Первый среди равных. Книга IX

— Понятно, — задумчиво ответил я. — А сколько его светлость находится на своём посту?

— Почти десять лет уже, — улыбнулся в ответ Абаров. — И за это время столько всего в губернии улучшилось, что можно целый вечер об этом говорить. Если же возвращаться к тому вопросу, который вы задали, то род Рокотовых, который допустил прорыв на своей территории уже смещён, а все отчёты о его деятельности направлены в канцелярию Императора. Думаю, скоро полетят головы.

— Спасибо за полный ответ, Талбан Акарович, — поняв, что дальше собеседник не хочет погружаться в эту тему, произнёс я.

В отдалении показался немного взволнованный Старковский.

— Не за что, ваша светлость, — пожал плечами князь. — Прошу меня простить, но мне необходимо ненадолго отлучиться. Если вы не против, то я был бы признателен вам за продолжение этой беседы чуть позднее. Я бы очень хотел пообщаться с вами один на один.

— Непременно, ваша светлость. Сегодня я не планирую рано уезжать, — кивнул я и собеседник тут же торопливо пошёл в сторону большой группы аристократов, центром которой стал князь Пожарский. Я же наконец поняв, что меня смущало, негромко спросил у слуги. — Антип, а напомни мне, сколько было в подчинении у Аршавина людей до того, как я вернулся.

— Двадцать семь, Ярослав Константинович, — спокойно ответил оборотень. — Но это вместе с самим Ратаем.

— Понятно, — хмыкнул я. — А сколько их них было отмечено в списках официальных военных сил рода Разумовских?

— Да никто не был, — пожал плечами слуга. — Вернее, там такая каша была, что этим никто и не занимался толком, Ярослав Константинович. Даже погибшие во время штурма живыми числились, да и тех, кто ушёл после этого, никто не вычёркивал.

— Ну вот и разобрались, — удовлетворённо улыбнулся я и посмотрел на сестру. — Хоть какая-то определённость.

Российская Империя

Москва

Кремль

— Ваше императорское величество, вы точно не передумаете? — Иван с обычным глубоким поклоном передал Императору заваренный крепкий чай с лимоном в серебряном подстаканнике.

Брови Алексея Александровича Романова, правителя Российской Империи, удивленно поползли вверх.

— Не узнаю тебя, Иван. Откуда столько заботы о тех, кого ты всегда считал лишь верными слугами короны, которых, тем не менее, всегда можно легко заменить?

— Империя превыше всего, ваше императорское величество, — еще раз поклонился Иван. — Но этот сбор пахнет… тревожно.

— Вот как? — Император осторожно отпил горячий напиток и откинулся в кресле с интересом глядя на своего личного слугу. — А может дело в молодом Разумовском, которого ты почему-то выделяешь среди прочих и заботишься о его жизни? Ты меня пугаешь, Иван. Последний раз раз такое было… — император усмехнулся и сделал паузу, глядя на слугу. — … никогда?

— При всём уважении, господин, — Иван твердо посмотрел в глаза Императору. — Но, смерть Разумовского не пойдет на пользу Империи.

— Иван, — улыбка сошла с лица Императора. — Я чего-то не знаю? В кои-то века, общий сбор сильнейших владетелей аномальных зон не рассматривается службой безопасности, как потенциальный сбор сепаратистов. Они заверили меня, что на этот раз слишком много интриг внутри этого высокородного сборища скорпионов в банке. А учитывая, сколько боевых магов собралось там на единицу площади, то у кого-то хватит глупости совершить покушение? Тем более, не понимаю, зачем ты так хотел меня направить на это сборище, если думаешь, что там опасно?

— Вы неправильно меня поняли, господин. Прошу прощения за мой кривой слог, — Иван опять спешно переломился пополам. — Я не имел в виду опасность для Разумовского на самом мероприятии. Тем более, я и в мыслях не хотел бы подвергать опасности жизнь вашего императорского величества. Я говорил в общем о князе. Что касается вас, я всё ещё считаю, что ваше присутвие бы… гхм… сгладило некоторые моменты встречи.

— Он так считает, — с сарказмом произнес Император. — А ничего, что я Николая туда отправил? Думаешь присутствие моего сына не охладит горячие головы? Тем более, что присутствие Императора на этих встречах нежелательно.

Это было действительно так. Да, официально никто не вправе запрещать или разрешать что-то правителю Империи. Но, по-факту, последний раз на таких встречах присутствовал дед Алексея Александровича десятилетия назад. Всё-таки эти встречи являлись чем-то вроде показательной демонстрации силы объединенных высших родов Империи, которые должны были показать, что Император Российской Империи хоть и властвует безраздельно, но делать это должен благоразумно. Хотя, по факту, это всегда было хаотичным сборищем отдельных группировок явно или тайно ненавидящих друг друга. Такова правда жизни. Слишком честолюбивыми были аристократы Империи.

— И снова я неправильно выразился, господин. Прошу за это прощения…

— Иван! Ты меня сегодня раздражаешь. Сколько можно извиняться? — нахмурился Император. — Говори уже. Хватит тянуть кота за хвост.

— Кровный союз, ваше императорское величество, — невозмутимо ответил Иван. — Слухи подтвердились.

— А вот это уже интересно, — Император мгновенно понял о каких родах и каком союзе идет речь. — И сколько пунктов законов они этим нарушили?

— Ни одного, ваше императорское величество, — покачал головой Иван. — Вообще, ни одного. По-факту, «кровным союзом» он является только по духу, а не по содержанию. Долго объяснять, да и это лишнее, но договор «о дружбе и сотрудничестве», как он называется на бумаге не несет жестких пунктов, кроме одного.

— Позволь я угадаю? — улыбнулся Император. — Пункт о нападении на любого союзника, который подразумевает немедленный ответ от всех участников?

— Ваша мудрость не имеет границ, господин, — поклонился Иван. — Именно так.

— Ожидаемо, — кивнул головой Император. — Обычный пункт обычного договора. Каждый род имеет право на защиту своей чести и достоинства с использованием любых средств и ресурсов, которые не нарушают законы Империи.

— Именно, господин, — кивнул головой Иван.

— А ведь у Разумовского еще действует Право Последнего, — задумчиво почесал подбородок Император, прищурившись. — А это значит…

— … что участие рода Разумовских в союзе, официально, наступит только после возвращение Рода в лоно Империи.

— Которое случится в среду, а до этого времени, все эти демонстрации гроша ломанного не стоят, — усмехнулся Император. — И если кто-то или что-то захотят нанести вред Разумовским, без опасения навлечь на себя гнев союзников, они должны это успеть сделать до среды?