Первый контакт. Назад в СССР
Шрифт:
Я повернулся к серванту и замер. Там, в отражении стеклянной дверцы, я увидел себя.
Телевизор был включен. На экране появилось лицо диктора.
— Прерываем нашу передачу для экстренного сообщения, — произнес он дрожащим голосом. — Сегодня в 14:30 по московскому времени группа, называющая себя «Наследние Третьего Рейха», произвела первое публичное применение технологии, известной как «Эфир».
Камера переключилась на кадры, от которых я моментально приземлился на старенький диван. На экране предстал город. Улицы, дома, машины, люди — все было преобразовано в кристаллические структуры, напоминающие лед.
— То, что вы видите, —
На экране появилось изображение человека в маске, на фоне развевающегося флага с символикой, смутно напоминающей нацистскую, но с новыми элементами.
Мы — Наследие Третьего рейха, основатели грядущего Четвертого, — произнес он. — Сегодняшняя демонстрация — лишь малая часть возможностей «Эфира». Эта технология — ключ к абсолютному контролю над материей.
Человек в маске сделал паузу, его глаза за прорезями маски горели фанатичным огнем.
— Мы даем миру 48 часов. Либо все правительства признают верховенство Четвертого рейха, либо мы начнем полномасштабную демонстрацию нашей силы. Выбор за вами.
Я понимал, что «Эфир» позволял манипулировать квантовыми состояниями частиц, изменяя фундаментальные свойства вещества на самом базовом уровне. Создать из воздуха воду… пожалуйста! Превратить сталь в газ… пф! Плевое делло!
После этих новостей, чувствуя, как дрожат руки, я повернулся и направился на кухню. Там, у плиты, стояла она — моя мама, такая живая, такая настоящая. В моем времени она уже давно ушла, оставив после себя лишь воспоминания и бесконечную тоску.
Не задумываясь, я шагнул к ней и крепко обнял, вдыхая родной запах. Она удивленно охнула, но тут же обняла меня в ответ.
— Что случилось, сынок? — спросила она с легким беспокойством в голосе, ее рука нежно погладила меня по спине.
Я хотел ответить, сказать, как сильно люблю ее, как скучаю, как благодарен за все, что она для меня сделала. Хотел предупредить о грядущих ужасах, умолять быть осторожной. Но слова застряли в горле, и я лишь крепче прижался к ней, пытаясь запомнить каждое мгновение этого момента. Я должен сделать все чтобы обезопасить ее жизнь, остановить Нинель…
Все хорошо, мама, — наконец выдавил я. — Просто… я так тебя люблю.
Она тихонько рассмеялась.
— И я тебя люблю, мой мальчик. Всегда.
В этот момент все начало расплываться. Кухня, запахи, объятия мамы — все исчезало, растворяясь в белом свете. Я отчаянно пытался удержаться в этом моменте, но тщетно.
Я открыл глаза и обнаружил себя лежащим на полу столовой. Надо мной склонились встревоженные лица Натальи и Игоря. Их голоса доносились словно издалека, постепенно становясь четче.
— Ты в порядке? — спросила Наталья, её голос дрожал от волнения. — Ты потерял сознание на несколько минут.
Я медленно сел, чувствуя, как дрожат руки. Видение будущего, такого близкого и такого ужасного, все еще стояло перед глазами. Но сильнее всего я ощущал фантомное тепло маминых объятий. Медленно подняв голову, я прищурился, привыкая к свету. Мой взгляд скользнул по лицам Натальи и Игоря. Затем я перевел глаза на Я-2, который стоял чуть в стороне.
Глубоко вздохнув и медленно поднявшись на ноги, я оперся руками о стол, чтобы скрыть легкое
головокружение. Собрав все свои силы, я произнес с решимостью, которая удивила даже меня самого:— Нужно будить Толика!
Игорь резко повернул голову, его брови сошлись на переносице. Он медленно перевел взгляд с меня на Я-2, который стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди.
— Какого Толика? — Игорь нервно усмехнулся, кивая в сторону рыжего. — Вот же Толик стоит.
Наталья, до этого момента сидевшая неподвижно, вдруг ожила. Наклонившись, она прошептала мне на ухо:
— Что ты творишь? Ты с ума сошел? Опять было видение из будущего?
Я медленно повернулся к ней, чувствуя, как ее волосы мягко коснулись моего лица. Наши глаза встретились.
— У нас нет выхода, — ответил я тихо, но твердо, стараясь вложить в свой взгляд всю серьезность ситуации. — Поверь мне, все гораздо серьезнее, чем мы думали. Теперь я точно знаю из-за кого произойдет катастрофа.
Игорь нервно переминался, его взгляд метался между мной и Натальей. Он провел рукой по волосам, взъерошивая их еще больше.
— О чем вы шепчетесь? — спросил он, его голос дрогнул. — Что происходит?
Я выпрямился. Медленно обведя взглядом комнату, я остановился на Игоре. Его лицо было бледным, на лбу выступили капельки пота.
— Пошли, — сказал я, делая шаг к нему. — Нам нужно тебе кое-что рассказать и показать.
Краем глаза я заметил, как Наталья резко повернулась ко мне. Ее рука дернулась, словно она хотела схватить меня за рукав, но остановилась на полпути. Я слегка кивнул ей, беззвучно обещая, что беру всю ответственность на себя.
Глава 17
Выходя из столовой, мы окунулись в хаос, который, казалось, поглотил весь научный городок. Ночной воздух был наполнен криками, топотом бегущих ног и ревом моторов. Прожекторы, установленные по периметру, резали темноту своими яркими лучами, выхватывая из мрака то перепуганные лица сотрудников, то решительные физиономии военных.
— Всем гражданским немедленно разойтись по домикам! — прогремел голос из громкоговорителя, перекрывая общую какофонию звуков. — Повторяю: всем гражданским немедленно вернуться в свои помещения! Это не учебная тревога!
— Нам нужно в лабораторию, — сказал я, перекрикивая шум и хватая Наталью за руку. Её пальцы были холодными, но хватка — крепкой.
Игорь, все еще нихрена не понимавший, кивнул. Мы начали пробираться сквозь толпу, лавируя между перепуганными сотрудниками и военными. Запах дыма? Я принюхался. Да, где-то определенно что-то горело. Чёрт возьми, неужели Нинель успела устроить диверсию?
— Эй, вы! — Резкий окрик заставил нас остановиться. Молодой лейтенант, с лицом, покрытым испариной и сажей, преградил нам путь. Его рука лежала на кобуре пистолета, глаза смотрели цепко и настороженно. — Куда это вы собрались? Приказано всем гражданским…
Я шагнул вперед, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно авторитетнее. В такие моменты я благодарил судьбу за свой опыт и знания из прошлой жизни.
— Мы ученые, товарищ лейтенант. У нас в лаборатории критически важные эксперименты, которые нельзя оставлять без присмотра. — Я сделал паузу, позволяя своим словам дойти до сознания молодого офицера, и добавил с нажимом: — Вы же не хотите, чтобы половина комплекса взлетела на воздух из-за нестабильной реакции? Или что может хуже уничтожения секретных разработок… дай те-ка подумать… их утечка?