Первый контакт. Назад в СССР

Наталья, не обращая внимания на реакцию Нинель, уже склонилась над листком с записями.

— Давайте расшифруем, — сказала она, быстро водя пальцем по строчкам. — Тут что-то необычное…

Нинель подалась вперед.

— Может, не стоит? — произнесла она. — Вдруг это какие-то секретные военные переговоры?

Но Наталья уже хмурилась, вглядываясь в символы. Внезапно она резко выпрямилась, её лицо побледнело.

— Постойте-ка, — пробормотала она. — Это не обычная морзянка. Здесь использована модификация кода Абта.

Я наклонился ближе, пытаясь разглядеть то, что увидела Наталья.

— Код Абта? Что это? — спросил я.

Наталья понизила голос, словно боясь, что нас могут подслушать:

Это немецкая система шифрования, основанная на морзе, но с заменой некоторых букв и добавлением ложных сигналов. Её изобрели во время Второй мировой войны. Но я изучала старые шифры и… — она сделала паузу, глубоко вздохнув, — …это определенно он. Его практически невозможно отличить от обычного морзе, если не знать, что искать.

В этот момент чашка в руках Нинель дрогнула, и горячий чай выплеснулся на стол, стремительно приближаясь к листку с записями.

— Ох, как неловко! — воскликнула она, хватая салфетки и начиная суетливо промокать лужу.

Я среагировал мгновенно, выхватив листок и заметил, как Нинель дернулась, словно хотела перехватить бумагу, но сдержалась.

Наталья, не теряя ни секунды, взяла у меня его и отступила на шаг.

— Я могу это расшифровать, — сказала она тихо, но твердо. — Мне нужно немного времени.

— Хорошо, — наконец произнес я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Давайте сделаем перерыв и вернемся к этому чуть позже. У столовой через пару часов, в беседке сегодня прохладно.

Когда все начали расходиться, я заметил, как Нинель бросила последний взгляд на листок в руках Натальи. В её глазах промелькнуло что-то похожее на панику, быстро сменившееся напускным спокойствием. Она поправила воротник блузки нервным движением, которое могло бы показаться случайным, если бы я не следил за ней так внимательно.

— Да, увидимся за ужином, коллеги, — сказала она с натянутой улыбкой.

Она поспешно вышла из комнаты, её каблуки отстукивали по полу чуть быстрее обычного. Нет-нет… тебе кажется! Успокойся, Неля своя в доску, она с нами с самого начала.

— Встречаемся в столовой через два часа, — сказал я.

Мы разошлись, каждый погруженный в свои мысли. Два часа пролетели как одно мгновение. Но теперь я думал не только о том, как вернуть Я-2 домой, но и о том странном поведении Нинель.

Ровно в назначенное время мы собрались у входа в столовую. Все… кроме Нели. Наталья выглядела взволнованной, но в её глазах горел огонек триумфа.

— Я расшифровала сообщение, — прошептала она, оглядываясь по сторонам. — Вы не поверите, что там написано. Только давайте дождемся Нелю.

Мы заняли самый дальний столик, подальше от любопытных ушей. Игорь нервно постукивал пальцами по столешнице, я же не мог оторвать взгляда от входа, ожидая появления Нинель.

— Ну, не томи, — поторопил я Наталью. — Что там? Неля не обидется!

Она глубоко вздохнула и начала: «СОЙКА, ОПЕРАЦИЯ КОМПРОМЕТИРОВАНА. ЗАТМЕНИЕ ЧЕРЕЗ 36 ЧАСОВ. ТОЧКА ЭВАКУАЦИИ — КВАДРАТ Д-7.»

Мы ошеломленно переглянулись.

— Сойка? Затмение? Что всё это значит? — пробормотал Игорь.

Не успели мы обсудить услышанное, как воздух разорвал пронзительный вой сирены. Мы вскочили, инстинктивно пригибаясь.

— Внимание всем постам! Нарушение периметра в секторе B! Всем группам немедленно приступить к перехвату! — прогремел голос из громкоговорителей.

Мы бросились к окну, прильнув к стеклу и вглядываясь в темноту ночи, внезапно разорванную ярким светом прожекторов. Территория научного городка, обычно такая спокойная и размеренная, превратилась в хаотичное поле боя.

Группа солдат промчалась мимо нашего окна. Один из них, тяжело дыша, крикнул на бегу:

— Она убила четверых у входа! Как чертова тень! Не подпускайте её к воротам!

— Она? — переспросила Наталья, её лицо побледнело. — Неужели это…

Договорить она не успела. Раздалась автоматная очередь, эхом отразившаяся от стен зданий. Через мгновение послышался рев моторов — кто-то заводил машины, готовясь к погоне.

Мы увидели, как массивные ворота комплекса медленно открываются. Три армейских Виллиса с ревом вылетели за периметр.

— Началась погоня, — прошептал Игорь, его голос дрожал от напряжения.

Я отошел от окна. Медленно опустившись на стул, я посмотрел на своих коллег, на их растерянные и испуганные лица.

— Вот кто украл наш «Эфир», — сказал я. — Я уверен, сейчас она заберет его из тайника, куда спрятала, и завтра уже будет на пути в Германию.

Наталья рухнула на стул рядом со мной, её руки дрожали.

— Как такое возможно? — прошептала она, глядя в пустоту перед собой.

Игорь нервно провел рукой по волосам.

— Постойте, — сказал он, нахмурившись. — Вы думаете, это правительство Германии стоит за всем этим?

Я покачал головой.

— Нет, это что-то другое. У правительства есть свой эфир. Это кто-то еще… кто-то с личными мотивами.

— Частное лицо? — предположила Наталья. — Кто-то, у кого достаточно ресурсов и амбиций, чтобы…

Внезапно комната вокруг меня начала расплываться. Голоса Натальи и Игоря стали далекими, приглушенными, словно я погружался под воду. Последнее, что я услышал, был встревоженный крик Игоря:

— Эй, с тобой все в порядке?

Тьма окутала меня, но через мгновение она рассеялась, и я оказался… в другом месте. В другом времени.

Я стоял посреди гостиной пропитанной ностальгией и странным ощущением дежавю. На стене висел календарь, большими красными цифрами возвещавший: 1967 год. Сердце сжалось — я оказался в будущем, но все еще далеком прошлом для меня настоящего.

С кухни доносились знакомые звуки: стук ножа о разделочную доску, шипение масла на сковородке, тихое мурлыканье любимой песни. Мама готовила ужин, как делала это тысячи раз в моих воспоминаниях.