Песчаные небеса

“Недурного попутчика мне послали боги! – мелькнуло в голове у Конана. – Если бы я на каторге знал, с кем связываюсь, видит Митра, был бы поосторожнее!”

– Если хочешь, я тебя потом научу, – спокойно сказал Мораддин, вытаскивая свое невесомое, но смертельное оружие из ран, и снова пряча где-то в складках одежды. – Так, насколько я понял из твоей беседы с этим… почтенным старцем, женщины, которую ты искал, здесь нет?

– Похоже, что нет, – мрачно отозвался Конан. – А вот загадок прибавилось. При чем тут кхитайцы?

– Их работа, – со знанием дела подтвердил Мораддин. – Уж я подобного насмотрелся еще в хэрде царя Илдиза. И ничего удивительного в том, что десяток великолепно обученных убийц без шума и привлечения лишнего внимания смогли взять дворец в самом центре города. Нас самих такому учили… Давай выбираться отсюда, а?

– Сложновато будет, – заметил киммериец, прислушиваясь к грохоту сапог на первом этаже здания. – Сейчас в дом сбежалось столько вояк, что прорываться придется с трудом.

– Прикрывай меня со спины, – бросил Мораддин и, не дожидаясь возражений несколько ошеломленного таким требованием варвара, шагнул к лестничной площадке. – Внизу – по коридору налево. И причем очень быстро!

Они свалились на головы ничего не понимавших и бесцельно слонявшихся по коридорам дворца гвардейцам, словно лавина камней с горы. Троих военных, скорее всего, вызванных властями города для оцепления и охраны дома Радбуша, Мораддин прикончил мгновенно, едва достигнув нижней ступени – его длинный и странно узкий меч не успел даже коснуться стали их сабель, как сами кавалеристы (между прочим, прекрасно владевшие сабельным и мечным боем) оказались повержены. Но когда первый испуг прошел, и в зале разнеслись боевые кличи и стоны раненых, Конану и Мораддину пришлось несладко.

…Это потом киммериец узнал, что городская стража во время облавы по Верхнему городу обнаружила убитых телохранителей мага у взломанных дверей дворца, и офицер патруля, быстро отослав гонцов к тысячнику и эмиру, моментально получил подкрепление в виде пяти десятков конных военных и двух дюжин городских стражников. Они оцепили дом, рассыпались по всем помещениям, обыскивая комнаты и коридоры, надеясь, что погубившие Радбуша злодеи еще в доме. Позже к семи с лишним десяткам вооруженных людей добавились еще и телохранители главного судьи султанапурской провинции, которого эмир Хайберди-Шах поднял ночью с постели и поручил немедля обследовать дом дабы установить причину невиданного доселе в этом городе преступления…

* * *

Опешившие поначалу гвардейцы довольно скоро разобрались, что напали на них лишь два неизвестно откуда выскочивших человека. Разумеется, никто не стал утруждать себя вопросом – а имеют ли эти двое вообще какое-либо отношение к событиям во дворце? – и Конан понял, что в любом случае именно он с Мораддином будут считаться виновниками произошедшего побоища.

Моментально выяснилось, что любая попытка прикрывать Мораддина являлась изначально безнадежным делом – невозможно прикрывать человека, находящегося в трех или четырех местах одновременно. Киммериец успел услышать, как снова свистнули, рассекая воздух, метательные звездочки, увидел стражников, валящихся на пол, а потом ему стало не до коротышки-полугнома. Видимо, гвардейцам до смерти надоели неизвестные, устраивающие покушение за покушением и уходящие из-под самого носа. Теперь они задались целью зарубить каждого, хоть самую малость смахивающего на преступника.

…Уже через мгновение вокруг Конана образовалась круговерть из кричащих людей, стремительно взлетающих кривых сабель, и быстротечно растущий завал из тел убитых и раненых врагов. Вообще-то, в общей свалке есть и хорошая сторона – чем больше противников, рвущихся вперед, и желающих показать собственное геройство, тем чаще они мешают сами себе, помогая обороняющимся. Северянин уже не раз попадал в подобные переделки, и прекрасно знал, что главное в таком бою – успевать следить за тем, что выделывают лезущие через головы друг друга нападающие, и не позволять слишком близко подбираться к себе – всегда может найтись какой-нибудь удачливый идиот, перед смертью поцарапающий тебя своим оружием…

Легкие туранские сабли так и не сумели пробить брешь в защите, сплетенной тяжелым и длинным мечом северянина. Когда первая волна нападавших отхлынула и туранцы, сообразив, что так просто, с наскоку, огромного и сильнющего варвара не возьмешь, Конан мельком взглянул, как дела у Мораддина. Судя по валявшимся на полу поверженным гвардейцам, старший надсмотрщик справлялся со своей задачей очень прилично. Его летучая мышка, кстати, тоже принимала участие в сражении – ничуть не испугавшись множества людей и горящих факелов, она выбралась из капюшона Мораддина, взлетела и вцепилась в физиономию одного из нападавших. Судя по раздавшимся воплям, когти и зубы у маленького крылатого негодяя были довольно острые…

Киммериец поискал взглядом коридор, о котором говорил Мораддин, и с некоторым удивлением обнаружил, что стоит шагах в пяти от входа в него. Правда, эти пять шагов следовало еще преодолеть, ибо отступившие было стражники, то ли набравшись смелости, то ли получив подкрепление, явно собирались повторить атаку.

– Эй! – рявкнул Конан, привлекая внимание Мораддина. – Пошли!

В два длинных прыжка, киммериец добрался до открытой двери, заодно свернув по дороге шею одному из особо ретивых гвардейцев, а спустя мгновение за варваром в темный коридор вылетел Мораддин. Они быстро захлопнули дверь, тотчас задрожавшую под ударами многочисленных обутых в подкованные сапоги ног, задвинули не слишком надежного вида засов и бросились по проходу

– Долго она не продержится, – на бегу сказал Конан, оглядываясь на тонкие деревянные створки. – А драка вышла неплохая, не находишь?

– Да, – коротко согласился Мораддин. – Но меня больше интересует, сколько людей может находиться во дворе…

Такое соображение Конану в голову как-то не приходило, но менять направление было поздно – обогнув поворот коридора, они выскочили прямо во двор. К счастью, выход располагался на приличном расстоянии от главных дверей дома и никто из стражников, заполнивших пространство перед дворцом, не ожидал, что отсюда появится враг. Караул, конечно, здесь поставили, но расправиться с тремя не слишком бдительными охранниками оказалось делом недолгим… Один из стражников упал, схватившись за распоротое звездочкой Мораддина горло, второго Конан попросту приложил об угол окованной тяжелой двери, а третьему одновременно досталось тяжелым кулаком киммерийца в челюсть и пяткой Мораддина под коленку. Несчастный рухнул навзничь, с размаху ударившись затылком о каменные плиты двора, и его мозги брызнули во все стороны, испачкав черные шаровары Мораддина.

Возле дома Радбуша тоже имелся сад, пусть и не столь густой, как у дворца пятитысячника, но вполне обширный, чтобы скрыть двух человек. Судя по разнесшемуся вскоре грохоту и радостному вою, дверь в коридоре наконец вышибли, и все уцелевшие после короткого, но кровопролитного боя в зальчике возле входа в сераль воины высыпали во двор, немедленно устроив суматошную неразбериху, суть которой сводилась к одному жизненно важному вопросу – куда смылись негодяи, учинившие только что настоящий разгром в рядах султанапурской гвардии?

Негодяи же сидели в кустах, прислушиваясь к каждому шороху, и шепотом обсуждали, как бы скорее и незаметнее покинуть негостеприимный дворец. Конан заявлял, что в царящей сейчас суматохе двоих беглецов никто не заметит, а потому надо попросту подобраться к воротам, и в подходящий момент рвануть наружу. Мораддин спокойно и вполне рассудительно заметил на слова варвара, что “подходящего момента” может и не случиться, а кроме того, выбравшись на улицу, вполне можно оказаться в обществе многочисленных патрулирующих, и вооруженной оравы стражей порядка, что носятся по городу, выискивая покусившегося на жизнь Турлей-Хана. По мнению старшего надсмотрщика, следовало пока посидеть тихо и посмотреть, как станут развиваться события. Не исключено, что придется вернуться во дворец и спрятаться в комнатах… Ведь, как известно, лучшее убежище – место, осмотренное врагом.