Первый линзмен

"Конечно. Наш тип разума имеет обширный кругозор и, не исключено, достаточную мощность. Но те качества, которые вы перечислили - такие, как "активность", например, столь же редки среди нас, как и абсолютное ментальное единство у представителей вашей расы. То, что вы называете "преступлением", абсолютно неизвестно у нас; мы не имеем полиции, правительства, законов, никаких организованных вооруженных сил. Мы практически всегда выбираем линию наименьшего сопротивления - живем сами и даем жить другим. Мы работаем совместно в добром согласии."

"Ну…, я не знаю, что ожидал здесь найти, но определенно не это… - Сэммз никогда еще не попадал в столь затруднительное положение.

– Следовательно, вы полагаете, что на вашей планете у нас нет никаких шансов?…"

"Я думаю, вам может представиться шанс, весьма незначительный, но все же… - медленно и спокойно передал ригелианин.
– Например, то юное, переполненное любопытством существо, первым посетившее вашу планету. Многие из нас хотели бы разобраться с особенностями разума, который заставил его - и других таких же - бесполезно потратить время, усилия и здоровье на совершенно бесполезный и ненужный проект - исследование космоса. Зачем, с какой целью он разрабатывал двигатели и энергоносители, неизвестные ранее, которые не принесли никакой практической пользы?"

Последние безмятежные слова просто потрясли Сэммза - ригелианин практически отвергал необходимость межзвездных исследований! Странный народ! Однако он не собирался сдаваться.

"Хоть шансы и невелики, все же я должен найти это существо и поговорить с ним. Полагаю, что сейчас он находится где-нибудь в глубоком космосе. Вы не могли бы сказать, где именно?"

"Сейчас он в своем родном городе, землянин, готовит запасы и производит топливо, с помощью которого собирается продолжить свои неразумные бесцельные действия. Этот город называется…, как бы поточнее выразиться на вашем языке… Солнечный город?… Солнечная гора?… Нет, должно быть более характерное выражение… Ригельвилл? Ригель-сити?"

"Я бы перевел это как Ригельстоун", - заметил Сэммз.

"Прекрасно, пусть будет Ригельстоун", - согласился профессор и мысленно указал место на воображаемом глобусе планеты - более точно, чем мог бы это сделать капитан Винфельд на своей карте.

"Благодарю вас. Не могли бы вы связаться с этим юным исследователем и спросить его, не согласится ли он, его экипаж и любые существа, которым интересен проект, о котором я рассказал, встретиться с нами?"

"Я свяжусь с ним. Одна деталь, землянин… Он и ему подобные не вполне нормальны, однако я не верю, что даже они согласятся перешагнуть порог вашего корабля."

"Не нужно просить их об этом. Встречу можно провести в Ригельстоуне - я даже готов настаивать, чтобы она состоялась именно там."

"Вот как? Это очень странно…, невероятно…, просто невообразимо! Что ж, сейчас я свяжусь с ним…, с этим исследователем Дронвиром… - на миг контакт прервался, затем ригелианин передал:

– Вблизи города есть площадка, на которой космические корабли совершают свои ужасающие посадки. Дронвир попросит, чтобы вас встретили и проводили к месту встречи."

Телепатическая связь оборвалась, и Сэммз повернул бледное, покрытое крупными каплями пота лицо к капитану "Чикаго".

– О боже, я думал, что не выдержу подобного напряжения! Если когда-нибудь вам в голову придет мысль без насущной необходимости воспользоваться ментальной связью, отбросьте ее! Это безумие! Особенно, когда дело касается контактов с такой странной и непонятной расой, как эти ригелиане…

– Не беспокойтесь, у меня и в мыслях ничего подобного не было, - сочувствие прозвучало скорее в тоне, чем в словах капитана.

– Вы выглядите так, будто провели раундов восемь с достойным противником. Куда теперь, Первый Ленсмен?

Сэммз отметил местоположение Ригельстоуна на карте, за-1ем откинулся на спинку кресла и прикрыл веки. Через несколько минут он встал и начал готовиться к выходу - надел наушники и шлем, оборудованный охлаждающим устройством и пластинками освинцованного стекла для защиты глаз.

Обнаружить площадку, находившуюся на окраине города, не составляло особого труда. Медленно и плавно, поддерживаемый мощной струей раскаленных газов, "Чикаго" опустился вниз. Чудовищное пламя, бившее из его сопел, добавило не так уж много к разрушениям, уже произведенным находящимися здесь космическими кораблями.

Крейсер приземлился, погрузившись в твердую сухую почву планеты на глубину десяти-двенадцати футов. Сэммз, установив контакт с встречавшим корабль существом, удивился, обнаружив, что разум этого ригелианина большое сходство с его собственным. Он быстро просканировал его и чуть не застонал от разочарования - нет, для ленсмена такой материал не подходил. Тяжело ступая, Сэммз спустился по трапу.

Удвоенная по сравнению с земной сила тяжести значительно затрудняла движения, однако он понимал, что это - самое мелкое неудобство из тех, что суждены ему на этой планете. Его уже ждал, приветливо распахнув дверцы, ригелианский эквивалент земного автомобиля.

Двухколесная машина была довольно похожа на знакомый ему "диллинхэм" - корпус представлял собой узкую стальную торпеду, заостренную с обоих концов и без единого окна.

Существовали, однако, и другие отличия, не только неожиданные, но и неприятные - прочная твердая сталь, из которой был изготовлен автомобиль, имела толщину около полутора дюймов - вместо одной шестнадцатой; но даже этот супер-бронированый корпус был весь покрыт царапинами и вмятинами, столь же глубокими и многочисленными, как на дешевых земных моделях.

Ленсмен без особого желания забрался в это мрачное, внушающее какой-то непроизвольный страх темное нутро. Темное? Да здесь было темней, чем у негра в желудке - оказалось, что похожая на люк дверь вообще не пропускает света. Сэммз вздрогнул, но, быстро взяв себя в руки, мысленно обратился к водителю.

"Мой контакт с вами неполон. Не станете ли вы возражать, если я прикоснусь к вашему сознанию ближе, чем того допускает вежливость? Лишенный зрения и вашего чувства восприятия пространства, я становлюсь практически беспомощным "

"Не имею ничего против, ленсмен. Расслабьтесь, пожалуйста, и входите… Уже лучше?"

"Да, немного. Благодарю вас."

Действительно, обстановка изменилась к лучшему. Темнота как будто рассеялась. Теперь он мог "видеть" - то есть, воспринимать - трехмерную картину окружающего пространства. Но не только ее! Он мог наблюдать мельтешение поршней в двигателе автомобиля, структуру сварных швов, соединяющих в одно целое стальные пластины, из которых состоял его корпус, свой огромный космический корабль и глубоко упрятанный под тяжелые защитные экраны ядерный реактор "Чикаго"; он мог видеть даже под поверхностью почвы. Столь же ясно он разглядел глубокое мягкое кресло, сконструированное так, чтобы в нем было удобно любому существу - в том числе, и человеку. Сэммз быстро сел и защелкнул ремни безопасности.