Пешка в чужой игре

– Я...согласен, - опустив голову, тихо сказал Виктор.

– Ответ правильный. Я сразу понял, что ты не глупый парень, - сказал каратист и, повернувшись, направился к выходу из камеры. Его молчаливый спутник последовал за ним.

Оставшись в камере один, Виктор обхватил голову руками и начал мерить шагами камеру...

...Стравинский вышел из кабинета, подошёл к своей «Волге», сел в машину, включил зажигание и выехал за территорию базы. Машина, набирая скорость, помчалась по направлению к центру города. Шины весело зашуршали по мокрому, после дождя, асфальту. Впереди замаячил мигающий зелёным глазом, светофор.

«Проскочу», - решил водитель, до упора утапливая в полик педаль газа, но у самого светофора пришлось тормозить – загорелся красный. Выругавшись, Стравинский с силой надавил ногой на педаль тормоза. На мокром асфальте силой инерции машину юзом вынесло на середину перекрёстка. С ужасом смотрел директор овощной базы на то, как к нему на большой скорости приближался мощный КРАЗ...

...Зазвонил телефон. Следоватедь снял трубку.

– Виктор Петрович, зайдите в кабинет генерала, - послышался в трубке голос секретарши. – Очень срочно.

– Уже иду, - сказал следователь и, положив трубку, поспешно вышел из кабинета.

– Заходи, присаживайся, - взмахом руки подозвал к себе следователя генерал. – В автомобильной катастрофе погиб директор овощной базы – Стравинский.

– Когда!? – вскрикнул следователь.

– Только что сообщили.

– Уже известно, как это произошло?

– Гаишники говорят, что он тормознул на красный свет, но поздно – дорога мокрая после дождя и машину вынесло на середину перекрёстка, а на зелёный мчался гружённый КРАЗ. В общем, его «волжанка» - в гармошку, а директор базы - в лепёшку.

– Неспроста это, товарищ генерал. Кто-то убрал важного свидетеля. Я уверен, что Ермакова подставили. Стрелочник он.

– Я допускаю, что парня подставили, но доказать это почти невозможно - его взяли во время передачи взятки. Да ещё валюта. Это факт, а против факта не попрёшь.

– Не попрёшь, - с явным сожалением вздохнул следователь.
– Тем более, что Ермаков подписал признательные показания.

– Подписал признательные показания? Так чего тебе ещё надо? Марков тоже начал давать показания и признался в том, что брал взятки с продавцов и передавал их в Мосторг. И бывший директор "Елисеевского" тоже поплыл.

– Соколов начал давать показания?

– Начал.

– И, всё-таки я уверен в невиновности Ермакова.

– Ты же сам говоришь, что он подписал признательные показания.

– Я думаю, что с ним кто-то провёл беседу и поэтому он взял на себя то, чего не совершал.

– Думаешь, запугали?

– Запугать десантника, участвовавшего в боевых действиях и к тому же мастера спорта по боксу, как мне кажется, не так просто. Нет, тут что-то другое. Может, пригрозили расправой с его невестой?

– Вполне возможно.

– Товарищ генерал, а может, есть возможность отпустить Ермакова до суда под подписку? У него невеста беременная...

– Нет, не могу я взять на себя такую ответственность, дело Мосторга на контроле там, - сказал генерал и указал пальцем в потолок.
– Андропов сказал, что воры должны сидеть в тюрьме.

– Вообще-то, это сказал Жеглов в романе братьев Вайнеров "Эра милосердия", - усмехнулся следователь.

– Не умничай, полковник, - нахмурился генерал.
– Иди и занимайся делом.

ГЛАВА ПЯТАЯ. В СИЗО "МАТРОССКАЯ ТИШИНА".

– Суки продажные, высосали из пальца восемь лет! – негодовал Виктор в зале суда, после оглашения приговора. – За что!? Может мне кто-нибудь ответит!?

Но крик его души так и остался без ответа. Конвоиры молча надели на него наручники и так же молча вывели из зала суда.

– Ничего, - процедил Виктор сквозь стиснутые зубы. – Я обязательно вернусь и спрошу сполна со всех, кто затеял и исполнил весь этот спектакль.

..."Воронок" медленно въехал на территорию СИЗО и массивные железные ворота тут же за ним закрылись.

– Откуда и за что к нам пожаловал этот красавец? – спросил дежурный помощник начальника СИЗО, с погонами капитана на широких плечах.

– Здесь всё о нём написано, - сказал сопровождающий, протянув капитану папку с бумагами. – Распишитесь в получении.

– Взяточник, - заглянув в сопроводительные документы, презрительно усмехнулся капитан. Из всех, кого привозили в СИЗО, он больше всего презирал взяточников. – А я ещё подумал, откуда у тебя, в наш век дефицита, такие шмутки? Куртка из натуральной кожи, кроссовки и костюмчик фирмы «Адидас»...

– Кто носит фирму «Адидас», тому любая баба даст. Слетай за границу и у тебя такие вещи будут.

– Так ты ещё и по заграницам ходок? – начал наливаться злобой капитан, для которого поездка за границу, была несбыточной мечтой.

– Неоднократно, - усмехнулся Виктор, с интересом наблюдя за тем, как выходит из себя капитан. – Надеюсь, что ещё побываю.

– Может и побываешь, только после того, как отсидишь восемь лет, которые тебе отвесили, – засмеялся капитан.
– А вообще, вряд ли тебя пустят за границу после отсидки. Сейчас тебя определят в гостиничный номер нашего отеля, и у тебя появится отличная возможность сравнить и оценить комфортабельность наших номеров, с номерами заграничных гостиниц.

– Хорошо, я посмотрю, - равнодушно пожал плечами Виктор, для которого вопрос загранпоездок был совершенно не важен, тем более, что за границей он никогда не был, если не считать Афганистан...

...Виктор, в сопровождении пожилого прапорщика, молча шёл по длинному, выкрашенному в тёмнозелёный цвет, коридору.

– Стой! Лицом к стене! – приказал прапорщик и забренчал связкой ключей. Через мгновение тяжёлая, оббитая железом дверь, отворилась.

– Заходи, - сказал надзиратель и чуть подтолкнул Виктора вперёд.