Первый среди равных. Книга X

Последняя фраза была адресована Большакову. Артефактор пару мгновений смотрел на меня, прикидывая последствия своих спонтанных действий, но потом энтузиазм все же победил, и он, жестом пригласив меня следовать за ним, быстро ушел в глубину ангара.

— То существо, которое вы уничтожили в аномальной зоне, обладает поистине уникальными возможностями, — начал на ходу рассказывать Большаков. — Но это лучше вам обсудить с Олегом Дмитриевичем, все-таки это его специальность. Я же, в силу своей профессии и своих интересов, больше увлечен физическими предметами, чем характеристиками чудовища. И в этом отношении ваша находка поистине нечто уникальное. Вот, смотрите!

К этому моменту мы зашли в отдельное помещение, выстроенное внутри ангара. Там стояла всего пара столов и один здоровенный ящик. По сравнению с обстановкой той сферы, которую притащили с собой артефакторы во время первого визита, все выглядело крайне бедно и скудно. Но Большакова это нисколько не смущало, потому что на одном из столов, который занимал почти всю дальнюю стену, лежала здоровенная золотая цепь. Каждое звено, на мой взгляд, весило килограмм по десять.

Но вовсе не это привлекало внимание. Не материал цепи, а то, что каждый миллиметр этой находки был покрыт сложнейшими магическими символами.

— Вот, посмотрите, ваша светлость. Это самый настоящий артефакт. Настолько сложный, что я просто не понимаю, как он работает. И это поистине восхитительно! — Большаков едва не захлебывался восторгом. Понятное дело, что для человека его профессии найти что-то подобное было сродни святому Граалю. — Просто полноценный, настоящий артефакт, который найден в аномальной зоне. Он рабочий. Он функционирует!

— Илья Петрович, — остановил ученого я. — Давайте ближе к делу. Честно говоря, я немного устал и хотел бы отдохнуть.

— Да-да, конечно, — остановился Большаков. Пару мгновений он собирался с силами, фокусировался, а потом резко перешел к тому самому спокойному деловому тону, за который я его любил.

— Итак, цепь, — подойдя к здоровенному артефакту, произнес ученый. — Абсолютно уникальная вещь. Кем сделана — непонятно. Когда сделана — непонятно. Магические знаки на теле артефакта не принадлежат ни к одной из известных нам рунных систем, — тут ученый высоко поднял палец и победно посмотрел на меня, — Но главное, что это все работает, Ярослав Константинович. Работает в абсолютно невероятном формате.

Я подошёл ближе, чтобы хорошо рассмотреть сложнейший узор на артефактной цепи. Некоторые символы читались плохо, но порядок расположения рун был соблюдён идеально.

— Задачей этого артефакта, насколько я успел узнать у вашей сестры, было сдерживание того пространственного чудовища, которое вы и ваши доблестные воины уничтожили в аномальной зоне, — тем временем продолжил учёный. — Так как чудовище имело аспект пространства, то и артефакт, который его удерживал на одном и том же месте, должен иметь аспект пространства. И если такой монстр пытается сбежать, артефакт следует за ним.

— Поясните, — заинтересованно произнес я.

Аспект Пространства вообще неохотно укладывался в какие бы то ни было артефакты. Сделать амулет для переноса какой-то простейшей вещи было в десятки, в сотни раз сложнее, чем какой-нибудь огненный барьер, способный защитить целый отряд. Учитывая возбуждение Большакова, здесь мы имели дело с чем-то очень и очень серьезным.

— Сейчас, — быстро подойдя к артефактной цепи, произнес ученый.

Потом он взял со стола исчерченный красноватыми символами тесак и наотмашь рубанул по толстенной золотой цепи. Звякнул металл, и, к моему удивлению, странное оружие артефактора отсекло от золотой цепи пару звеньев. Большаков схватил отрубленный кусок, перетащил его на другой стол, где лежали ещё какие-то инструменты. Там ученый взял в руки молоток и с размаху врезал по драгоценному, редкому, уникальному и непонятно кем сделанному артефакту.

Послышался мелодичный звон, но самое удивительное, что этот звон раздавался не только от того куска, который забрал с собой Илья Петрович, но и от того, который остался лежать на основном столе.

— Он передает звук!!! Вообще все вибрации, все воздействия. Если нагреть один кусок, то второй тоже нагревается, — начал оживлённо пояснять артефактор. — Это очень интересный эффект. Мы пробовали убирать части артефакта на большое расстояние, даже уносили на другую сторону Сибыкино, и эффект сохраняется на сто процентов.

— И сколько кусков артефакта вы уже отрезали для этих экспериментов? — поинтересовался я.

— Нисколько! — победно воскликнул Илья Петрович. — Вернее, мы отрезали разные части — от одной десятой до половины, а потом возвращали их обратно.

Чтобы продемонстрировать свои слова, Большаков схватил кусок цепи, перенёс его к основной массе артефакта и положил рядом. Не прошло и пары мгновений, как золотистый, покрытый рунами металл чуть моргнул, и цепь снова стала единой.

— И это очень интересно. Этот предмет остается целым и неразрывным, что бы с ним ни делали, на какие бы крохотные кусочки его ни разделяли, — пояснил Большаков.

— А запас энергии у этих кусочков какой? — поинтересовался я.

Это был очень важный вопрос, хотя бы потому, что любое действие, будь то магическое или физическое, требовало энергии. Она могла быть разной: топливо для машин, мана для заклинаний… Но суть в том, что просто так работать не мог ни один предмет или механизм. Вопрос в том, какой запас энергии был у цепи, чтобы обеспечивать бесперебойную работу каждой отдельной своей части. И где этот запас хранился.

— В этом и есть чудо вашей находки, Ярослав Константинович! — оживленно воскликнул Большаков. — Этот предмет… Он может перевернуть с ног на голову все понятия о хранении энергии. И всем, что с этим связано. Я предполагаю, что у этой цепи есть собственный резерв. Я пока не разобрался, где он находится, но он явно не в нашем мире… Вернее, не на материальном плане нашего мира. Сколько там находится энергии, я сказать не могу, но этот резервуар точно изолирован и ни с чем не связан. А еще… вот, Саша, давай покажи князю, что у нас получилось.

Бывший староста Сумани тут же направился к большому ящику и достал оттуда странный предмет. Больше всего он напоминал деревянную детскую игрушку с маленькой стеклянной баночкой — то ли аппарат для распыления краски, то ли погремушка.

Я чувствовал, что в этом устройстве сосредоточен весь гений изобретателя из Сумани, потому что в баночке хранилась эссенция Огня. Сам факт того, что такую мощную и насыщенную маной субстанцию удалось удержать в небольшом стеклянном сосуде, уже впечатлял. С деревянной основой явно помог Большаков.

В целом устройство было предназначено для контролируемого перехода эссенции в энергетическое состояние. Береза подошел к цепи и распылил над ней часть содержимого из своего аппарата. Количество эссенции в баночке уменьшилось совсем незначительно, может быть, на какую-то долю миллиметра, но запас энергии устройства просел процентов на пять. При этом аспект огня ненадолго завис в воздухе над найденной нами цепью, а потом вдруг всосался в нее, будто через воронку.

— Он трансформирует энергию! — едва ли не закричал Большаков. — Любого типа! Мы пробовали с водой, с огнем, со светом… И каждый раз получали один и тот же результат. Эта цепь восстанавливает свой резерв и трансформирует любой аспект в энергию аспекта Пространства.