Но затем он выпрямился, расправил плечи.

— Готовьте «Хронос».

Я хотел крикнуть, спросить, что происходит, но мой голос не слушался. Снова вспышка боли, и я открыл глаза, обнаружив себя лежащим на полу лаборатории. Надо мной склонились обеспокоенные лица коллег.

— Алексей, ты в порядке? — спросил Игорь, помогая мне сесть.

Судорожно хватая ртом воздух, словно только что вынырнул из-под воды я продолжал приходить в себя. Реальность лаборатории обрушилась на меня, как ушат холодной воды. Лампы на потолке слепили глаза, а в ушах все еще звенели отголоски тревожной сирены из видения. Я попытался сесть, но голова закружилась, и меня повело в сторону. Чьи-то руки подхватили меня, не давая упасть.

— Тише, тише, — это была Нинель, ее нежные руки. — Не торопись.

— Что… что случилось? — пробормотал я, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Вы потеряли сознание, — ответила Наталья, протягивая мне стакан воды. — Вот, выпейте.

Я жадно глотнул воду, чувствуя, как прохлада растекается по телу, прогоняя остатки жуткого видения. Но память о нем все еще была слишком яркой, слишком реальной.

— Сколько… сколько я был в отключке? — спросил я, оглядывая встревоженные лица коллег.

— Минут пять, не больше, — ответил Игорь, нервно поправляя очки. — Вы бормотали что-то про эфир и конец света. Бредили, наверное.