Пешка в чужой игре

А Борис, долго не раздумывая, опрокинул в рот и вторую порцию коньяка.

– Это же не водка, - не сдержала своего возмущения Зинаида Ивановна. – Коньяк, тем более дорогой, надо смаковать и пить маленькими глотками.

– А-а, - махнул рукой захмелевший и от этого осмелевший Борис. – Какая разница, пойло - оно и в Африке пойло.

Осушив третий подряд бокал, наконец, насытившись и отяжелев от спиртного, Борис лениво потянулся за сигаретами. Зинаида Ивановна никогда раньше не видела, чтобы так курили - с наслаждением, почти закрыв глаза. Глядя на сидевшего в кресле Бориса, она никак не могла поверить в то, что можно за полгода так измениться. В кресле, откинувшись на высокую подушку, сидел не прежний Борис, влюбившийся в неё с первого взгляда мальчик, а другой, совершенно чужой её человек. И в данный момент этот человек вызывал у неё не сочувствие и желание помочь ему, а презрение и брезгливость.

– Изменился я? – не открывая глаз, спросил Борис.

– Сам виноват.

– Ладно, что было - то прошло.

– Пора тебе принять горизонтальное положение, - усмехнулась Зинаида Ивановна. – Слишком много выпил.

– Да, покувыркаться сейчас не помешало бы, - пьяно ухмыльнулся Борис. – Шесть месяцев без женщины, это садистская пытка.

– Ты хочешь, чтобы я привела тебе шлюху?

– Зачем мне шлюха? Я хочу тебя, - блудливо улыбнулся пьяный Борис.

– Меня?! – переспросила изумлённая Зинаида Ивановна и, не сдержавшись, расхохоталась.

– Почему ты смеёшься?
– непонимающим, мутным взглядом посмотрев на Зинаиду Ивановну, спросил Борис.
– Я полюбил тебя и только поэтому согласился пойти на эту роковую встречу с маклером. Я думаю, что за своё молчание, заслужил благодарность.

– А ты оказывается ещё и хам, - презрительно усмехнулась Зинаида Ивановна. – Никогда не смей больше называть меня на «ты».

– А в чём дело? Разве мы не друзья?

– Гусь свинье не товарищ, знай своё стойло.

– Вот это мило, - растянул губы в пьяной усмешке Борис. – Значит, когда я за твои монеты...

– Я думаю, что ты там, в камере, умом тронулся, - перебила его Зинаида Ивановна. Взгляд её стал колючим и холодным. – Забудь о монетах и вообще, обо всём что случилось. Забудь даже о том, что мы знакомы. А в твоих услугах я больше не нуждаюсь. За то, что держал язык за зубами, получишь квартиру в центре Москвы и должность бармена в престижном ресторане. Если у тебя на плечах голова, а не кочан капусты, то скоро сумеешь сделать карьеру. А сейчас, пошёл отсюда вон!

– Зря вы, Зинаида Ивановна, плюёте в колодец, из которого, возможно, придётся ещё напиться, - бросил на ходу Борис, пьяной походкой направляясь к двери.

– Ничего, переживу, - усмехнулась Зинаида Ивановна. – Я пью только минеральную воду из бутылок.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. ПОДСТАВА.

...Виктор был доволен своей работой и, это не смотря на то, что у него был ненормированный рабочий день. Зинаида Ивановна часто задерживалась по делам службы, то в Управлении Мосторга, то в Министерстве, то совершала поездки по магазинам, и телохранитель обязан был сопровождать её во всех поездках. Так продолжалось изо дня в день, ровно три с половиной месяца...

...Зинаида Ивановна отмечала свой тридцать седьмой день рождения у себя на квартире, где собрались только самые близкие друзья и соратники - ближний круг. Виктор стоял в сторонке и зорко наблюдал за тем, как за богато накрытым столом едят, пьют и веселятся уже изрядно подпившие гости.

– Зиночка, а что это за молодой человек стоит там скромно в сторонке и не принимает участия в общем веселье? – спросил Зинаиду Ивановну кто-то из гостей.

– Это моё доверенное лицо, - засмеялась именинница. – И это лицо всегда должно быть трезвое.

– Даже в твой день рождения?

– Конечно.

– Ну, ты и садистка.

– Он не пьёт.

– Больной что ли?

– Он спортсмен и поэтому всегда должен быть в форме.

– За твоё здоровье мог бы рюмочку и принять.

– Лёва, это пустой разговор, лучше возьми гитару и спой нам что-нибудь.

– Мою любимую?

– Давай, а мы подпоём.

– Так это запросто, - засмеялся собеседник именинницы и, взяв в руки гитару, запел:

Жил-был, в натуре, Лёва,

Имел четыре дома,

Отобрали Лёвкины дома,

Теперь он тихий, мирный,

Имеет ювелирный,

Магазин для сердца и ума, - радостно подхватила песенку вся компания.

Имел свою машину,

Возил красотку, Нину,

С шиком выезжал с ней со двора,

Вместе с автомашиной,

Вместе с красоткой, Ниной,

Рухнул Лёва с Крымского моста, - грустно закончил песенку певец и потянулся за бутылкой с коньяком.

– Машину жалко, - притворно всхлипнул кто-то, все засмеялись и, застолье возобновилось с новой силой...

– Зиночка, я смотрю, тебе этот парень очень нравится, - с ехидной усмешкой сказал хозяйке дома изрядно подвыпивший Мальцев, перехватив один из нежных взглядов, которыми время от времени Зинаида Ивановна одаривала своего телохранителя.
– Ты его уже уложила в свою постель?

– А тебе какое дело? – вспылила своенравная Зинаида Ивановна. – С кем захочу, с тем и лягу.

– Да на здоровье, чего ты пенишься, - пожал плечами Мальцев.
– Ты же сама сказала, что молодым везде у нас дорога.

– Вот именно – молодым везде у нас дорога. И в мою спальню – тоже. Захочу, и он сегодня останется у меня на ночь.

– Кто бы сомневался, - вновь усмехнулся Мальцев. – Твои возможности я знаю очень хорошо. Но разговор пойдёт не об этом. Мне нужен надёжный человек для того, чтобы провести одну акцию.

– Что за акция?

– Нужно Трегубова подловить на взятке.

– Ничего себе, акция!
– вскрикнула Зинаида Ивановна. – Павел, ты думаешь, о чём говоришь!?

– Я всегда сначала думаю, а потом говорю, - обиделся Мальцев.

– А что, война между Гришиным и Андроповым ещё не закончилась?

– Она в самом разгаре.

– Так Андропов уже сидит в кресле Генерального Секретаря. Чего ему ещё надо?

– Гришин ещё трепыхается, вот и решили почистить поляну вокруг него. Трегубов – человек из ближайшего окружения Гришина. Был ещё Соколов, но он уже на Лубянке.