Первый турнир

Большие ставки — гибкие правила. Если не можешь победить честно — побеждай бесчестно. Главное не попасться!

— Это кто посторонний? Я посторонний? — искренне возмутилась Ланилла. — Да я вот этими вот руками каждого из шести големов…

— Ломала, — вставил я с усмешкой.

— Злой ты! — надулась она. — Когда я что-то ломала? Мы даже твоего «Егеря» почти вовремя собрали. Вот попроси у меня еще хоть раз помощи, — мстительно пригрозила она.

— Пошли Шилин встречать, технический гений.

— Как хорошо это прозвучало, — улыбнулась она и тут же насторожилась. — Где подвох?

— Я опустил первое слово.

— Это какое?

— Безумный.

— Звучит все еще неплохо, — небрежно обронила она, пристраивая свою руку мне под локоть. — Куда лучше, чем возможный чемпион.

Слово «возможный» она выделила особо, пропущенная приставка «не» читалась без слов.

— Будущий, — поправил я девушку. Та в ответ только многозначительно усмехнулась.

Стоило нам выбраться из ложи, близнецы позабыли про газету и пристроились следом.

На стоянку команды нас пропустили. Из любого правила есть исключения: член команды может провести несколько человек, но только к големам своей команды.

Наконец возле трибун заиграли фанфары, закричали зрители, получив свою минуту славы, «Дракон» с чайкой на корпусе направился к стоянке. Когда мех появился на дорожке, один из техников флажками указал ему место. Встав на него, могучая машина начала пригибаться клиновидным корпусом к земле.

— Да! — раскрасневшаяся от радости Шилин выбралась из «дракона», вскинув руку в победном жесте. Техники поддержали ее жидкими аплодисментами и девушка картинно им поклонилась, прежде чем спуститься на землю.

Все любят выигрывать. А рассказы, что победа не главное — не более чем успокоительное зелье для проигравших неудачников.

* * *

Вернувшись в гостиницу, баронесса Синна Веран не особо удивилась незваному гостю, а вернее гостье в своем номере.

Эффектная кареглазая блондинка по-хозяйски расположилась в гостиной, накинув на плечи один из ее шелковых дхивальских халатов. Влажные волосы говорили о том, что гостья только что принимала ванную.

Баронесса и сама была бы не прочь понежиться в горячей воде — это ее успокаивало. Но пока что о ванной придется забыть, ведь у ее гостьи первый номер, а у нее только четвертый.

— Как все прошло? — спросила первая. — Старый лев ни о чем не подозревает?

— Он всегда подозревает, — поморщилась баронесса. Закрыв дверь на ключ, она упала в одно из кресел, помассировала виски. — Всегда и всех! Особенно меня. И тех жалких подачек, что я ему скармливаю в качестве двойного-агента, слишком мало, чтобы он стал ручным.

— И все же ты подобралась к маркграфу ближе, чем кто-либо еще, — отметила первая.

Осторожность бывшего главы Корпуса Хранителей стала легендарной. Маркграф редко покидал Железную марку, ограничив круг своего общения старыми, проверенными слугами, подчиненными и родственниками. Новые лица в этом не таком узком, но прошедшем множество самых тщательных проверок окружении появлялись крайне редко.

— Да, — признала свой успех четвертая, — если не считать одной маленькой детали. Этот старый параноик прятал пистолет, пока со мной беседовал!

— Уверена?

— Более чем. Маркграф, если ты не забыла, левша. Именно левую руку он зачем-то спрятал под пледом, которым укрывался.

— Так зачем он тебя вызвал к себе? Зачем приехал в Тирбоз?

— Не знаю. Но явно не ради меня. Выслушал обычный отчет, немного поругал за отсутствие успехов в твоих поисках. А истинная цель… Он передо мной не отчитывается. Похоже, его интерес как-то связан с этим странным пажом.

— Значит, ты уверена, что Гарн Вельк — человек старого льва?

— С железным маркграфом ни в чем нельзя быть уверенным, — напомнила четвертая. — Ты и сама это прекрасно знаешь. Вокруг этого пажа слишком много странностей. На недавнем приеме он имел короткую встречу с принцами.

— Когда? — насторожилась первая.

— Сначала Гарн Вельк ушел на балкон, через какое-то время туда же ускользнул первый принц, а за ним и третий. А Гарн Вельк в зал так и не вернулся. Так что это явно не просто совпадение. Не в прятки же от принцев он там играл?!

— Не в прятки, — задумчиво протянула первая и нахмурилась.

То, что принцы империи просто разыгрывают взаимную неприязнь, не было для нее особым секретом. Даже их союзники, а вернее стоявшие за спинами детей Сумана Второго силы, на этот счет не обольщались.

Неужели безвольные и безучастные прежде наследники решились на собственную игру с участием старого льва? Плохо! Очень плохо! При посредничестве маркграфа, опираясь на силу пограничья, они вполне могут договориться. Более того, навязать остальным фольхам свою волю. А это значит крах всех планов на грядущую войну.

Великогартии редко доводилось бывать в числе догоняющих. Но когда это происходило, островное королевство мобилизовало все свои силы, чтобы вновь занять предназначенное ей самими богами место.

После Великого Раскола, Эдан всегда был костью в горле. Он развивался слишком быстро! И Великогартии так или иначе приходилось вмешиваться, чтобы сдержать это стремительное развитие. Вот и теперь пришло это время. У Великогартии, несмотря на все колонии, просто нет такого количества магов, ресурсов и людей. Какое-то время она еще может выдерживать эту яростную гонку, но с каждым годом это станет все труднее. А второе место — это не для нее!

Как показывает история, ослабить империю Эдан может только большая война. Но воевать Великогартия всегда предпочитала чужими руками, а достойных противников на континенте у Эдана не осталось. Альвы хороши в своем Великом лесу. Ликаны — просто дикари, опасные только в силу своей многочисленности и дикости. Вот и выходило, что ослабить империю Эдан может только сама империя. Северные фольхи не любят южных, а вместе они презирают пограничные марки — чем не причина для большой войны?

Неужели теперь эта сложная и долгая игра под угрозой?

Что же, самое время вмешаться. И бить нужно по самому слабому звену. Возможно, это не нанесет существенного ущерба планам противника, но нельзя исключать, что обрушится вся невидимая извне, но существующая конструкция. Да и по реакции причастных можно будет сделать определенные выводы. Даже если паж Вельк всего лишь пешка, в ее же интересах не дать ему стать ферзем. К тому же за разгром организации двенадцатого и срыв всех планов кое-кто ей серьезно задолжал.

— Есть еще мысли о нашем паже?