Песнь кецаля
Шрифт:
– Всем успокоиться, – глухо прохрипел капитан, чьей густой шевелюре досталось особенно сильно, – им не запугать нас. Держитесь как можно ближе друг к другу. Стрелять только по моей команде.
Твёрдый голос командира окончательно привёл солдат в чувство. Теперь было ясно, что о них знают, и что враги сделают всё возможное, дабы ни один из них не покинул это место, оставшись здесь навеки.
Коридор, с расписанными светящимися узорами стенами, вывел испанцев в небольшую пещеру, посредине которой…
Они замерли не в силах в это поверить.
В центре пещеры на круглом чёрном
– Может, это тоже мираж? – прошептал Хуан. – Как и летучие мыши?
– Сейчас проверим, – капитан двинулся к центру пещеры.
– Может быть, всё же не стоит? – осторожно добавил Хуан.
Аменобар обернулся: в его глазах уже пылало пламя кровавых рубинов, украшавших золотые бока сердца. И там, на дне этих глубоких тёмных глаз, было что-то ещё. Хуан не сразу сумел ЭТО разглядеть.
Это было безумие.
Опустившись на колени, капитан медленно, как завороженный, прикоснулся к гигантскому сердцу, робко поглаживая вкрапленные в золото рубины. Мягкий жёлтый свет разлился по всей пещере, успокаивая расшатавшиеся нервы, обещая невиданные богатства.
Сердце целиком было отлито из золота. Никто не задумывался сейчас о том, как покинуть проклятую пещеру-оборотня, ставшую ловушкой. Все мысли занимало лишь одно – они богаты. Удача, наконец, вознаградила их. Война была закончена.
Для них.
Сейчас.
Закончена…
Раз и навсегда.
Хуан снова не сразу понял, что произошло. Реальность уже во второй раз ускользала от него, опережая реакцию, притупляя сознание.
Стряхнув с себя странное оцепенение, он увидел, как капитан методично перерезает горло одному из солдат. Бедняга был ещё жив. В его широко раскрытых глазах застыл лишь один немой вопрос: «За что?».
Остальные пятеро были уже мертвы.
Очарованные сиянием золотого сердца, они и не заметили, как длинный клинок оборвал их короткие жизни.
Хладнокровно прикончив жертву, Аменобар, не обращая внимания на застывшего в углу с круглыми от ужаса глазами Хуана, снова подошёл к золотому сердцу, обхватив его перепачканными кровью, дрожащими руками.
Указательный палец Хуана лежал на спусковом крючке мушкета. Ему следовало стрелять, стрелять не медля, но он почему-то не мог этого сделать. Не мог засадить горячий свинец в сгорбленную спину дрожащего над куском золота человека.
Пещера вздрогнула.
Как тогда в бездонной пропасти, сотрясаемая холодным дыханием невиданного исполина.
Чёрный камень, на котором покоилось золотое сердце, стал опускаться вниз. Убрав от него окровавленные руки, капитан тупо смотрел, как сердце медленно исчезает в ровной дыре, образовавшейся в полу пещеры.
Хуан резко обернулся.
На месте входа покоился голый серый камень.
Они попали в очередную ловушку.
В пещере что-то неуловимо менялось, словно Хуан внезапно стал расти. Почувствовав лёгкий толчок в спину, он понял, что сжимаются сами стены, сдвигая с мест окровавленные трупы товарищей. Это было невероятно, но одновременно со стенами опускался и потолок.
Парень понял, что ещё минута, и он будет раздавлен, перемолот
в каменных жерновах проклятой пещеры.Действуя больше инстинктивно, чем осознанно, он грубо оттолкнул в сторону бессмысленно застывшего у дыры в полу капитана. Дыра вполне была подходящего размера, чтобы туда мог пролезть взрослый человек.
Хуан Васкес прыгнул.
Каменный желоб понёс его куда-то вниз, увлекая всё дальше и дальше от адского места.
А потом был очередной коридор и свет в конце пыльной каменной шахты, где столетиями не ступала нога живого человека.
И там, за порогом базальтового мешка, уже настало утро…
…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?
Глава десятая
Утешительный приз
Утром, когда Бетси проснулась, старинное зеркало висело на месте. Словно никуда и не исчезало. Прочитанную рукопись Хуана Васкеса девушка еще вчера положила на место, в нишу, теперь вновь скрываемую серебристой гладью.
Одевшись и приведя себя в порядок, Элизабет спустилась вниз. Еще находясь на лестнице, она услышала громкие крики и ругань, доносившиеся из гостиной. С удивлением узнала рев сеньора Мигеля.
– Ага! – заорал коротышка, едва завидев мисс МакДугал. – Вот еще одна!
Регентруда уже была здесь и недоуменно хлопала ресницами, переводя жалобный взгляд стальных глазищ с Васкеса на кузину, с кузины на Хоакина, смущенно топтавшегося рядом с ней.
– Что стряслось? – обдала Васкеса холодом Бетси.
– Ты еще спрашиваешь?! – не унимался вопль Мигеля. – Наглая шпионка, змеей заползшая в мой дом!
– А ну-ка, чикос, – обратился он к своим четырем шкафоподобным ребятам, – займитесь ею! Чтоб впредь неповадно было совать свой длинный нос в дела Мигеля Васкеса! Но пока не очень усердствуйте! Она мне нужна живой. Ну, хотя бы, чтоб языком ворочать могла!
«Дело дрянь!» – подумала Элизабет и приготовилась к тому, чтобы победа далась «чикос» недешево.
– Сеньор Васкес, – в последний раз попыталась она воззвать к разуму коротышки, – может, все-таки расскажете, чем вызвано подобное обращение?
– Puta! – только и ответил Мигель.
– Ладно. Нет, так нет, – покладисто согласилась Бетси. – Ну, чикос, подходите. Желательно бы по одному. Регентруда, не вмешивайся.
Последнее из сказанного было явно лишним. Труди и не пыталась вмешаться, да и при всем ее желании не смогла бы. Хоакин крепко охватил ее сзади руками в полукольцо. Брюнетка чуток потрепыхалась в его крепких объятиях и затихла. Это вам не недозрелая шпана из парка Чапультепек. Руки парня были стальными.
Бодигарды сеньора Васкеса, памятуя о первом своем столкновении с девушками, решили, что и на этот раз легко справятся с задачей. Но тогда на их стороне было преимущество неожиданности. Теперь же они стояли лицом к лицу с белокурой фурией, принявшей боевую стойку.
Ей более привычно было бы сражаться один на один. А тут целая толпа, перекрывавшая сразу все стратегические направления: фронт, тыл и оба фланга. Что тут поделаешь? И Бетси избрала элементарный ход, решив для начала выйти из окружения.