Первый

Прохор, не морщась, заглатывает кипяток. Пока он пьёт, выхватываю из его горсти ещё два рогалика с вишнёвым джемом.

Маша пододвигает ко мне тарелку с теми, что удалось спасти от Прохора.

– Где Маг?

– Уехал к себе.

– Мне казалось… – Прохор покосился на Машу, – что он захочет отдохнуть.

– Ему некогда.

– Мдааа, – протянул дубль, – новогодние праздники – жаркая пора…

Интересное изречение. Я хотела спросить, что «жаркое» происходит с приходом нового года, но спросила другое:

– А почему ты сидишь здесь и объедаешься рогаликами?

– Почему нет? – Прохор глядел на дно бокала, прозрачно намекая Маше, что неплохо бы долить добавки.

Маша игнорировала старшину дружины и, вздёрнув кончик носа, протирала керамическую миску полотенцем.

– Я дала указание Стахию, чтобы он уволил Жриц…

Я не закончила своё сообщение. Прохор высыпал рогалики, стукнул бокалом по столешнице, перепрыгнул мешок с картошкой и унёсся, на ходу стряхивая крошки.

Надо было промолчать.

– А что, – Машины щёки зарделись, – больше не будет Жриц?

– Будут.

Самодовольство Маши умерилось.

– Я нашла тех, кто должен ими быть… и рассчитывала, что Прохор поможет их привезти… Ты не знаешь, где Игорь?

– Либо за огородами, либо в медблоке, – фыркнула Маша. – Третьего не дано.

Третьего не дано. Я сама Третья. Раз Прохор не может, и Игорь не может, доставлю Жриц в Храм сама.

Я встретила Стахия в седьмом часу вечера. Солнечный круг ушёл за лес, но отсветы продолжали падать на площадь у Храма и сквозь высокие окна галереи.

Держусь пальцами за виски – не знаю, что делать со своими ощущениями, обычные реакции братьев проносятся мимолётно, не касаясь разума, если не задуматься и не прислушаться к себе, можно упустить их, но яркие эмоции…

Венька переживал что-то необычное, какое-то событие стимулировало если не сердечное чувство, то химическую реакцию… Его сердце билось ускоренно. Он прибывал в опустошённом состоянии, вряд ли мог что-то делать.

Эта связь, она была для дела. По общей пуповине должен был разливаться чёрный страх, говоря, что нужна помощь, красный гнев, требующий присоединиться, синее сочувствие, обещавшее поддержку. Пуповина была белая. Венька ничего не просил, ни в чём не нуждался, но продолжал выливать своё состояние на общую биологически-эзотерическую линию связи.

Пришлось извиниться и отойти, мне нужно было побыть одной… Тут явился Стахий. С отъездом Мага он стал спокоен. Я потёрла переносицу и волевым усилием отвлеклась от раздутой белой пуповины.

– Жрицы отбыли с вещами, – отчитался Стахий. – Против твоего решения пока не выступали, но советую как можно раньше ознакомиться с завтрашними газетами.

Я остановилась у окна, сжала ладонь в кулак, втирая ногти в кожу.

– Новость об отъезде Жриц устарела.

Стахий удивлённо смотрит на меня.

– По газете можно будет понять, кто хочет обвинить меня в нарушении традиций… Ты ведь получаешь газеты магов? Расскажешь потом…

– Я чего-то не знаю? – Стахий придержал меня за плечо.

– Новые Жрицы уже в Храме, – я обошла старика и двинулась дальше по галерее.

– Когда ты успела их найти? – поразился Стахий.

– Пока стажировалась в Расследовательном бюро в Эскамеруне. Я же говорила тебе, что найду способ заняться своими делами…

– Мне казалось, у тебя и без того насыщенный график, – извиняющимся тоном проговорил Смотритель.

– Тем не менее.

– И… где они?

– Пойдём.

Мы прошли дальше по галерее, мимо тонких витрин с летописными свитками на листах кожи, туда, где располагались геологические экспонаты. Мои новые знакомые бродили по коллекции минералов. Самые внушительные объекты здесь лежали на усыпанной светлым песком площадке, выравненной граблями.

Рядом с грандиозным опалом прямо в песке сложилась клубком маленькая девушка в тёплых колготках, старых сапогах, у одного из которых отошёл нос, в чёрной удлинённой куртке из бликующей плащёвки и вязаной бежевой шапке, покрывшейся от носки шарушками.

– Эээ, – протянул Стахий, подняв руку в неопределённом жесте.

– Всё нормально. Дхуми – адепт Земли…

Шесть смотрели в окна, не интересуясь никакими камнями. Их не привлекал даже лежащий на отдельной круглой в форме столика витрине рубин «Чаша крови». Им не был интересен инкрустированный змеевиком стилет. Нефритовая фигурка из Египта не привлекала их внимания.

– …Я инициировала её… уже получается в прошлом году.

Три внимательно осматривались, бросая колючие взгляды исподлобья. Стахий всегда был эмоционален и затруднялся скрывать реакции. Он пожевал губами, переступил с ноги на ногу, хмуро посмотрел на девушек. Они тут же уставились на него, создавая ещё больший дискомфорт.

– Какие-то они… вялые, – подобрал слово Стахий.

Одна девушка самозабвенно водила граблями по песку, но в целом они действительно были сонными. Мимо таких проходят, не одарив вторым взглядом. Для мира они пустышки. Невыразительные призраки мира живых. Они настолько выпали из реальности, что мне даже ничего не пришлось им говорить, чтобы забрать их из действительности, которая никогда не принимала их. Я просто брала их за руки, и они шли. Они без вопросов просидели в моей пустой зале, пока я не собрала их всех… три часа… или около того…

…раздувшаяся белая пуповина стояла перед глазами. Венька смаковал своё состояние, всё больше вливая в общий канал. Он не мог ничего делать, и его всё устраивало – потому что ему ничего не требовалось делать. Его состояние передавалось мне, отмахнуться не удавалось.

Уксус.

Известно, что это значит.

Я обернулась на Стахия.

– Все мои молодые друзья как будто бы при делах, и мне оказалось некого просить привести их в чувство…

На лице Смотрителя появилось выражение, означающее, что он не удивлён, чего-то такого и ожидал:

– Сможешь привести их во двор? Моим молодым друзьям тяжело ходить по ступеням…

Я расплылась в улыбке.

– Это я устрою…

Старики в телогрейках поверх голубых халатов собрались на площадке, где утром тренировалась дружина. С неба падали редкие снежинки. Зима в городе Стихий шла на спад уже в середине февраля, лишь в тот день, когда я обозлилась на отряд боевых магов, снегу удалось покрыть почву тонкой плёнкой, которая продержалась пару часов. В семь на улице было темно. Оказавшись снаружи, я удивилась безлюдности. Я ожидала увидеть хотя бы кого-то из своей команды, хотя бы кого-то из дружины, но здесь были только Храмовые старики. Куда девались Игорь с Сафико?