Первый Мир

– Урман, не ты командуешь...

– Заткнись. Свяжись с Кречетовым, командир тебе подскажет, как следует себя вести. Ну? Что ты застыл? Давай, пока связь нормально работает. Доложи, что не желаешь подчиняться приказам, что ненавидишь человекоподобные машины, и вообще, ты давно общался с психологом?

– Не твое дело.

– Короче, Шершнев, обстановка действительно напряженная, но они, – Урман поочередно кивнул в сторону Ивана и Гюнтера, – прибыли сюда не ради очередной зачистки. Ты обеспечиваешь безопасность, а не работаешь на упреждение, усвоил?

Видимо, слова охотника не расходились с полученным приказом. Лейтенант сжал зубы, но кивнул.

– Вот и договорились. Я веду, ты охраняешь. Если не согласен, вызывай «вертушку».

– Проехали... – буркнул Шершнев, отходя в сторону.

– Ладно. Будем считать, что договорились. – Урман подошел к БМК, поочередно пожал руки бойцам, ободряюще хлопнул по плечу лейтенанта, затем обменялся рукопожатием с Иваном и Гюнтером, знаком отзывая их в сторону.

Они отошли к краю обрыва.

– Шрейб, не держи зла на Шершнева. Он полгода назад потерял свою группу. – Урман решил сразу расставить все точки над «i». – Сергей и раньше не отличался особой терпимостью к реликтовым боевым машинам, которые время от времени проявляют внезапную активность, появляясь в горах и даже на равнине, особенно ночью, когда воздействие излучения значительно ослабевает, а тут группа пехотных дройдов внезапно атаковала поселок в предгорьях. Там лейтенант потерял двух бойцов, а пару недель спустя нарвался в горах на засаду – неизвестные нам существа, вооруженные примитивным огнестрельным оружием, подорвали БМК на самодельном фугасе. Шершнев – единственный, кто выжил. С тех пор он лишь однажды возвращался на базу.

– Я учту эти обстоятельства, – сдержанно ответил Гюнтер. – Но мне непонятно, разве командование гарнизона не знает, что у лейтенанта проблемы с психикой? Почему его послали на сопровождение?

– У всех есть проблемы с психикой, – без лишних комментариев ответил Урман. – Даже у тебя, Шрейб. Или я не прав?

Гюнтер нехотя кивнул.

Действительно, состояние лейтенанта Шершнева – случай вполне понятный.

– Тут и на самом деле идет война? – спросил Иван, раздосадованный таким началом давно и тщательно планируемой экспедиции.

– Официально – нет. Объяснять долго. Скоро все увидите сами. Обстановка крайне напряженная, как будто все вокруг взбесились. Я сам ощущаю, что-то грядет, но точнее выразить свою подсознательную тревогу пока не могу. Кстати, хотел спросить, что за оборудование вы привезли?

От внимания Гюнтера не укрылось то, как ловко охотник сменил тему разговора, но вмешиваться с дополнительными расспросами не стал, лишь отметил про себя, что экспедиция вряд ли окажется легкой и пойдет по заранее намеченному плану.

– Вся аппаратура предназначена для установления контакта с разумными существами. Оборудование уникально тем, что специально разработано с учетом негативных воздействий энергетики Первого Мира и должно функционировать в условиях Арасты без сбоев.

– А точнее? Что именно упаковано в контейнерах?

– Кибернетический комплекс, предназначенный для скрытого наблюдения за отдельно взятым поселением, сбора данных, записи и анализа элементов вербального общения, отбора ключевых фраз позитивного содержания с последующим анализом семантики и генерацией их правильного произношения, управления синтезаторами речи, обеспечения информационно-лингвистической поддержки при попытке установить контакт с представителями чуждых космических рас, – пояснил Иван.

– Слишком сложный комплекс, – покачал головой Урман. – И слишком много надежд на него возлагается. Проще было привлечь к экспедиции парочку инсектов – их врожденная телепатия работает в девяноста девяти случаях из ста.

Иван, конечно, расстроился, но вида не подал.

– Будем действовать по обстоятельствам, – сказал он. – Преимущества комплекса в том, что мы получаем не эпизодическую, а постоянную, базовую способность к общению на основе глубокого анализа предварительно собранной информации. То есть данные, полученные в ходе наблюдения, не исчезнут, послужат основой для программирования автоматических переводчиков.

– А сколько времени понадобится для сбора данных? Аппаратура проходила испытания?

– Испытания проводились на планетах, где до сих пор в ходу древние земные языки. Там комплексу требовалось до двух суток на сбор данных и анализ речи.

– Многовато, – вновь покачал головой Урман. – Двое суток в изменчивых условиях Первого Мира —считай, что вечность. Ладно. Я предлагаю следующее —двигаемся намеченным мною маршрутом, не останавливаясь, не тратя силы на небольшие поселения. За основным хребтом есть крупный город, он расположен в долине, окружен господствующими высотами, там вполне реально без особого риска развернуть аппаратуру, да и толк от успешного контакта с представителями крупного анклава будет больше, согласны?

Иван кивнул, Гюнтер лишь пожал плечами, его не лихорадило от исследовательского азарта, после общения с Шершневым и Урманом на первый план вышли вопросы общей безопасности.

Взглянув в ту сторону, где располагался портал, через который когда-то пришлось бежать, спасая Ивана от озверевших наемников, он ясно различил перемены, произошедшие в окрестностях древнего устройства внепространственной сети: к мегалитическому сооружению теперь вели две дороги с современным пенобетонным покрытием, примерно в полукилометре от центрального сооружения просматривались укрепления недавно созданного периметра. Задействовав сканеры, Гюнтер различил три боевые планетарные машины, притаившиеся в капонирах, несколько укрепленных долговременных огневых точек, командный пункт и изломанные линии одетых в бетонную рубашку ходов сообщения.

Обе дороги преграждали массивные каменные блоки, которые, при необходимости, смещались специальными устройствами, открывая проезд.

– Портал блокирован, – проследив за взглядом Шрейба, пояснил Урман.

– Были попытки прорыва?

– Пока нет, – ответил охотник. – Но береженого Бог бережет. Сам знаешь, сколько реликтовой техники на той стороне.

Гюнтер промолчал в ответ.

Пока они беседовали, автоматический погрузчик переместил контейнеры с аппаратурой внутрь БМК, и теперь уже ничто не мешало началу рискованной экспедиции.

Корпоративная Окраина...

У Олмера было достаточно времени на спланированную подготовку задуманной акции.

Как это ни парадоксально, но порой наиболее тщательно охраняемая информация, составляющая государственную тайну Содружества сотен миров, вдруг становилась достоянием частных лиц. Это происходило не в силу халатности или злого умысла – к примеру, Олмер, много лет назад не придавший должного значения рассказам Ивана, теперь, вспомнив откровения сводного брата, потрясенного пережитым и взахлеб рассказывавшего о своих злоключениях, внезапно осознал, что устами ребенка тогда говорила истина.